Ги Бретон - В кругу королев и фавориток
Дело в том, что ее мать, Франсуаза д`Эстре, и ее молодой любовник, маркиз д`Аллегр, губернатор города Иссуара, были убиты. Убийство было совершено при странных обстоятельствах. Дюжина мужчин с двумя мясниками во главе совершили нападение на губернатора и его любовницу, которых все в городе осуждали за чрезмерную роскошь. Высадив входную дверь, они устремились к несчастным и убили их, нанеся множество ножевых ран. Этого им показалось мало, и убийцы для собственной забавы протащили трупы по улице, выставив обнаженные тела на обозрение прохожим. Вот тогда все увидели, что элегантная Франсуаза д`Эстре заплетала себе коротенькие косички, «украшенные ленточками», в совершенно неожиданном месте [46]…
«Это говорит о том, — пишет историк тех лет, — что она была кокеткой и следила за собой с тем, чтобы в любой момент быть готовой нравиться, даже в случае появления неожиданного гостя…»
Да, они все там, в семействе Габриэли, были людьми утонченной породы…
В течение двух месяцев несчастный Лианкур даже не пытался возобновить свои жалкие попытки, и молодые супруги жили мирно, внешне демонстрируя видимость супружеского благополучия. Приезд короля должен был нарушить этот покой. В конце августа Генрих IV действительно появился и поселился поблизости от замка д`Амерваля, твердо решив вернуть Габриэль в свою постель. Но она не простила суверену того, что он допустил ее замужество, и дала ему понять, что больше не собирается быть его фавориткой.
Однако у Беарнца был свой, секретный способ задабривать людей: он продиктовал указы, по которым Антуан д`Эстре становился губернатором Иль-де-Франса, а Габриэль получала большие земельные владения.
Вот текст одного из этих указов, внушенных желанием:
«Мы, Генрих, милостью Божией король Франции и Наварры, настоящим сообщаем, что желаем признать нашим другом и верным рыцарем обоих орденов [47], командира полсотенной королевской роты, монсеньера д`Эстре, и назначаем его нашим главным наместником в Иль-де-Франс за большие и высокочтимые заслуги, которые оказал нашим предшественникам и Нам в различных обстоятельствах, а также, желая по тем же причинам отблагодарить нашу дорогую и горячо любимую Габриэль д`Эстре, его дочь, жалуем и отдаем во владение вышепоименованной даме наши земли и сеньорию в Асси, а также замок Сен-Ламбер с окружающими лесами, угодьями, лугами и пр., ему принадлежащими».
Через несколько дней Габриэль, нежная и воркующая, уже была в постели Беарнца.
Никола сразу понял, какая неудача его постигла, и сделал попытку протестовать. И тут же на его голову свалилась очень важная должность, позволявшая дать хорошее воспитание двум маленьким дочерям: он был назначен дворянином в Королевскую палату…
Осчастливленный этим завидным титулом, отныне он стал жить, закрывая на все глаза…
В октябре 1592 года бродячий двор «короля без столицы» обосновался в Сен-Дени. Туда же к Генриху IV приехала Габриэль, за что он публично отблагодарил ее, устроив грандиозный праздник с игрой скрипачей.
В течение нескольких дней король, вновь позабыв о троне, о своем королевстве и об армии, которая ждала, слегка озадаченная, каких-нибудь приказов, целиком посвятил себя восхитительному телу своей фаворитки.
Эта сладострастная жизнь оказалась недолгой. В начале ноября принц Пармский появился со своим многочисленным войском у северо-восточной границы, и Беарнец был вынужден вылезти из постели своей красавицы, наспех одеться и отправиться в поход, чтобы отразить новую угрозу.
На другой же день после его отъезда в Сен-Дени прибыл другой улыбающийся человек. Это был Роже де Бельгард, желавший воспользоваться отсутствием короля и занять место, о котором хранил приятные воспоминания.
При виде новоявленного фаворитка очень взволновалась, потому что не переставала любить обер-шталмейстера, о чем без обиняков призналась ему, как только они остались одни.
Ночью они уже были в постели и радостно праздновали свою встречу.
Генрих IV, разумеется, никогда бы не узнал об этой измене, если бы не внезапная смерть герцога Пармского. Лишенная полководца, вражеская армия сразу распалась, и король, которому больше ничего не угрожало на севере, возвратился в Сен-Деви, где скованное поведение Бельгарда вызвало у него некоторые подозрения.
Однажды он почти получил доказательства своей неудачливости. Вот что рассказывает Соваль, по обыкновению смакуя детали:
«Король уехал рано утром по каким-то заранее намеченным делам, оставив Габриэль д`Эстре в постели. Она не пожелала встать, притворившись нездоровой, а тем временем Бельгард, стараясь скрыть свои намерения, заявил всем, что возвращается в Мант; но стоило только королю уехать, Арфюра, наперсница м-м Габриэль, которую все звали Рыжая, ввела герцога в кабинет, от которого только у нее имелся ключ, и выпустила его оттуда, только когда ее хозяйка избавилась от всех,, кто казался ей подозрительным. Пока оба любовника мечтали насладиться всеми радостями нежной страсти, король, которому не удалось выполнить намеченное дело, вернулся в Сен-Дени. Перепуганная Габриэль немедленно позвала Арфюру, и та быстро проводила герцога в кабинет, где он сидел на шевелясь».
И было самое время — король уже открывал дверь в комнату Габриэль. Видя, что любовница еще в постели, он лег рядом с ней, не думая о ждавшем его совете, и явил себя весьма галантным мужчиной.
Но любовь умеет разжигать аппетит, «вот почему, — продолжает Соваль, — королю захотелось поесть варенья. Он знал, что варенье для его любовницы Арфюра хранила в кабинете, окна которого выходили в маленькую улочку. Он попросил ключ от кабинета. М-м Габриэль сказала, что ее девушка унесла ключ с собой, а сама ушла повидать какую-то родственницу, живущую в городе. Король, которому ее возражение показались подозрительными, стал пробовать выдавить дверь. М-м Габриэль, желая помешать ему, пожаловалась, что от шума у нее разболелась голова. Король, стремясь во что бы то ни стало проверить свое подозрение, сделал вид, что не слышит ее жалоб, и продолжал ногами колотить в дверь. Бельгард, чувствуя, что его скоро обнаружат, решил испробовать все, чтобы выкрутиться из скверной ситуации, а так как выбраться из его убежища можно было только через окно, он открыл его и прыгнул в сад. Из-за большой высоты прыжок был болезненным, но судьба его берегла, и он совсем не расшибся: то ли земля была сырая, то ли приземлился удачно.
Арфюра, стоя на часах, следила за тем, что произойдет. Только после того как Бельгард на ее глазах совершил прыжок, она поспешила в дом с извинениями, она, дескать, не думала, что может понадобиться. Ловкая наперсница немедленно открыла кабинет и выдала королю варенье, которое ему так не терпелось съесть. Генрих, пораженный тем, что в кабинете никого нет, подумал, что Бельгард превратился в невидимку, зато м-м Габриэль, которую его изумление сделало значительно смелее, набросилась на него с оскорбительными упреками. Она заявила ему, что его любовь явно начинает слабеть и что он только ищет предлога, чтобы порвать с ней, но она не доставит ему удовольствия бросить ее первым, поскольку твердо решила вернуться к своему мужу».
