Василий Коньков - Время далекое и близкое
- Боевые традиции - наше грозное оружие, пусть оно всегда будет у вас в арсенале, - сказал Маркиан Михаилович, когда я закончил рассказ. Потом он неожиданно поднялся, посмотрел мне прямо в глаза и спросил: - О чем вы думали, когда были за Выборгом на рекогносцировке?
Я поначалу растерялся, хотя понимал, что посылали меня туда не на прогулку.
- Так вот, товарищ генерал, возможно, уже в апреле ваша дивизия будет передислоцирована на Карельский перешеек, ближе к государственной границе. Учтите, семьи командиров останутся на прежних квартирах, проявите о них заботу и внимание.
Командующий как-то удивительно естественно переключился на другую тему. Стал рассказывать о своей службе на Дальнем Востоке, о богатствах этого края, его замечательных людях. Мысли он излагал свободно, интересно.
- Э, да мы увлеклись, Василий Фомич, - оборвал он свой рассказ. - Вот уже и ваша станция. Кстати, отсюда до города Сланцы рукой подать, приезжайте завтра часам к двенадцати.
Я воспользовался приглашением. На следующий день нашел командующего на территории шахты. Сначала не узнал его. В спецовке, в горняцкой каске, о чем-то оживленно беседовал с окружающими. Меня он с улыбкой пригласил:
- Товарищ Коньков, рабочие шахты предлагают познакомиться с их работой под землей. Вы нам не составите компанию?
Вскоре и на мне была такая же спецодежда. Где полусогнувшись, а то и ползком мы пробирались по длинным ходам к стрекочущим машинам, беседовали с шахтерами. М. М. Попов попросил шахтеров показать приемы работы, сам попробовал повторить их действия. И вот эта душевность, доверительность сразу как-то сближали командующего с окружающими, помогали ему быстро налаживать дружеские контакты.
Судьба меня сталкивала со многими военачальниками. Каждая такая встреча дорога по-своему. Но эта особенно. Я узнал своего командующего в необычной обстановке. К своему удивлению, заметил в этом волевом и сдержанном генерале, отличавшемся острым умом и быстротой реакции, столько душевного такта и теплоты!
...Встретил меня и комиссара дивизии В. А. Овчаренко генерал-лейтенант Попов приветливо, крепко пожал руки, спросил:
- У маршала были?
- Он приказал срочно следовать к Неве, сказал, что вы уточните нашу новую задачу.
Мы подошли к висящей на стене карте. М. М. Попов очень спокойно стал вводить нас в обстановку:
- Враг рвется к городу с юга, вот тут, на станции Мга, ведет бои дивизия НКВД с проникшими туда частями 20-й моторизованной дивизии гитлеровцев. С выходом к Шлиссельбургу гитлеровцы обязательно попытаются форсировать Неву. Здесь на широком фронте пока держат оборону истребительные батальоны народного ополчения. Задача вашей дивизии к 5 сентября сосредоточиться в районе Невской Дубровки, подчинить себе находящиеся там истребительные батальоны народного ополчения и другие подразделения, прочно держать оборону на правом берегу Невы от Овцино до Ладожского озера.
- Какие силы у противника в этом районе? - спросил я.
- Противник бросил к Ладожскому озеру подвижные части 39-го моторизованного корпуса. Фашисты рвутся вперед, спят и видят себя в Ленинграде.
Да, недолог был отдых фронтовиков: всего три-четыре дня. Теперь предстояло как можно скорее занять позиции на берегу Невы около Невской Дубровки. И мы спешили. Штаб дивизии, обгоняя на марше полки, торопился на новый участок обороны.
По дороге я вглядывался в карту. Нелегкая миссия выпала на нашу долю: двумя стрелковыми полками, без танков, без достаточного зенитного прикрытия оборонять фронт шириной более 20 километров. Сдерживать натиск отлично вооруженного моторизованного корпуса противника.
Впрочем, кое-какой опыт дивизия уже имела. На Карельском перешейке мы обороняли полосу шириной 40 километров и сумели приноровиться к тем сложным условиям. Противник дважды вклинивался в нашу оборону, и мы дважды отбрасывали его на исходные позиции. Отдельные подразделения успешно вели бои в окружении, наносили большие потери врагу.
...Наконец вдали блеснула полоска Невы, показался поселок Невская Дубровка. К нашему удивлению, он выглядел довольно оживленным. Работали магазины, по улицам, спокойно ходили жители. Бумажный комбинат был совершенно цел. Мы сразу же приступили к эвакуации людей и оборудования.
До прихода дивизии правый берег Невы обороняли два истребительных батальона народного ополчения. 4-й батальон под командованием капитана Суслова занимал участок обороны Островки - Кузьминки - железнодорожный мост-. 5-й батальон, где командиром был капитан Мотох, оборонял участок железнодорожный мост - Пески - Невская Дубровка - Теплобетон.
В этих батальонах были рабочие, инженеры, руководители предприятий и учреждений. Истинные ленинградцы, они горячо любили свой город, хорошо понимали обстановку, с сознанием долга готовились к боям на берегах Невы. Что и говорить, этих сил было явно мало, чтобы сдержать попытки вражеских войск форсировать Неву. Однако первые попытки противника переправиться через Неву ополченцы успешно пресекли. Настрой у них был высокий, и это радовало меня. Встретили нас ликованием. Бойцы обнимались, делились новостями. С этой минуты мы становились плечом к плечу на защиту любимого Ленинграда.
Штаб дивизии расположился в Плинтовке, на командном пункте 5-го истребительного батальона. Начальник штаба дивизии полковник Н. В. Симонов сразу же принялся изучать местность, определять боевые позиции нашим подразделениям.
Началось "вгрызание в землю". По берегу Невы бойцы рыли окопы, траншеи, блиндажи, оборудовали огневые точки. С особой тщательностью артиллеристы установили 20 новых орудий, которые вручили нам рабочие Кировского завода.
Все - от командира дивизии до рядового бойца - с тревогой напряженно вслушивались в звуки с противоположного берега. Временами оттуда доносились пулеметные очереди, орудийные выстрелы, вдали, на горизонте, пролетали вражеские самолеты.
На левом берегу дрались с врагом части 1-й дивизии НКВД. С боями они отходили от Мги к Шлиссельбургу. Мы ожидали, что вот-вот напротив нас, на том берегу, появятся фашистские подразделения. И люди де теряли ни минуты, развивая сеть траншей, искусно маскировали огневые позиции.
Комиссар дивизии В. А. Овчаренко, политработники неотлучно находились на передовых позициях, напоминали о бдительности, о необходимости высокой боевой готовности. Были проведены короткие митинги и собрания в подразделениях, на которых приняли короткие решения, заканчивавшиеся, как правило, словами: "До последней капли крови будем биться за Советскую Родину!", "Умрем, но не допустим врага в Ленинград!". Штаб дивизии завершал организацию взаимодействия и связи.
