Иоанн Кронштадтский - Дневник. Том I. 1856-1858. Книга 2. Духовные опыты. Наблюдения. Советы
Нет душевной неприятности, скорби, отчего бы она ни происходила, на уничтожение которой не простиралась бы власть моего Господа и после которой не водворил бы Он мира в сердце моем. Это я знаю из опыта. Буду же я прибегать к моему Господу во всех скорбных случаях моей жизни. Моя душа терпит скорби или от невидимых борющих врагов, или от видимых — от людей. Но верою в Господа я всех могу победить и расположить внутреннюю жизнь мою так, чтобы она протекала, по крайней мере большею частию, в мире и спокойствии. Нет скорби, неприятности, которой бы Господь мой не уничтожил во мне и после которой не дал бы мне мира Своего.
Когда я молюсь, я верю и надеюсь, что молитва моя, приносимая от всего сердца, будет услышана Богом; я бываю благонадежен в этом случае, потому что вижу пример скорого услышания Иисуса Христа от Бога Отца: когда молился Иисус Христос Отцу Небесному, на молитву Его скоро отзывался Бог Отец. Так и на нашу молитву отзывается Он, Невидимый, хотя и неизвестно, как это бывает: ведь Он весь везде, мир для Него — точка одна. Мы ощущаем сердцем, что Он бывает с нами и в нас. Иисус Христос подал во всем пример: образ дах вам (Ин. 13, 15).
Плачу и рыдаю, когда ощущаю сильное, болезненное, духовное повреждение в самой средине (в сердце) существа моего. Это повреждение, как замечаю, состоит в неверии сердца, в упорном отвращении от истины, и как больно, убийственно это неверие, это отвращение от истины! Но слава Тебе, Господи, слава животворящим Тайнам Твоим, когда я приму их в себя с верою искреннею, нелицемерною: тогда болезненность сердца, пораженного неверием, проходит и бывает мне легко, легко! О! Как я должен прилепляться к Моему Господу! Как мне хорошо быть с Ним!
Пока человек не подвизается в духовной жизни, дотоле язык святых отцов в их молитвах и в описании случаев духовной жизни по местам <?> кажется для него трудным, странным, непонятным; но когда будет сам подвизаться в ней, тогда увидит, что и ему тот же язык идет, и понятно все станет ему в словах святых отцов.
Слава Тебе, Господи, вся творящему во благодетельство жизни нашей, да всегда к Тебе взираем, Спасу и Благодетелю душ наших. Ты и врагу попускаешь уязвить нас для того, чтобы мы, оставивши Тебя своими сердцами, снова, опять прилепились к Тебе всем сердцем. — Надеясь на Тя, Господи, я побеждаю врага.
Бог мой, Жизнь моя, Любовь моя предлагает мне Себя в пищу и питие: чем я заслужил такую любовь? Ничем. Это — единственно милость Божия ко мне. Такой безмерной любви ко мне Божией я обязан тому, что Бог есть Любовь.
По учинении зла, хотя бы только сердцем и языком, осязательно входит в нас какая–то стесняющая, мертвящая сердце, и ум, и все существо сила в противоположность расширяющей и животворящей благодати Духа Святого.
Всеми мерами старайся во время Богослужений и молиться, и действовать в совершенной тишине чувств.
Слава Богу! Сердце мое от принятия Святых Даров с верою и любовию опять сегодня возрадовалось после сильной предшествовавшей скорби и тесноты, поразивших меня за преткновение сердцем, мыслию и языком во время совершения таинства крещения и молитвы малого водоосвящения при молебне. Теперь я могу вопросить: кое общение Христово с велиаром? Христос во мне — и велиар далече от меня. Опять Господь воцарился во мне — и велиар удалился. Опять Господь услаждает меня Своим миром и диавольская скорбь прогнана; опять я возложил на себя легкое иго Христово, а теснота сатанинская, мертвившая душу, прошла.
Как евреи, ужаленные змеями в пустыне, взирая ка медного змея, повешенного на кресте, исцелялись от ужаления, так христиане, уязвляемые мысленными змеями — злыми духами, взирая на повешенного на Кресте Господа, поправшего силу диавольскую, исцеляются от душевного ужаления.
От плод их познаете их (Мф. 7, 16). От смутной жгучести страстей и всякого греха, чувствуемого в моем сердце, заключаю, что причиною се всегда бывает диавол, потому что хотя в действиях своих он и разнообразен, но всегда одинаков в одном — в смутности, беспокойстве, мучительной жгучести своих действий и в понуждении к новым грехам. Он усиливается утвердить во мне свое владычество всеми возможными способами: внушением мыслей неверия, хулы и др., так что, если не успеешь отразить его натиска и не поразишь его оружием веры и слова Божия, он получит доступ к твоему сердцу и будет мучить его, потому что его страсть помучить нас, смутить нас, расстроить нас. В этом случае прекраснейшее и действительнейшее средство против него — введение мыслию распятого Христа в сердце, с самого мгновения введения распятого Христа в сердце он оставляет его и — мучительная, жгучая боль сердца, соединенная со смущением, проходит.
Спаситель предлагает нам Хлеб жизни и Кровь бессмертия, а мы, как безумные, злобные порождения ехидновы, больше склонны принимать хлеб смерти, который предлагает нам падший от жизни дух. Чтый да разумеет. В минуты величайшего торжества любви Божией к нам, грешным, мы являемся нечувствительными к ней (неверующими), вопрошаем: како Сей может нам дати плоть Свою ясти? (Ин. 6, 52.) Хороши же мы, видно, что нисколько не можем отвечать на бесконечную любовь к нам, и, когда нужно лить слезы благодарности и умиления, мы чувствуем на сердце один холод и бесчувственность. Господи! Как Ты не поразишь нас в это время?
Благодать Божия, напротив, производит во мне мир, спокойствие, леготу, свободно движет сердце и волю к добродетели. И как это явление происходит от Духа Божия, от благодати Его, так то — несомненно, от духа злобы. В этом нет никакого сомнения. В своих действиях дух злобы является в высшей степени бесконечно зол, неотвязчив до нахальства, бьет всегда во что бы то ни стало: на живот или на смерть, то есть на победу или на поражение. Он усиливает.
Братия! Многие из вас живут так, как будто им не придется умереть и отдать отчет в своей жизни. Что это значит? Не оттого ли это происходит, что они думают покаяться только пред смертию и получить полное прощение? Конечно. Бог не отвергнет и во единонадесятый час жизни пришедших к Нему. Но если сердце ваше было далеко от Бога в большую часть вашей жизни, то думаете ли, что его легко можно подвинуть к Богу, возбудить чувство покаяния пред смертию? О, братия! Тут–то оно и упрется против вас на погибель вашу. Случалось нам видеть не раз, как трудно слышат слово о покаянии те, которые не думали о своем исправлении при жизни. Нет, братия! Христианская кончина бывает наградою истинным христианам. Кайтесь по возможности всю жизнь — и вас встретит мирная кончина.
Храни дерзновение сердца пред Богом как драгоценнейшее сокровище души твоей: с ним благоуспешна будет всякая молитва твоя и исправятся все дела твои. Если же потеряешь его, тотчас старайся возвратить его. Иначе тобою легко овладеет дух лукавый и смутит душу твою: приведет в смятение мысли твои, заместит <?> сердце твое и не даст [62] <говорить> и язык твой на общественной молитве, лишивши тебя свободы.
