Анатолий Салуцкий - Всеволод Бобров
Но зато необходимо всегда помнить и говорить о тех футболистах, о тех хоккеистах, которые играли рядом с Бобровым и без которых он не смог бы стать лидером атак.
Это будет настоящей спортивной справедливостью.
Сам Всеволод Михайлович никогда не забывал, что своей редкостной игровой результативностью обязан товарищам по команде. С громадным, подавляющим большинством из них Всеволод сохранял теплые, дружеские отношения, он не задирал перед ними нос и не кичился забитыми голами или шайбами. Правда, было несколько случаев, когда в раздевалке после матчей Бобров, распаленный, а вернее раскаленный, острым поединком, принимался корить какого-нибудь партнера за то, что, находясь в отличной позиции, не получил от него паса. А однажды сгоряча даже запустил в кого-то бутсой. Однако пыл спадал, страсти успокаивались, и Всеволод вновь превращался в того добродушного, покладистого, отзывчивого и далекого от зазнайства человека, каким все его знали, причем он всегда был способен самокритично извиниться за резкое слово.
А если во время игры он слишком увлекался индивидуальной обводкой, то наставления тренеров весьма быстро приводили Всеволода в чувство, и все становилось на привычные места. Так, в частности, произошло в Уэльсе во время английского турне московских динамовцев в матче с командой «Кардифф-Сити», который советские футболисты выиграли с разгромным счетом 10:1.
Именно потому, что встреча проходила с подавляющим преимуществом динамовцев, Всеволод Бобров, видимо, решил «блеснуть», увлекся и чрезмерно взял игру на себя, оставляя без мяча партнеров, находившихся в более выгодных положениях. Однако тренер Михаил Иосифович Якушин справедливо рассудил, что динамовцам нужна не просто победа, а победа красивая, которая продемонстрировала бы коллективный стиль советского футбола. И в перерыве между таймами осадил Боброва: – Сева, так играть нельзя, надо играть в пас. Рядом открываются Карцев, Соловьев, Бесков – надо с ними играть.
В азарте молодой форвард вскипел: – Сам знаю, как играть. Чего меня учить!
– Тихо, тихо… – Михаил Иосифович, сам прекрасный футболист и хоккеист, отлично понимал, какие страсти бушуют в игроках во время матчей, а потому предпочитал настаивать на своем не диктатом, не громким голосом, а спокойствием и веселой, хитрой – чисто якушинской шуткой.
И действительно, после тренерского внушения Всеволод Бобров начал играть совершенно иначе – в пас с партнерами. Не случайно именно во второй половине игры динамовцы забили соперникам семь из десяти голов.
Таким был Всеволод Бобров в футболе. Но чтобы портрет этого выдающегося спортсмена был истинным, не приукрашенным, нельзя обойти молчанием ту единственную ошибку, которую он совершил на зеленых полях и которая впоследствии, когда Бобров уже работал тренером, пошла ему впрок.
В самом начале 1950 года Всеволод из команды ЦДКА перешел в клуб ВВС, где тренером футболистов был Гайоз Джеджелава. Летчики выступали, можно сказать, средне, во всяком случае, хуже, чем в хоккее с шайбой. Например, в 1951 году заняли четвертое место в чемпионате СССР.
В том же сезоне Гайоз Джеджелава покинул команду и тренером ВВС был назначен Всеволод Бобров – играющим тренером. Таким образом, Бобров теперь нес как бы двойную ответственность за успех коллектива – как руководитель и как лидер атак. Возможно, поэтому он особенно старался, буквально лез из кожи, по привычке стремясь взять игру на себя.
Однако той результативности, которая с легкостью получалась в очень сильной и слаженной армейской пятерке нападения, Бобров добиться никак не мог. И это еще больше подстегивало, распаляло его. Во время игр он без конца кричал партнерам: «Дай! Дай! А-а!», хватал посланные не совсем точно мячи, рвался к воротам, забивал, конечно, но вовсе не так часто, как бывало в ЦДКА. Да и товарищи по команде редко добивались успеха, футбольный коллектив ВВС в начале сезона 1952 года выступал явно неудачно, проиграв несколько встреч подряд, что рассматривалось руководством клуба как ЧП.
И наконец, произошел открытый конфликт – с ершистым, принципиальным Виктором Шуваловым, с которым у Боброва поначалу были трения и в хоккее с шайбой, но который впоследствии вместе с Евгением Бабичем стал самым знаменитым партнером Всеволода Боброва на льду.
Как и в хоккее с шайбой, Виктор Шувалов играл в футбольной команде ВВС в центре нападения, а Всеволод Бобров был левым инсайдом. Но в коллективе не оказалось своего Валентина Николаева, способного быстро оттягиваться в оборону и служить связующим звеном между атакующими и защитными линиями. Этого Бобров не учел и потому постоянно заставлял Шувалова выполнять эту функцию. В итоге, вместо того чтобы находиться на острие атаки, центрфорвард летчиков то и дело возвращался назад, на всякий случай латая прорехи в обороне. Вдобавок Всеволод все время требовал пасовать мяч ему. Ситуации порой возникали даже курьезные: как-то Алексей Анисимов вышел один на один с вратарем противника, но, повинуясь требовательному крику играющего тренера, вместо того, чтобы нанести завершающий удар, «сбросил» мяч маститому партнеру. Однако защитники успели перехватить пас, и атака кончилась бесславно, безрезультатно.
Виктор Шувалов, в 1951 году вошедший в число 33 лучших футболистов страны, не без оснований считал, что одна из причин слабого выступления команды ВВС кроется в «игре на Боброва». И на одном из командных собраний сказал: – Наша команда в основном ищет не ворота противника, чтобы забить в них гол, а ищет Боброва, чтобы передать ему мяч. Отсюда – и поражения…
Видимо, Всеволод Михайлович очень разозлился на Шувалова за то выступление, потому что, как играющий тренер, стал частенько заменять Виктора. Но игра команды от этого лучше не стала, и футболисты принялись коллективно «давить» на Боброва, чтобы он оставил Шувалова в покое. К счастью, Всеволод Михайлович был человеком, не помнящим зла и способным подчиняться голосу разума и здравому смыслу, а не субъективным чувствам обиды или мстительности. Коллективная проработка играющего тренера явно возымела действие. И неоспоримый факт состоит в следующем: в хоккее с шайбой Бобров и Шувалов впоследствии стали такими тесными, неразлучными партнерами и так великолепно дополняли друг друга, что вместе с Евгением Бабичем составили самую прославленную тройку того времени, внеся огромный вклад в первую победу на чемпионате мира.
Этот факт означает, что Всеволод Бобров нашел в себе силы и мужество переступить через обиду, понять справедливость критики Шувалова и осознать совершенную им ошибку. Ошибку не тренера, а игрока, который с чрезмерным азартом, на основе предшествующего опыта понадеялся на свое мастерство, однако не учел изменившихся обстоятельств и отсутствия таких выдающихся партнеров, какие постоянно окружали его в команде ЦДКА.
