Аркадий Белинков - Юрий Тынянов
"Он просыпался, дергаясь всем телом, от воображаемого стука (их будили в Петропавлов-ской крепости резким стуком, но нескольку раз в ночь, - чтобы они не спали). Он снова стоял в очной ставке с Jeannot, с Пущиным, старым другом, и, плача, клянясь, говорил, что это Пущин сказал ему:
- Ссади Мишеля.
И снова Пущин, с сожалением глядя на сумасшедшее лицо Кюхли, качал отрицательно головой".
Это ночью, в бреду. И на этом строится параллелизм: следствие - бред.
Литераторы, обер-полицеймейстеры, министры, губернаторы, приставы, унтеры описывают приметы, опознают, ловят, судят людей 20-х годов.
Так начинается новая эпоха русской истории. Но герой Тынянова, в сущности, уже отношения к ней не имеет. Тынянов выводит своего героя из пространства, где действуют законы новой эпохи, он отделяет своего героя от эпохи крепостной стеной, его герой живет в прошедшем времени: "Время для него остановилось". В России действует новая история, которая губит другого тыняновского героя - Грибоедова, а в Сибири живет человек, только попавший в Сибирь по этим новым законам, но живущий по старым.
Главным событием в истории декабризма было восстание на Петровской площади, и поэтому естественно, что большинство писателей, обращавшихся к этой эпохе, рассказали именно о восстании. А так как восстание было поднято Северным обществом, то история декабризма оказалась по преимуществу историей Северного общества. Петербург был не только центром империи, но и центром петербургского периода русской истории. Поэтому великие события двух столетий жизни государства Закономерно связаны именно с Петербургом. Декабризм, изолированный от народа, не был изолирован от общественной жизни страны. Он был широким социально-политическим движением, и его история не исчерпывается ни деятельностью петербургских революционеров, ни разгромом на Петровской площади. Поэтому наиболее значительные советские писатели, писавшие о декабризме,- Ю. Тынянов и О. Форш - широко раздвигают границы движения.
Тынянов придавал большое значение роли Южного общества, во главе которого стояли наиболее радикальные вожди декабризма - Пестель и Муравьев-Апостол. Тема Южного общества появляется у Тынянова сразу же после "Кюхли" - в "Вазир-Мухтаре", и событиям на юге посвящен написанный семь лет спустя после первого романа рассказ "Черниговский полк ждет".
Несмотря на то что рассказ по своему материалу как бы дополняет роман, связи его с романом исчерпываются тем, что и тот и другой написаны о декабристах. Это произошло потому, что в романе главным была история, вызвавшая восстание, а в рассказе - натянутые отношения между злыми офицерами и добрыми. Восстание полка, задуманное и подготовленное до петербургского поражения, как один из этапов военной революции, превратилось в вспыхнувший из-за недовольства начальством случайный бунт, возглавленный нервными офицерами. Восстание полка с декабризмом не связано, оно связано с декабризмом только именами участников, и поэтому иногда кажется, что все произошло не по исторической необходимости, не из-за реально сложившихся обстоятельств декабрьской поры, а благодаря случайности - дурного характера командира. Восстание Черниговского полка у Тынянова оказалось вне программы декабристов, вне истории русского освободительного движения и вне календаря землетрясений европейских.
При всем этом дурной характер командира, нервные офицеры, зимние дороги, заснеженный город и само восстание Черниговского полка написаны со сдержанным великолепием летописного эпоса. Может быть, заблуждения писателя менее важны, чем его искусство? Может быть, искусство исправляет заблуждения? Может быть, заблуждения, концепции и доктрины умирают быстро, а искусство живет долго и поэтому мы с восхищением читаем книги, которым верим, не веря тому, в чем хотел убедить нас человек, который их написал?
Через двадцать один год после рассказа Тынянова появилась повесть О. Форш "Первенцы свободы", в которой Южное общество показано не как дополнение к петербургскому декабризму, а как мозг и внутренний двигатель движения. Писательница использовала опыт тыняновского рассказа, но опровергла его случайность и замкнутость.
Выведение декабризма из узкого круга военного заговора и было поводом создания повести. Писательница не преуменьшает изолированность декабризма от народа, но противопоставляет замкнутости тыняновского рассказа связь декабризма с широким общественно-политическим движением России. Методом "Кюхли" Форш опровергает метод "Черниговского полка". Ее повесть как бы южный вариант тыняновского романа.
Как можно догадаться, О. Форш, вероятно, хотела связать декабризм с предшествующей историей. У нее декабризм должен был возникнуть не только после походов в Европу, но и в связи с предшествующим этапом русского освободительного движения. Она, вероятно, хотела показать преемственность декабризма от Радищева.
При всем этом в произведении О. Форш не все написано великолепно и не каждая строка неотразимо поражает воображение читателя*.
* М. Марич, коснувшаяся в "романе из эпохи декабристов" "Северное сияние" Южного общества, но продолжает список, начатый Ю. Тыняновым и О. Форш, так как ее роман повествует главным образом о том, что "кромсать шуршащий шелк, лионский бархат, тафту, кисею и тюль, делать из разноцветных лент банты и пышные "игу", собирать кружева и из всего этого создавать красивые наряды куда интереснее, чем воспитывать избалованную, капризную Адель". Ни к северному, ни к южному декабризму, ни к другим этапам и пунктам русского освободительного движения, ни к художественной литературе "все это" прямого отношения не имеет.
Роман Тынянова как бы эксцентричен по отношению к восстанию. Его главный герой не является вершиной, вокруг которой организуется историческое действие. Восстание оторвано от народа, и оно выпадает из истории европейского освободительного движения. Европа описана главным образом в связи с тем, что знакомство с нею оказало большое влияние на мировоззре-ние героя. Ничего больше. К России она почти не имеет касательства. Русская политика замкнута и локальна, выходов в европейскую политику в романе нет, а тема Греции связана со свободолюбием героя и с возможностью ухода от русских дел, на что герой не соглашается. В романе Тынянова самый главный вопрос эпохи - восстание 14 декабря - с Западом не связан. То есть он связан традиционно: в результате Отечественной войны 1812 года русские офицеры и солдаты, побывавшие в Европе, глотнули воздуха свободы и, возвратившись на родину, где сам государь сначала обещал, а потом перестал обещать конституцию, подняли бунт. На этом связи с Западом у романистов тотчас же пресекаются, если не считать непременных колкостей по адресу зловредной англичанки, которая гадит. У Тынянова, конечно, ничего про зловредную англичанку нет, но и Тынянов дальше идеологического влияния Европы на будущих декабристов не идет.
