Софья Бенуа - Коко Шанель. Я и мои мужчины
Вот как говорят об этом субъекте: «он, в ряду себе подобных, должен был своим шармом создавать лестный образ своей страны и своим очарованием компенсировать человеконенавистнические заклинания Гитлера»; «его главной заботой в эти годы было остаться в обожаемом им Париже». Впрочем, биограф Шанель Пьер Галант, сам в годы Второй мировой войны бывший французским тайным агентом стран-союзниц, убежден, что в Париже фон Динклаге работал на абвер – немецкую службу военной разведки и контрразведки, которой с 1935 года руководил Вильгельм Канарис.
Нацистские офицеры в Париже
Сотрудник ведомства министра иностранных дел Иоахима фон Риббентропа был помимо прочего великолепным игроком в поло, участвовал в матчах в Довиле и коллекционировал спортивные трофеи-кубки. Ну разве могла не знать о таком великосветском господине Коко Шанель? Она была наслышана о нем еще до войны. Кстати, и о Шанель знали многие, вернее, ее связями интересовались многие; Коко наверняка многие годы была под колпаком спецслужб разных стран.
Ганс Гюнтер фон Динклаге был на тринадцать лет младше Шанель. Когда ее как-то спросили об этой порочащей связи с врагом, она ответила: «Помилуйте, если женщине моих лет выпадает шанс подцепить любовника, она не требует у него паспорт».
Фон Динклаге представил свою подругу Коко немецкому офицеру Теодору Момму, который также был прекрасным кавалеристом, победителем стольких состязаний по конному спорту. А еще – он отвечал в оккупационном правительстве за французскую текстильную промышленность. Герр Момм был в курсе, что его новая знакомая владеет прядильными фабриками в Аньере и в Маретце. Правда, последняя после 1939 года была закрыта. Коко тут же получает деловое предложение: открыть фабрику, дать людям возможность работать на благо Франции и фатерлянда. «Нужно ли говорить, что Коко питала бесконечную благодарность Шпатцу за то, что он представил ее Теодору Момму – ее привязанность к нему от этого только возросла… Очевидно, об их идиллии ведали несколько друзей Коко, но и только».
Габриэль не афишировала своей связи с молодым немцем, но и скрывать ее совсем тоже не собиралась. Чаще всего Коко и Шпатц встречались на третьем этаже дома номер 31 по рю Камбон. Но она приглашала его и на виллу «Ла Пауза», где они подолгу отдыхали, особенно летом.
Август 1944 года. Париж освобожден от нацистов
Уинстон Черчилль. Операция «Модная шляпа»
В какой-то момент, блюдя свои коммерческие интересы, Коко Шанель предлагает обратиться к ее давнему знакомому – премьер-министру Великобритании Уинстону Черчиллю, дабы обрести некий компромиссный мир. Она даже придумала и озвучила целый план действий, в который посвятила Теодора Момма.
Коко намеревалась стать посредником между новыми властями и Британией; «Шанель было ведомо, что в ноябре 1943 года путь Уинстона Черчилля лежал через Мадрид, и, если бы немецкие власти разрешили ей поехать туда, она могла бы встретиться с ним, например, в посольстве Великобритании. Кстати, она прекрасно знала самого посла, сэра Сэмюела Хоуара, друга герцога Вестминстерского». Удивительные связи у этой великосветской кокотки, не прав ли? Да и намерения у нее явно выходящие за рамки простого обывателя, не облеченного полномочиями дипломата или разведчика.
В Берлине Теодор Момм решает поделиться своими соображениями с ведомством, которое возглавлял Вальтер Шелленберг, «который был протеже Гиммлера и при этом пользовался доверием Гитлера».
На тот момент ему было всего 33 года, а он уже руководил Шестым управлением, контролировавшим службу внешней разведки. Он выслушал планы о включении Черчилля и Коко в дальнейший политический расклад. «Против ожидания Момма, Шелленберг счел его предложение интересным, и была достигнута договоренность об операции «Модельхут» – «Модная шляпа», с намеком на первую профессию Коко»; «Но дело несколько осложнилось тем, что Коко непременно захотелось, чтобы ее сопровождала Вера Бейт (по мужу – Ломбарди), но строптивая красотка, живущая в Риме, отказалась приехать в Париж, и ту пришлось доставить силой. Сотрудники немецких спецслужб поместили ее в каталажку, доставив через пару недель в отель «Риц», где ее ждала Коко.
«Не выходите замуж за мужчин с кошельком для мелочи»
Коко Шанель с Уинстоном Черчиллем на охоте
Дело в том, что и Вера, и Коко были давними приятельницами Черчилля. Но в какой-то момент между женщинами пробежала черная кошка. Уж не из-за этого ли мужчины они поссорились? И уж не собиралась ли Коко – исполняя операцию «Модная шляпка» – подложить приятельницу под британского борова? Или, наоборот, воочию показать свой триумф былой сопернице? Как знать…
Известно, что Уинстон Черчилль наведывался к Габриэль Шанель еще и после 1 сентября 1939 года, когда уже началась война. Шанель пока еще занимала номер в «Рице» с видом на площадь Вандом, и в архивах отеля сохранились записи о том, что Черчилль приезжал каждый месяц, пока немцы не заняли Париж, и непременно звонил Шанель. А вот еще свидетельства об этой связи близкого приятеля француженки – Жана Кокто. Художник и режиссер записал в дневнике, что в конце 1936 года он обедал с Шанель и Черчиллем в ее люксе отеля «Риц». Черчилль тогда напился и горько сетовал по поводу намерения короля Эдуард VIII жениться на Уоллис Симпсон, что повлекло отречение короля от престола.
Ну а Коко, не посвятив Веру в тайну предстоящей операции, лишь сказала, что собирается привезти ее в Мадрид под предлогом открытия там Дома моделей (впрочем, существуют и другие версии развития событий). «Но когда спутницы достигли испанской столицы, поведение Коко показалось Вере очень странным, и той пришлось рассказать подруге всю правду. Но увы, Габриэль не довелось свидеться с Черчиллем – пришлось довольствоваться встречей с послом Великобритании сэром Сэмюэлем Хоуаром, которому она в отчаянии вручила послание для передачи премьер-министру. Но отныне она знала, что коль не смогла напрямую встретиться с Черчиллем, то ее миссия провалилась».
«Есть время работать и есть время любить. Никакого другого времени не остается»
Уинстон Черчилль действительно тогда находился в Мадриде, но был, как свидетельствуют биографы этого государственного мужа, настолько серьезно болен, что по распоряжению личного врача отменил все встречи и прекратил любые контакты. Историки подмечают: в кембриджских архивах Черчилля найдутся свидетельства того, что у них с Шанель были общие дела – на фоне глобальных потрясений эти письма не кажутся важными, однако содержат тонкие намеки на былую дружбу и взаимную преданность.
