Михаил Водопьянов - Валерий Чкалов
– Откуда вы знаете это?
– А ведь мы проходили около стапеля шасси, – ответил он смеясь.
И я и группа рабочих, стоявших вокруг, были просто восхищены его наблюдательностью».
Не раз Валерий Павлович приводил в изумление конструкторов, инженеров и рабочих способностью все схватывать на лету. Авторитет его рос. С его замечаниями считались и конструкторы и строители. Инженер Журбина рассказывает:
«Валерий Павлович отлично понимал и чувствовал работу конструктора, хотя и не имел специального инженерного образования. Все его требования к самолету, все замечания, которые он делал конструктору и производственнику, всегда были продуманны и обоснованы.
Он сам прекрасно выполнял свою работу летчика-испытателя и этим обязывал так же относиться к делу всех окружающих. Он не терпел небрежной работы, очень резко выражал свое недовольство в таких случаях. Это был строгий судья, и тем более ценна была его похвала, когда, возвратившись из полета, он говорил, что машина вела себя хорошо».
Валерий Павлович с увлечением испытывал опытные экземпляры машин Поликарпова в скоростном горизонтальном полете, в стремительном пикировании, в каскаде самых разнообразных фигур высшего пилотажа. Его полеты многим казались чрезмерно дерзкими. Но он верил в свои силы, духовные и физические, верил в себя и потому не страшился самых сложных, самых опасных моментов.
В то же время Чкалов никогда не изменял своему правилу: перед каждым испытательным полетом составлял подробный план действий в воздухе, заранее находил маневр, с помощью которого можно определить сильные и слабые стороны машины.
Сознание ответственности за. драгоценный опытный самолет – творчество конструктора, труд всего заводского коллектива – заставляло его сдерживать себя, не выходить из рамок заранее продуманных действий. Садясь в кабину нового самолета, Чкалов становился собранным, сосредоточенным, молча выслушивал напоминания о конструктивных особенностях машины и о связанных с ними мерах предосторожности.
Во время испытательного полета ему предстояло подмечать недостатки машины и, самое главное, правильно определять их причины. При этом надо было быстро ориентироваться буквально во всех свойствах самолета, в работе его многочисленных приборов. От качества проведенных в воздухе испытаний, от точности проверки машины в целом и всех ее деталей в отдельности, наконец от правильных выводов зависела дальнейшая судьба нового самолета.
– Конструктор ждет от летчика-испытателя правильно поставленного «диагноза», – говорил Чкалов.
Он всегда считал, что летчик-испытатель не должен ошибаться ни в своих выводах, ни в своих советах конструктору, так как даже маленькая ошибка может вызвать тяжелые последствия. В армию должны поступать только тщательно проверенные машины, обладающие высоким потолком, скоростью и маневренностью.
В то время на заводе «доводился» поликарповский истребитель-биплан «И-15» с мотором воздушного охлаждения. Валерий Павлович полюбил эту маленькую краснокрылую машину. Подняв ее в воздух, он с особенным удовольствием вычерчивал в небе замысловатые рисунки сложных фигур, не забывая зорко следить за тем, как ведет себя машина.
Однажды под конец испытаний Чкалов набрал высоту и, потеряв скорость, ввел самолет в штопор. Наблюдавшие с аэродрома за полетом заводские работники любовались смелостью и мастерством летчика, но когда машина скрылась за расположенными невдалеке корпусами больницы, подумали в тревоге: «Сейчас в землю врежется!»
Со страхом ждали они взрыва. Однако послышался гул мотора, и в тот же миг истребитель, сверкнув крылом, выскочил из-за крайнего корпуса.
Зрители облегченно вздохнули, но скоро страх снова обуял их: на пути низко идущего самолета стоял ангар.
Десятки глаз, не отрываясь, следили за машиной. Лица людей были бледны от волнения.
Между тем летчик взял горку и перескочил через ангар. Посадив самолет, Валерий Павлович поспешил к присутствовавшему на испытаниях директору завода и громко отрапортовал:
– Машина ведет себя хорошо!
И сразу напряжение упало. На лицах появились улыбки, раздался смех, посыпались шутки.
Валерий Павлович умел не только великолепно летать, но и «подбирать ключи к человеческим душам». Его любили за жизнерадостность, душевную теплоту и даже нежность, которые он часто скрывал от постороннего взгляда за суровым выражением лица, насмешливым тоном и резкими манерами.
* * *Среди летчиков-испытателей у Валерия Павловича было много друзей. Часто встречался он с летчиком Степаном Супруном. Супрун был большой, сильный, красивый человек, в воздухе очень смелый, а на земле сдержанный. К авиации у него, как и у Чкалова, был не просто профессиональный интерес. Оба они любили свое дело страстно, оба бредили новыми самолетами, новой авиационной техникой.
– Конструкции наших самолетов теперь совсем другие стали, с них словно шелуха спала, – гудел бас Чкалова. – Хожу и любуюсь, какие произошли перемены. Исчезли подкосы и растяжки, округлился фюзеляж, убралось шасси, прикрылся вырез для кабины летчика, внутрь спрятались бомбы и пулеметы. Снаружи не видно ни мотора, ни радиатора, гладкими стали крылья. Красота!
– Верно, Валерий, – откликался Супрун. – И полетаем же мы с тобою!
Как-то разговор перешел на новый истребитель Поликарпова «И-16».
Валерий Павлович восхищался его оригинальными аэродинамическими формами.
– Редкое сочетание: скорость большая и маневренность отличная. За такой самолет армия спасибо скажет.
– Из-за этой машины у тебя был бой с конструктором и директором завода? – спросил Супрун.
– Из-за нее, – немного смущенно ответил Валерий Павлович.
В памяти у него всплыли недавние события.
Поликарповский истребитель решили снять с испытаний совсем. Сам главный конструктор признал, что машина опасна для жизни летчика. Еще раньше к такому же выводу пришла комиссия.
Когда Валерий Павлович узнал об этом, он в первый момент просто растерялся, а потом обозлился. Как можно отказываться от такой чудесной машины! Правда, она была не без греха, – он сам чуть-чуть не разбился насмерть, испытывая ее.
– Если бы испытания производил не Чкалов, погибли бы и летчик и самолет, – сказал тогда Поликарпов.
Но на то он, Чкалов, и летчик-испытатель, чтобы помочь обнаружить недостатки, которые портят эту в общем ценнейшую машину.
Однако ни конструктор, ни директор завода не соглашались продолжать испытания.
Валерий Павлович, конечно, понимал, что значит для Поликарпова поставить крест на таком самолете, отказаться от своего детища. Во внешнем его спокойствии угадывалась тяжелая боль. И Чкалов не выдержал – поспорил с Поликарповым, поспорил резко, непримиримо, первый и единственный раз за всю свою многолетнюю работу с этим замечательным конструктором и человеком.
