Эндрю Робертс - Черчилль и Гитлер
Стремление вмешиваться и контролировать мельчайшие детали не так уж необычно для энергичных лидеров, и в этом необязательно есть что-то плохое. Активное управление может быть очень эффективным, но все зависит от того, как оно осуществляется. Главная проблема с микроменеджментом состоит в том, что, чем выше квалификация сотрудников, тем больше они реагируют на указания, как им следует выполнять свою работу. Большинство подчиненных и коллег Черчилля согласны были терпеть его вмешательство только потому, что он обладал способностью внушать уверенность и боевой дух, в которых страна отчаянно нуждалась. По словам одного из секретарей, он был не просто «грандиозным раздражителем», но и «фантастическим тонизирующим средством»[60]. К счастью, последнее преобладало. Энергичность и воодушевленность Черчилля многократно компенсировали все его ошибки и просчеты, даже во время операции в Норвегии в 1940 г.
Идея операции принадлежала самому Черчиллю. Еще в сентябре 1939 г. он предлагал перекрыть Германии некоторые маршруты доставки железной руды, заминировав территориальные воды Норвегии, сохранявшей нейтралитет. Пока утрясались всевозможные юридические и дипломатические вопросы, прошло несколько месяцев. Когда наконец в апреле 1940 г. корабли британского флота были посланы к берегам Норвегии, немцы нанесли удар первыми. Будучи прекрасно осведомлены о планах союзников, они оккупировали главные норвежские порты прежде, чем туда прибыли англичане. После нескольких недель боевых действий англичанам удалось занять ключевой порт Нарвик, чтобы на следующий же день эвакуироваться оттуда. Вскоре Норвегия оказалась в руках Гитлера, а величайшая морская держава в мире потерпела унизительное поражение. Один из многих парадоксов того периода заключался в том, что катастрофа в Норвегии вынудила Чемберлена уйти в отставку, и на пост премьер-министра был назначен Черчилль, и это несмотря на то, что первый лорд в гораздо большей степени был непосредственно ответственен за просчеты союзников в ходе операции, чем премьер-министр. Но лидеров чаще судят по их духовному посылу, а не по делам, и, как правило, это справедливо. И Черчилль обладал одним важным качеством, которое прежде всего необходимо великим лидерам: способностью вдохновлять других.
И Гитлер, и Черчилль обладали способностью во время войны вызывать у народа сильные националистические чувства. Так же как у Шарля де Голля была «определенная идея в отношении Франции», так и у Черчилля имелась определенная идея о том, что собой представляет и какой может стать Англия, и, исходя из его представлений об английской истории (зачастую чрезмерно романтизированных), картина была достаточно героической. Гитлер не обладал подобным интуитивным пониманием подлинного характера немецкого народа и присущих ему национальных особенностей. Он мог играть на его боли и раздражении, но это была единственная мелодия в его репертуаре, тогда как Черчилль умел прислушиваться к веяниям времени и соответствующим образом подстраиваться под них.
Что бы Черчилль ни говорил про Трафальгар, Наполеона и Нельсона, Гитлеру было еще очень далеко до своего Ватерлоо, что и вынужден был признать Черчилль в июле 1940 г., когда заявил, что верит в то, что к 1942 г. «война перестанет быть оборонительной». Его прогноз оказался верным – в конце 1942 г. союзникам удалось добиться первых крупных успехов в войне, одержав победу в сражениях под Эль-Аламейном и Сталинградом, – но он все еще не в силах был предложить реальный повод для оптимизма. Он призывал к слепой вере, и благодаря его лидерским качествам, ораторскому таланту и отсутствию хоть какой-нибудь достойной альтернативы у него все получилось.
Гитлер тоже поощрял веру в то, что борьба, которую вела Германия, являлась продолжением славных побед прошлого. Себя он выдавал за духовного наследника великих германских героев, прямого преемника таких гигантов, как император Барбаросса, Отто фон Бисмарк, в честь которого был назван один из самых известных немецких военных кораблей, и Фридриха Великого, о чьих подвигах ему читал Геббельс в апреле 1945 г., когда бойцы Красной Армии уже стояли на пороге Рейхсканцелярии.
И Гитлер, и Черчилль требовали от народа своих стран проявления величайшего самопожертвования, – абсолютно парадоксальная форма лидерства. Во всех руководствах и книгах, написанных гуру менеджмента, нас учат, что «основная задача лидера заключается в том, чтобы вызывать в своих последователях добрые чувства. Это случается, когда лидер создает резонанс – источник положительных эмоций, которые высвобождают доброе в людях»[61]. Невзирая на содержащийся в последнем высказывании циничный расчет, факт остается фактом – жертвуя, люди могут ощущать прилив бодрости, это может пробуждать в них все самое хорошее – по крайней мере, в военное время. Чтобы добиться популярности, политикам необязательно всегда демонстрировать непоколебимый оптимизм. За ужином, состоявшимся 15 декабря 1940 г., во время ночных бомбежек Лондона, один из заместителей Черчилля Ричард Лоу проиллюстрировал справедливость этой истины, когда, обращаясь к личному секретарю Черчилля, сказал: «Секрет силы Гитлера кроется в призыве к самопожертвованию. Премьер-министр понял это, и его речи в этом отношении блестящи, а [министр труда Эрнест] Бевин полагал, что он мог бы поддержать в людях надежду, пообещав им повышение зарплаты и наступление лучших времен. И он ошибся»[62].
Единственное, что Черчилль не просил британский народ принести в жертву, это надежда. До вступления России и Америки во Вторую мировую войну в 1941 г. невозможно было предсказать, как именно удастся победить Гитлера – даже Черчилль не мог знать этого наверняка, но его радиообращения, тем не менее, не оставляли ни малейшего сомнения в том, что когда-нибудь это непременно произойдет:
Своей стойкостью и выдержкой мы, жители столицы, поднимаем боевой дух наших защитников на море, в воздухе и в сухопутных войсках.
Пусть наши доблестные воины знают, что они сражаются за свободу народа, который не боится трудностей военного времени и ни за что не сдастся. Для всех истинных патриотов Британии страдания являются очистительным источником вдохновения и жизненной силы, а каждая одержанная победа воспринимается с позиции не только интересов нашей страны, но и интересов всего человечества, ведь каждая наша победа – это не просто сиюминутный успех, а важный шаг, приближающий всех людей к счастливому будущему.
Движущей силой харизматичного лидерства Гитлера являлось стремление к власти. Черчилль же доказал, что для того чтобы вдохновлять других, лидеру не нужны ни харизма, ни диктаторские полномочия. После встречи с Гитлером людям казалось, что он, фюрер, способен добиться чего угодно. А повстречавшись с Черчиллем, они чувствовали, что им самим по плечу любые свершения. Подлинное вдохновение побеждает искусственно созданную харизму.
