Эдуард Малофеев - Футбол! Вправо, влево и в ворота!
Нет, кому-то очень не хотелось, чтобы подготовка сборной шла спокойно. В беседах с людьми, занимающими довольно высокие государственные посты, я постоянно слышал какие-то подковырки, на которые только и мог ответить: «Все идет по плану!» Но вот перед матчем с финнами в Москве на встрече с руководителями спорта СССР мне задают вопрос: «А вот если вы вничью сыграете? Вы не думаете, что это станет серьезным поводом для беспокойства о выступлениях в Мексике?» Почему именно вничью, думаю. И отвечаю: «Главное, что мы не проиграем. Не проиграем на своем поле перед своими болельщиками».
И вот мы играем действительно вничью в матче, проходящем при полном нашем преимуществе. Этот матч, я уверен, болельщики помнят. А я, вспоминая разговор в Спорткомитете, понимаю, что вокруг сборной идет серьезная возня. Я пробую поговорить по душам, вызвать на откровенность своих ребят в сборной, минских футболистов. Может, и они ввязались в интригу? Ответом мне было ничего не говорящее: «Все нормально, Эдуард Васильевич. Мы же стараемся».
Меня после финского матча стали тревожить люди из самого высокого руководства страны. Вызвали в ЦК КПСС, стали предлагать взять в помощь одного из тренеров. Их, так сказать, кандидатуру. Я категорически отказался. Ведь подобное со сборной СССР уже было на чемпионате мира 1982 года. И что же вышло? А ничего не вышло. Даже осталось непонятным, кто должен отвечать за провальное выступление в Испании.
В ЦК я тогда сказал: «Считаю, что за команду должен отвечать я. Со мной работает и тренерский штаб людей вполне профессиональных. Помощник мне не нужен. Я гарантирую, что мы привезем из Мексики как минимум бронзовые медали. Вас устраивает это?» — «Устраивает, — ответили. — Вы человек принципиальный, ведете себя достойно. Мы подумаем».
Но затем из Центрального Комитета вновь последовала просьба взять нового тренера в штат сборной. Я еще раз отказался и вскоре узнал, что заболел. Узнал из сообщения по телевидению. Точнее, один из руководящих подхалимов позвонил мне и сказал: «Тут, знаете, Эдуард Васильевич, такая ситуация… Вам, это, в сборную-то уже не надо на тренировки ходить. С ней на последний сбор другой тренер поедет». А вечером по телевидению и сообщили, что в связи с болезнью Малофеева руководство сборной СССР по футболу возложено на другого человека.
Так моя эпопея с первой сборной и закончилась. Конечно, переживал, было обидно, что вновь не удалось довести команду до финального турнира, узнать ее реальную силу в игровом выражении. На пути с олимпийской сборной меня остановила политика, на пути с первой… тоже политика, но политика чьей-то личной выгоды. Увы, беда в том, что интриганов в нашем футболе всегда хватало. Профессиональных интриганов. А вот хороших тренеров было не так уж и много.
Результат, показанный сборной СССР на чемпионате мира в Мексике, можно оценивать двояко. Врач сборной Савелий Мышалов как-то высказался в печати, что если сравнивать функциональную готовность сборной разных времен, то именно в 1986 году она была на самом высоком уровне. А почему? Потому что я качественно поиграл объемом и интенсивностью. Объем держал до мая месяца. Только тогда стал его отпускать, и, естественно, повышалась интенсивность. Только при игре объема и интенсивности функциональная подготовка растет как на дрожжах. Вот этого эффекта я и достиг. В итоге только несчастье не позволило сборной занять более высокое место. Из группы команда вышла хорошо. В матче 1/8 финала с бельгийцами наши вели со счетом 2:0, но в результат игры вмешались явные судейские ошибки.
Но именно в то время, когда сборную СССР возглавлял я, она — спустя четверть века! — вернулась на первое место в европейском рейтинге по опросу журнала «Франс футбол». Так что разговоры о том, что отставка Малофеева была правильной, я считаю абсурдом, абсурдом в чистом виде, без примеси разума. А столкнуться с судейской ошибкой, повлиявшей на результат матча, мог и я.
Да, мне не дали доработать в сборной, но судьба как-то охраняла меня в том смысле, что я успел выполнить все данные стране обещания. Обещал через три года в Минске сделать «Динамо» чемпионом — сделал. Обещал с олимпийской сборной выйти в финал — вышел. Обещал довести первую сборную до Мексики — довел. Так какие ко мне будут вопросы? Со сборной страны я поражений не испытал ни в одном турнире. Кто-то хотел сделать мне бяку, а сохранил за Малофеевым безупречный послужной список. Может, вообще суть околофутбольной интриги 1986 года в том, что ее организаторы боялись за меня, оберегали от возможного поражения?.. Так что дай Бог им всем счастья и здоровья. Сборная осталась в Мексике без медалей? Пусть за это и отвечает тот, кто оставил ее без медалей.
И если говорить о принципах работы со сборной страны, я и сейчас остаюсь верен прежним выводам. Сборная — это самая приоритетная команда страны, ее лицо. Необходимо изыскивать возможности проводить недельные сборы команды, формировать ее как настоящий коллектив. Жаль, что ФИФА сейчас отдает предпочтение клубам, а не сборным, позволяет именно клубным командам определять, на какой срок они могут отпускать футболистов в сборные. Принцип же комплектования сборной существует только один: тренер видит свою концепцию игры, имеет право выбора футболистов, соответствующих этой концепции. Просмотр матчей клубного чемпионата, или — теперь, конечно, получается именно так — чемпионатов, позволяет ему положить глаз на конкретных игроков, которых он собирается использовать на отдельных позициях. Тренер собирает футболистов, рассказывает о своих игровых принципах и о том, как собирается их воплощать в жизнь вместе со сборной командой. Те, кто не хочет или не может воплощать эти принципы, команде не нужен. Да, безусловно в сборной должны играть сильнейшие футболисты страны, но сильнейшие, исходя из видения игры тренером. Может получиться так, что из клуба, ставшего чемпионом страны, в сборной будут играть один-два человека. Гораздо более серьезной заявкой на приглашение в сборную может стать «звание» сильнейшего, ведущего игрока любого клуба. Это уже проявление класса — стабильное выступление за свою команду на протяжении нескольких сезонов. У такого футболиста больше предпосылок удачно сыграть в любом матче за сборную. Да, сборная, созданная мной или каким-либо другим тренером, будут в чем-то отличаться по подбору игроков. Но в большинстве случаев, думаю, я пересекусь в выборе с любым тренером. Все-таки «хороший футболист» — понятие не субъективное, а объективное. А вот в психологическом плане расхождения в работе разных тренеров с одним и тем же составом могут быть очень большими. Можно собрать хороших ребят, которые так вместе и не заиграют, а собери их же другой тренер, и команда покажет результат.
