Винсент Буглиози - Helter Skelter: Правда о Чарли Мэнсоне
О.: ‘‘Да”.
В.: “Как именно он дотрагивался до него?”
О.: “Обеими руками, по всему пистолету”.
Вот вам и “Невод”.
Офицер Уотсон достал гильзы из барабана; всего их оказалось девять: семь стреляных и два рабочих патрона. Сам пистолет был револьвером “хай-стандард”, модель “лонгхорн”, 22-го калибра. На пистолете были грязь и ржавчина. Гарда спускового курка сломана, погнутое дуло шатается, словно пистолетом забивали гвозди. Кроме того, не хватало правой стороны рукояти.
Офицер Уотсон отвез револьвер и патроны в один из участков ДПЛА в Ван-Нуйсе, после чего, заполнив бланк “Найденная собственность”, передал их в отдел имущества, где к ним прикрепили бирку, запечатали в конверты и убрали на склад.
Между 3 и 5 сентября ДПЛА разослал первый тираж секретных “объявлений” о револьвере, разыскиваемом по “делу Тейт”. В придачу к фото револьвера “лонгхорн” 22-го калибра и списку боеприпасов “хай-стандард”, выпускаемых компанией “Ломакс”, заместитель начальника полиции Роберт Хоутон приложил письмо, в котором просил полицейских опросить всех, кто покупал такое оружие, и “визуально исследовать приобретенные экземпляры на предмет присутствия заводских деревянных вставок рукояти”. Во избежание утечек информации в прессу, он предлагал воспользоваться следующей "легендой": пистолет этой марки обнаружен среди украденных вещей, и полиция надеется определить владельца.
ДПЛА разослал около трехсот таких “объявлений” в различные силы поддержания правопорядка Калифорнии, других областей США, Канады.
Но никому не пришло в голову направить “объявление” в участок ДПЛА в Ван-Нуйсе.
10 сентября — спустя месяц после убийств на Сиэло-драйв — в газетах Лос-Анджелеса появилось большое объявление, гласившее:
НАГРАДА $25 000
Роман Полански и друзья его семьи предлагают вознаграждение в 25 тысяч долларов, которые будут выплачены лицу или лицам, предоставившим информацию, необходимую для ареста и осуждения убийцы или убийц Шарон Тейт, ее нерожденного ребенка и четверых других.
Информацию следует направлять по адресу:
Почтовый ящик 60048,
Терминал Аннекс,
Лос-Анджелес, Калифорния 90069.
Желающие сохранить анонимность должны представить достаточные средства идентификации, одним из методов которой может быть эта газетная страница, разорванная пополам и направленная по указанному адресу вместе с информацией; вторую половину следует сохранить для последующего сравнения. В случае, если более чем одно лицо будет претендовать на награду, сумма распределится между соискателями равномерно.
Объявляя о награде, Питер Селлерс, вложивший часть собственных средств (равно как и Уоррен Битти, Юл Бриннер и другие), сказал: “Кто-то должен что-то знать, о чем-то догадываться, — но эти люди молчат или же боятся открыться. Кто-то мог видеть пропитанную кровью одежду, нож, пистолет, машину… Кто-нибудь сможет помочь”.
Некоторые уже начали свои собственные, неофициальные поиски, пусть и не замеченные прессой. Отец Шарон, полковник Пол Тейт, покинул армейские ряды в августе. Отпустив бороду и волосы, бывший офицер разведки зачастил на Сансет-Стрип, в коммуны хиппи и на наркобазарчики в поисках какого-нибудь следа убийц(цы) своей дочери и остальных.
Полицейские опасались, что частное расследование полковника Тейта превратится в частную войну, ведь, судя по рапортам, полковник не отправлялся на свои "прогулки" без оружия.
Да и история с наградой не обрадовала полицию. Кроме намека на бездействие или неспособность ДПЛА самостоятельно распутать дело, подобное объявление обычно вызывало лишь лавину звонков от сумасшедших всех мастей, а их и без того было достаточно.
Звонить стали сразу после освобождения Гарретсона; звонившие приписывали убийства всем — от движения “Власть черных” до секретной полиции Польши, а источниками этой столь “ценной” информации служили воображение, сплетни, даже сама Шарон, вернувшаяся описать убийцу во время спиритического сеанса. Одна женщина позвонила в полицию, чтобы обвинить собственного мужа: “В ту ночь он уклончиво ответил на вопрос “Где ты был?”.
Мошенники и парикмахеры, актеры и актрисы, ясновидцы и психопаты — все пришли в движение. Звонки раскрыли не Столько изнанку Голливуда, сколько темную сторону человеческой природы вообще. Жертвы убийств обвинялись в сексуальных извращениях самого необычного свойства — насколько позволяло воображение строивших подобные догадки. Что усложняло задачу ДПЛА, так это огромное количество людей (часто выступавших не анонимно, а порой очень даже известных), которым не терпелось обвинить в злодействе “друзей” — ну, если не в самом убийстве, тогда в приеме наркотиков.
Появились всевозможные теории, и у каждой были свои защитники. Это сделала мафия. Нет, мафия не могла это сделать, потому что убийства были слишком непрофессиональными. Нет, убийства специально были совершены непрофессионально, чтобы никто не мог заподозрить мафию.
Одним из наиболее часто звонивших был Стив Брандт, ранее ведший колонку сплетен в одной из местных газет. Поскольку он водил дружбу с четырьмя из пяти жертв в “деле Тейт” (он был свидетелем на свадьбе Шарон и Романа), полиция поначалу воспринимала его всерьез: Брандт сообщил немало любопытного об Уилсоне, Пикетте и их знакомых. Но одновременно с тем, как звонки все учащались, а Брандт упоминал все более и более громкие имена, произошедшие убийства становились для него навязчивой идеей. Уверенный, что существует “список приговоренных” и что он сам непременно станет следующим, Брандт дважды пытался покончить с собой. В первый раз, в Лос-Анджелесе, вовремя появился спасший его приятель. Второй раз, в Нью-Йорке, Брандт покинул начавшийся концерт “The Rolling Stones” и поднялся к себе в гостиничный номер. Когда актриса Ультра Виолет позвонила спросить, все ли в порядке, он сказал ей, что принял снотворное. Она немедленно позвонила дежурному по этажу, но, когда тот добежал до номера, Брандт был уже мертв.
Для такого столь широко “растиражированного”, столь подробно описанного в прессе убийства было до странного мало “чистосердечных признаний”. Словно бы убийства казались настолько чудовищны, что даже хронические “любители исповедаться” не хотели связывать с ними свои имена. Недавно осужденный преступник, мечтавший “заключить договор”, объявил, что кто-то другой похвалялся совершением этого преступления, — но, как и следовало ожидать, следствие доказало, что вся эта история была выдумкой.
