Николай Долгополов - Вартанян
Потом война закончилась, личный состав многомиллионной армии демобилизовывался, так что в 1946 году отправили в запас и молоденького офицера Короткова. И тогда он, сдав экстерном экзамены за десятилетку — до фронта ведь успел окончить только восемь классов, — приехал в Москву, поступил в юридический институт. А в 1951-м, после окончания вуза, фронтовика пригласили в ЦК КПСС. Юристом ему потрудиться не пришлось — его направили в Комитет информации, объединивший тогда структуры и внешней, и военной разведок.
Рассказывать о Виталии Викторовиче можно долго, но я ограничусь информацией о том, что это именно Коротков опекал в зарубежье, а потом и «с позиций Центра» одного из руководителей БНД — Федеральной разведывательной службы ФРГ — Хайнца Фельфе, поставлявшего СССР секретнейшую информацию. Именно Фельфе, считавшийся особо приближенным к начальнику БНД генералу Рейнхарду Гелену, руководил контрразведывательной работой против Советского Союза.
После ареста Фельфе 6 ноября 1961 года Виталию Викторовичу пришлось на время сменить поле деятельности. Напомним, что наш ценнейший агент получил 15 лет, затем был обменен на двадцать одного западногерманского агента и мирно скончался уже в XXI веке, через два месяца после своего девяностолетия.
Но тогда, в 1961-м, Виталию Короткову за границей оставаться было никак нельзя. В Москве, в Центре, попал он в управление для себя несколько новое, возглавлявшееся как раз Агаянцем.
Хорошо зная и высоко ценя Вартаняна, Коротков начал рассказ издалека:
— Возникла в последние годы такая легенда, что именно Геворк Андреевич и сделал тот самый «Тегеран-43», обеспечивал безопасность Тегеранской конференции и всей «Большой тройки».
Скажу так — заслуги в этом деле юного тогда Вартаняна были бесспорны. Действовала его группа «Легкой кавалерии» результативно.
Но давайте воздадим должное именно тем, кто координировал всю ту операцию в целом, с высот государственных, стратегических. Ведь основные задачи решались совсем на ином уровне, другими оперативными работниками. В том числе и Агаянцем, который во многом осуществлял всё руководство.
С Иваном Ивановичем я работал, искренне его уважаю. Встретился я с ним в период для меня непростой. В декабре 1961-го, после ареста нашего суперагента в БНД Хайнца Фельфе, начальник моего отдела пригласил меня на откровенный разговор. Сказал то, что, в принципе, понимал и я сам: «Виталий Викторович, Фельфе арестован, вам у нас будет сложно. Тем более что вы уже расшифрованы». Действительно, меня знал предатель Голицын, ушедший в Финляндию, так что перспективы мои на дальнейшую активную работу значительно сузились. И мой начальник предложил мне перейти в другое подразделение, то самое, которым руководит Иван Иванович Агаянц.
Скажу честно: не хотелось начинать незнакомое для меня дело, ведь то направление в работе разведки было для меня новым. Я был очень расстроен, но в подразделение перешел. Об Агаянце я слышал только очень добрые отзывы, а потому и решился.
Прежде чем рассказать о своей работе под его руководством, позволю себе как бы представить вам этого человека. Он умер 12 мая 1968-го, не дожив до пятидесяти семи. Сколько уже лет прошло, сколько поколений чекистов сменилось, но память о нем хранят все, его знавшие, хоть раз соприкасавшиеся с ним. И молодые ребята, приходящие нам на смену, о нем слышали. Есть при входе в просторный Музей истории внешней разведки в Ясеневе большая мемориальная доска. На ней золотыми буквами — имена наших выдающихся разведчиков. Удостоившихся такой чести не так много — за все годы существования нашей Службы, с декабря 1920-го, меньше ста человек. Иван Иванович Агаянц занимает среди них место достойное.
Он родился в Елизаветполе, ныне город Гянджа, в Азербайджане, в большой армянской семье. Отец его был священник, потом стал учителем.
Для нашей профессии, скажу вам, корни не совсем обычные. Но три сына этого человека пошли работать в ЧК. Сначала уехали в Москву и начали работу в ОГПУ старшие братья, Александр и Михаил. Иван окончил школу, и его, совсем юного, взяли на партийную работу. В 1930-м, после окончания экономического техникума, девятнадцатилетний Иван присоединился уже в Москве к старшим братьям.
А до этого, так уж получилось, воспитывала его в основном старшая сестра, врач по профессии. Именно в ее семье набирался он знаний, взялся за изучение иностранных языков, так потом ему пригодившихся.
В заявлении с просьбой принять в ряды чекистов он написал: «Готов исполнять в органах любую работу». И в Москве этого грамотного паренька взяли на должность старшего делопроизводителя Управления по борьбе с экономическими диверсиями. Трудился он на этом скромном месте, где до оперативной героики было очень далеко, старательно. В характеристиках замелькало «добросовестный, преданный, деятельный», «хорошо развит», «инициативный толковый работник». Ивана избрали в комитет комсомола, потом секретарем комитета…
К Ивану Агаянцу начали приглядываться. Да и ему, понятно, хотелось оторваться от бумаг, мечтал он об оперативной работе. Помогал ему и старший брат, Александр, к тому времени набравшийся опыта работы в органах. Повезло и с главным учителем — Артуром Христиановичем Артузовым, одним из основателей советской разведки, руководившим Иностранным отделом ОГПУ в 1930-е годы. Были и личное общение, учеба — ученик даже сохранил конспекты его лекций. От Артузова Агаянц перенимал не только чисто профессиональные навыки, но и манеру работать с подчиненными, умение четко ставить задачу. Несмотря на молодость Агаянца, к нему вскоре стали прислушиваться и коллеги постарше.
Помимо прочего ему легко давались иностранные языки. Ведь занимался он ими с детства — не полиглот, но свободно владел французским, турецким, персидским, испанским. Когда понадобилось, он выучил еще английский и итальянский. Интересовался юриспруденцией, изучал историю.
И в 1936-м Иван стал сотрудником внешней разведки, в 1937-м он — младший лейтенант, который характеризуется как «крайне добросовестный работник». В этом же году первая закордонная командировка во Францию, где он трудится в резидентуре под прикрытием торгпредства, а потом становится заведующим консульским отделом. Рост по всем линиям.
Вскоре Агаянца направляют в Испанию. Вот где советская разведка проходила серьезнейшие испытания! Битва с Франко закончилась поражением республиканцев. В тяжелые дни их отступления молодому разведчику была поручена ответственная миссия: спасти руководителей испанских коммунистов, уже тогда легендарную Пасионарию — Долорес Ибаррури и Хосе Диаса. Агаянц справляется с заданием достойно, доставляет их в Москву, ставшую для обоих пристанищем на долгие годы.
