Леонид Колосов - Мёртвый сезон. Конец легенды
Свернув за угол, он пошел по Ватерлоо-роуд в южном направлении. Вскоре отец увидел Хаутона и, к своему удивлению, Джи, которую он не ждал. Они переходили дорогу прямо перед ним.
Поздоровавшись, отец сразу же сказал им, что уезжает и известит Хаутона по почте о дате и форме следующей встречи. Когда отец начал прощаться со своими помощниками, Джи сунула ему в руку хозяйственную сумку. В ней, сказала она, все, что отец просил принести Хаутона. В эту секунду послышался скрежет автомобильных тормозов…
СУДЕБНЫЕ ИГРЫ.
Леонид Колосов
«В эту секунду послышался скрежет автомобильных тормозов…»
Конон рассказывал мне эпизод своего ареста неоднократно. И всегда волновался, хотя перед ним сидел всего-навсего старый друг со студенческих времен…
Да, это был полицейский автомобиль. Из него выскочили люди в штатском, и один из них надел на руки сэра Гордона Лонсдейла наручники, вырвав у него предварительно хозяйственную сумку с документами, которую принесла на встречу неожиданно пришедшая с Хаутоном Джи… До конца своих дней Конон так и не пришел к окончательному выводу, было ли это случайностью или заранее обдуманным предательством.
…Полицейский автомобиль мчался, не соблюдая никаких правил. Он пересек Вестминстерский мост, пронесся мимо здания парламента и повернул в сторону Скотленд-Ярда. Справа от Лонсдейла сидел полицейский инспектор Фергюссон-Смит и все время держал его руку, видимо, желая проверить пульс.
— Вы что, врач? — спросил его арестованный.
— Нет. Мы везем вас в Скотленд-Ярд, старина, — ответил он.
Впрочем, Фергюссон-Смит оставил руку Лонсдейла в покое. Видимо, он никак не мог понять, почему подопечный ведет себя так спокойно. Привыкнув работать с уголовниками, он, видимо, не понимал, что разведчики в принципе люди из другого теста. Арест или что-либо более скверное может случиться в любой момент и в любом месте.
Поэтому Лонсдейл, отбросив сиюминутные переживания, принялся лихорадочно перебирать в уме все свои действия в эти последние дни, пытаясь просчитать, кого еще могла прихватить контрразведка. В целом он пришел к выводу, что дела в принципе не безнадежные. Его радист уже благополучно покинул страну. Это же удалось сделать и некоторым другим коллегам, на которых арест Лонсдейла мог отразиться самым пагубным образом.
Затем мысли арестованного обратились к предстоящей встрече с противником в весьма невыгодных для него условиях. Лонсдейлу предстояло в первую очередь встретиться со старшим чином английской полиции. Для уголовника он мог быть наверняка грозным противником, а для разведчика, может быть, и не очень… В принципе картина, которую Лонсдейл нарисовал в своем воображении, оказалась точной копией Дж. — Дж. Смита — суперинтенданта полиции. В правоте своих предположений арестант убедился, как только переступил порог Скотленд-Ярда. Его провели по бесконечным коридорам и лестницам в помещение Особого управления. В этой святая святых британской полиции, занимавшейся только особо важными делами, Лонсдейла прежде всего поразило полное отсутствие дисциплины. Как только арестованный появился на этаже, занимаемом Особым управлением, из всех кабинетов высыпали средние и мелкие чины, уставившиеся на него, как баран на новые ворота. Стало ясно, что арестованный разведчик в этих стенах явление редкое…
Лонсдейла привели в комнату для допросов. Открыв дверь, он увидел, что стол следователя находится слева. Прямо напротив двери было большое окно, выходящее на набережную Темзы, справа от него стоял второй стол. В комнате было еще и кресло, предназначенное, видимо, для арестованного. Некоторое время он стоял посередине комнаты, окруженный сыщиками, продолжавшими держать его за кисти рук, до тех пор пока не появился Дж. — Дж. Смит. Это была первая встреча лицом к лицу. Живое впечатление о противнике лишь укрепило уверенность Лонсдейла, что борьба может быть на равных. Тут Лонсдейл впервые услышал, что арестован по подозрению в шпионаже. До этого никто не сказал ни слова. Смит приказал раздеть и обыскать арестованного.
Обыск продолжался долго. Содержимое всех его карманов было высыпано на стол. После этого Лонсдейлу была возвращена одежда. Дж. — Дж. Смит приказал сложить все, что было вынуто из карманов арестованного, в большой пакет и уже собирался унести его. Но тут Лонсдейл мягко остановил его, потребовав составления описи его имущества и подсчета отобранных денег.
— Разве вы не знаете, сколько у вас было с собой? — невинным тоном спросил Смит.
— Конечно, знаю. Но я хочу, чтобы это было запротоколировано.
Наконец, опись имущества была составлена и показана арестованному. Он сразу же заметил, что одна из пишущих ручек была записана как «шариковая».
— Минуточку. Это ведь не просто копеечный карандаш. Это дорогая вещь.
И Лонсдейл взял свой золотой «паркер» в руки. «Не трогайте ручку!» — завопил Смит с непередаваемым ужасом. Он, несомненно, считал, что эта ручка представляла собой замаскированное оружие. Тем более что, взяв ручку, арестант совершенно случайно направил ее конец в сторону Смита. Еще секунда — и тот, наверное, бросился бы на пол. Улыбнувшись, Лонсдейл сказал Смиту: «Вы прочитали слишком много детективных романов…»
Наконец, список изъятого имущества был утвержден. Суперинтендант Смит уселся за письменный стол, предложив Лонсдейлу кресло. Начался допрос. С нетерпением арестант ждал его первой фразы. Она была стандартна: «Нам все известно, и в ваших же интересах сделать чистосердечное признание. Поэтому я рекомендую вам рассказать всю правду».
— Великолепно, — ответствовал ему Лонсдейл. — Раз вы обо всем знаете, то к чему нам терять даром время на разговоры? Между прочим, я нахожусь в Англии уже шесть лет. Кстати, по английскому закону я имею право сообщить своему адвокату о моем аресте.
Вскочив из-за стола, Смит заявил, что должен уйти куда-то и когда он вернется, арестованный может звонить адвокату. Вернулся суперинтендант, правда, через семь часов, а это было уже около трех часов утра…
Пока Смит отсутствовал, при Лонсдейле все время дежурили три детектива при оружии, естественно. Они часто сменялись. Некоторые из них пытались завязать с ним разговор. Кто-то стращал последствиями его ареста, кто-то «сочувствовал», кто-то давал «полезные» советы. Применялись, короче говоря, все стандартные приемы психологической обработки арестованного…
Вернувшись незадолго до рассвета, Смит сообщил, что в квартире Лонсдейла произведен обыск. Найдены шифры и деньги, заявил он и снова завел уже успевший надоесть подследственному разговор о том, что в его интересах сознаться и раскаяться. Лонсдейл еще раз повторил, что не будет отвечать ни на один вопрос, пока не увидится со своим адвокатом. Видимо, почувствовав, что даже суперинтендант Особогоуправления не может до бесконечности попирать закон, Смит сказал, что арестованный может позвонить своему адвокату.
