Йохан Бреннеке - Немецкие субмарины в бою. Воспоминания участников боевых действий. 1939-1945
И Тизенхаузен полным ходом взял курс на северо-восток. Пока смотреть здесь не на что. Погодные условия были идеальными. Легкий северо-восточный ветерок взъерошил море так, что самолету противника было бы крайне трудно увидеть тонкий след, оставляемый перископом, а тени облаков на поверхности моря тем более осложняли задачу авиации.
Наконец в 14.30 что-то показалось справа по курсу. Вначале это «что-то» выглядело пятнышком над горизонтом, но через десять минут с обеих сторон пятнышка показались иголки.
Эсминец — вот что это такое!
В желтоватом мареве стала проявляться и обретать форму какая-то более темная масса — что-то крупное, как видно, но неясно — то ли военные корабли, то ли транспорты. Одно, тем не менее, было ясно: на востоке-северо-востоке находится большая группировка, идущая курсом на юг. Несмотря на высокую скорость хода подводной лодки, это скопление начало скрываться из виду: должно быть, взяло курс на восток. Значит, думал Тизенхаузен, это, видимо, боевые корабли, которые либо идут противолодочным зигзагом, либо изменили боевой порядок. Есть опасность, что они исчезнут вовсе и уникальная возможность для атаки будет потеряна.
Тизенхаузен всплыл, чтобы использовать мощь дизелей. «U-331» бросилась преследовать группировку.
Далеко к югу увидели еще один самолет, но он тоже не заметил лодку.
Потом группировка изменила курс на запад, прямо на приближающуюся лодку, и события начали развиваться с нарастающей быстротой.
Следуя какому-то инстинктивному импульсу, Тизенхаузен развернул лодку по дуге почти в 350°. Только позже стало очевидно, как важна была получившаяся потеря времени, когда секунды разделяли жизнь и смерть.
— Срочное погружение! Боевая тревога! — раздались команды Тизенхаузена.
Наконец-то нашлось дело. Нервное напряжение, в котором команда находилась весь день — хотя посторонний наблюдатель этого, пожалуй, и не заметил бы, — разрядилось или, скорее, сменилось напряжением другого рода.
У каждого члена команды была своя собственная работа, на которой он должен был сосредоточиться, которая требовала всего его внимания без остатка и не оставляла ему времени думать о чем-либо другом.
Теперь, когда «нашлось дело», Тизенхаузен тоже успокоился и расслабился. Прошло уже 16.00, ребята там, наверху, видно, к чаю готовились.
Погода была идеальной для атаки. Солнце стояло на юго-западе, за лодкой. Перископ практически не был виден. Все как надо.
Подводная лодка и группировка приближались встречными курсами. В перископ можно было различить три линкора. Они шли в кильватерном строю, и с каждой стороны их прикрывали по четыре эсминца, шедшие во фронтальном строю. По сигналу корабли поменяли боевой порядок. Два эсминца с левой стороны построения и ближайшие к ведущему линкору прибавили ход, устремившись вперед. Они находились метрах в пятистах друг от друга, a «U-331» держалась посредине между ними. То и дело перископ на считаные мгновения выглядывал на ширину ладони над мелкой волной. Командир поглядывал поочередно то на тот, то на другой эсминец, пока они оба не оказались на траверзе.
— Опустить перископ!
Обязанность следить за передвижениями обоих эсминцев теперь возлагалась на оператора гидрофонов. После того как тот доложил, что оба эсминца прошли траверз лодки, Тизенхаузен снова поднял перископ. Оба эсминца шли прежним курсом. Они были уже достаточно далеко и не представляли на данный момент угрозы.
А что же линкоры? Лодка находилась теперь весьма близко от них, продолжая идти встречным курсом.
Торпедные аппараты были давно готовы к выстрелу. Все вокруг держались совершенно спокойно и сосредоточенно.
И вот — первый линкор! До чего величествен!
Лодка находилась так близко к нему, что линкор заполнял собой все поле зрения перископа. Тизенхаузен развернул лодку, но с первым линкором маневр не удался: слишком велика была сложенная скорость двух кораблей.
«Следи за общей картиной, — одергивал себя Тизенхаузен. — Все три прошли мимо, что ли? Или нет?»
Это был ведущий линкор? Если так, то где остальные?
— Поднять перископ!
Быстрый взгляд в перископ. Стальной колосс несколько устаревшей конфигурации всей своей мощью надвигался на лодку. Какого он класса, как называется — рассматривать не было времени. И не то чтобы это было не важно. Просто важно было поразить его.
Лодке надо отойти, а то будет слишком близко. Тизенхаузен на всю катушку использовал возможности лодки, чтобы отойти на разумную дистанцию.
Отрывистые приказы следовали как удары молотка. Линкор находился в поле зрения и увеличивался в размерах с каждой секундой.
— По местам стоять к торпедной атаке готовиться!
Все готово. Только угол был слишком велик для выстрела, больше 90°.
Какая цель!
— Залпом… пли!
Ш-ш-ш, ш-ш-ш, ш-ш-ш, ш-ш-ш! Как на показательных стрельбах — торпеды с равными интервалами вышли из торпедных аппаратов. С последним быстрым поворотом перископа командир успел увидеть третий линкор — огромную серую массу, держащую курс прямо на него.
Теперь погрузиться, быстрее и как можно глубже! Для механика это была дьявольски трудная задача. Лодка шла средним ходом, и из нее вышли сразу четыре торпеды.
Вначале лодка послушалась и нос пошел вниз, но затем, несмотря на все старания механика, нос начал задираться. У всех на лодке душа ушла в пятки, когда она стала всплывать. Но механик знал свое дело.
— Боевая рубка над водой! — крикнул механик.
С такой же скоростью, с какой гром следует за молнией, могло последовать столкновение с надводным кораблем.
— Очистить боевую рубку! Быстро!
Старшина-рулевой Вальтер вышвырнул в центральный пост из боевой рубки какую-то мелочь и задраил люк между боевой рубкой и центральным постом. Тизенхаузен рассчитывал, что если подвергнется тарану, то пострадает только боевая рубка, но не прочный корпус.
Напряжение в центральном посту достигло предела. Раздались первые три взрыва, потом четвертый. Значит, должно быть, попали в цель. Но в тот момент даже это казалось не самым главным. Раздались шумы винтов… Третий линкор. Сейчас важно было поскорее уйти под воду.
Пока не протаранили.
Наконец-то лодка стала погружаться. Весь этот эпизод, казалось, длился целую вечность. Рубка «U-331» торчала над водой сорок пять секунд, и третий линкор, «Вэлиент», очень торопился, чтобы протаранить ее.
Указатель глубиномера нерешительно проходил отметки 30, 35, 40 метров. На 60 метрах лодка стала погружаться медленнее, на отметке 75 метров остановилась. Что-то неладно. Лихорадочно стали искать объяснение. Отчаянная ситуация требует отчаянных решений. Начали стучать по стеклу глубиномера, по патрубкам.
