Федор Раззаков - Алла Пугачёва. 50 мужчин Примадонны
«… Алла — великий человек. Мне судьба подарила невозможную возможность работать с ней… когда-то. в 80-х»
Именно альбом «Банановые острова» и услышал в 1984 году Хилькевич, после чего у него и возникло желание пригласить Чернавского в «Сезон чудес». Композитор к этой идее отнесся с пониманием — перезаписал песни «Землян», а попутно написал к фильму и пару-тройку собственных песен (на слова Леонида Дербенева). Когда стали прикидывать, кому можно эти песни отдать для исполнения, всплыла кандидатура Аллы Пугачевой. Эта идея пришлась по душе Хилькевичу, который понял, что при наличии Пугачевой фильм может стать сенсацией. Дело было за малым — уговорить саму певицу. О том, как это происходило, вспоминает сам режиссер:
«О визите (он состоялся ранним летом 84-го. — Ф. Р.) я договорился с ней по телефону. Она видела моих «Мушкетеров», но Алла Борисовна — не из тех людей, которые будут что-либо хвалить или кем-то восторгаться… Потом мне рассказали, что она говорила про меня:
— Талантливый человек, но чего-то не хватает в его фильмах. Какой-то он неудачник в кино.
В назначенный день и час я пришел к ее дому. Там стояла толпа фанатичек, которые знали о Пугачевой буквально все: когда она приходит, кого ждет и так далее. Причем все это были девчонки — ни одного мужчины. Все причесаны, как Алла, все завиты, как Алла, все рыжие. Вокруг дома охранники — и эта толпа девчонок. Зашел я в подъезд, поднялся на этаж, позвонил в двери и прислушался. И услышал далеко-далеко: цок-цок, цокцок, цок-цок, цок-цок. Думаю: откуда же это идут? Потом, когда открылась дверь, я понял. Алла сломала все стенки, и получилась вся квартира — одна большая комната — вокруг ванной. Очень интересно сделано архитектурно.
Открыла дверь она сама. Я зашел — а там белая прихожая, белое зеркало, белая ваза, белые цветы. И даже белый пол. И я решил, что в фильме обязательно будет песня обо всем белом. Сказал Лене Дербеневу: «Напиши что-нибудь про белую дверь».
И появилась песня: «Эта белая, белая дверь».
Первое свидание было очень тревожным. Вошел я и стал с Аллой Борисовной говорить о замысле. Она меня внимательно выслушала. Потом послушала кассету Чернавского и сказала:
— Я подумаю.
Композитор Чернявский боялся ее безумно. Но, как выяснилось, Юру она считала талантливым человеком. И согласилась. Таких песен, как у меня в этом фильме, Алла Пугачева не пела ни до, ни после. Это не ее стиль, не ее репертуар…».
Достаточно быстро в студии Пугачева записала три песни Чернявского: «Робинзон», «Белая дверь» и «Отражение в воде». И в конце сентября благополучно отснялась в своих эпизодах, которые снимались в украинском городе Черкассы.
Съемки начались в понедельник 24 сентября. В тот день снимали песню «Робинзон» в исполнении Пугачевой. На съемочную площадку звезда номер один явилась в незабываемом прикиде: на ней были красные «лосины», белые сапожки, красный шарф, белая майка с собственным изображением, привезенная из Швеции, серый пиджак. Подыгрывать Пугачевой должен был ее собственный кордебалет под руководством Бориса Моисеева. Однако то ли по причине неважного настроения, то ли из-за усталости танцоры и танцовщицы работали как-то вяло, без огонька. Глядя на то, как они буквально пытаются вымучить из себя подобие танца, Пугачева в итоге не выдержала. Крикнув: «Смотрите, как надо!», она выскочила на середину площадки и пустилась в такой лихой пляс, что у всех присутствующих аж дух захватило. Естественно, после этого лениться больше уже никто не хотел.
Вот какие воспоминания о тех днях остались у Г. Юнгвальд-Хилькевича: «Работала Алла Борисовна очень хорошо, и на том спасибо. Внимательно. Ей было интересно увидеть, как работает профессионал в кино. В это время начиналась ее вторая картина, где она попыталась сделать «нарезку» в песнях. Она смотрела, как работают другие, и что-то для себя решала. Была безукоризненно податлива, ни против чего не возражала. Наоборот, добавляла к моим предложениям что-то свое, всегда попадая, как говорится, в струю. На съемках была организованна, собранна, очень точно выполняла задачу. У меня осталось очень приятное впечатление от работы с ней.
Была пара эксцессов по поводу выпивки. Ну а кто из нас не напивался? Я, что ли, не напивался? Она в то время выпивала — так же, как абсолютное большинство людей, живущих при советской власти.».
Поздним вечером того же дня, в понедельник, съемки были продолжены: снимали еще один эпизод к той же песне — Пугачева в телефонной будке. В гостиницу вернулись уже за полночь.
Во вторник, 25 сентября, съемки продолжились. На этот раз снимали на песчаном мысу песню «Белая дверь» (третью песню в исполнении Пугачевой — «Отражение в воде» — снимут в Москве).
На следующий день вновь вернулись к песне «Робинзон». Съемочной площадкой на этот раз стал один из классов местной средней школы. Пугачева с указкой в руке изображала учительницу, а танцовщицы из кордебалета, облаченные в школьную форму, учениц. Съемки продолжались до обеда. Затем группа уехала отдыхать в гостиницу.
Вечером работа продолжилась. На этот раз снимали натуру — эпизод у горящего дебаркадера. Пугачеву облачили в черно-белый пожарный бушлат, всунули в руки брандспойт и заставили тушить пожар. И при этом она еще пела все того же «Робинзона». Она так разошлась, что в конце съемки окатила всех присутствующих водой из бранспойта.
После съемки группа отправилась для продолжения работы во Дворец культуры. Там доснимали эпизоды песни «Белая дверь». В гостиницу вернулись только в четыре утра. Все участники съемок, валившиеся с ног от усталости, разбрелись по своим номерам. Через несколько часов предстояли новые съемки: надо было снять Пугачеву в вертолете. Но работа была сорвана из-за плохих погодных условий. На улице хлестал дождь, бушевала гроза. В итоге эпизод так и не сняли. Вечером Пугачева совершила последний променад по окрестностям города. После чего села в «Волгу» и укатила в аэропорт.
Фильм еще только монтировался, когда две песни из него — «Робинзон» и «Белая дверь» — были предъявлены публике в виде телевизионных клипов. Как итог: по музыкальным итогам 1985 года, по версии газеты «Московский комсомолец», эти песни были названы лучшими в СССР, а композитор Юрий Чернавский занял вторую строчку в списке лучших популярных композиторов страны (вслед за Раймондом Паулсом) и был первым в категории аранжировки (за музыку к кинофильму «Сезон чудес»).
Комментируя ход конкурса «Самые, самые, самые» в «Московском комсомольце» в 1985 году, композитор Григорий Гладков отмечал: «Популярность песен Юрия Чернявского неудивительна. Это композитор, обладающий огромным талантом. В настоящей песне и музыка, и аранжировка должны быть маленьким открытием. Для создания шлягера есть два пути: либо повториться, вспомнив уже открытое, но несколько забытое (как, например, в мелодии песни «Паромщик»), либо сделать новое открытие. В свое время каждая песня Дунаевского, Соловьева-Седого, Блантера, ансамбля «Битлз» была для слушателей неожиданным открытием, и поэтому каждая новая мелодия становилась популярной. Эта популярность держалась и продолжает держаться не днями и месяцами, а годами. Сегодня таким автором, мне кажется, становится Юрий Чернявский».
