Клэр Томалин - Жизнь Джейн Остин
Некоторые из новых состояний имели довольно темные корни. Сэр Роберт Макрет, владелец усадьбы в Охёрсте, начинал как бильярдный маркёр в клубе «Уайтс»[83], затем стал букмекером и без излишней щепетильности начал давать деньги в рост. Он разбогател и за какие-то услуги правительству получил в управление «карманный округ»[84], а затем и рыцарское звание, сохранив при этом репутацию нечистого на руку человека.
Еще одним новоприбывшим семейством были Бигги. В Хэмпшире они появились только в 1789 году, когда Лавлас Бигг, состоятельный вдовец из Уилтшира, унаследовал поместье Мэнидаун от своих кузенов Уиверов и переехал туда с пятью дочерьми и двумя сыновьями. Словно чтобы всех запутать, отец и мальчики изменили фамилию на Бигг-Уивер, а девочки упорно сохраняли прежнюю — Бигг. Две старшие вскоре вышли замуж, а три остальные стали подругами Кассандры и Джейн Остин. Что до сыновей, то старший умер в 1794 году, а младший, Гаррис, страдавший заиканием, как и лорд Портсмут, не был отправлен в школу, а занимался с учителями дома.
За Элизабет Бигг всерьез ухаживали двое: злополучный Джон Харвуд из Дин-хауса и Уильям Хиткоут, сын баронета из поместья Хёрсли-парк, неподалеку от Уинчестера. Хиткоутов все знали как достойное, уважаемое семейство, давних друзей Порталов. Их дочери удачно повыходили замуж, один из сыновей служил во флоте, другой, Уильям, стал священником. Это не мешало ему быть страстным любителем охоты на лис. Сохранился даже его портрет в охотничьей куртке (он изображен вместе с отцом и хозяином гончих[85]). Если верить портрету, Уильям обладал такой привлекательной внешностью, что легко мог послужить прообразом для Дарси или, скажем, Уиллоби. Старший из братьев Хиткоут стал членом парламента и переизбирался многократно, что было неудивительно в этом графстве тори.
Тори в ту пору побеждали в Хэмпшире под лозунгом «Хиткоут и Шут навсегда». Правда, товарищ Хиткоута Уильям Шут был одним из тех, кто приехал недавно и под другим именем. Он родился в графстве Норфолк и до двадцати лет звался Уильямом Лоббом, пока его отец не унаследовал от своей бабушки Шут знаменитую усадьбу Байн неподалеку от Бейзингстока. Дом в Вайне был (и до сих пор остается) большим прекрасным особняком в тюдоровском стиле[86]. Столь роскошное наследство давало право на смену фамилии всей семье — Уильяму, его сестре Мэри и их младшему брату Томасу. Сохранив собственность в Норфолке, они в 1776 году переехали в Хэмпшир. Младший, Том, был как раз в том возрасте, чтобы подружиться с детьми Остинов. Он охотился с Джеймсом и Генри, танцевал и играл в карты с Кассандрой и Джейн. «Живой и остроумный», он, вполне возможно, посещал вместе с сестрой театральные постановки в Стивентоне или даже принимал в них участие. Особенно близко Том сошелся с Джеймсом, и эта дружба продолжалась всю жизнь.
Старший, Уильям, учился в Харроу и Кембридже, для завершения образования совершил большую поездку по Европе и прекрасно говорил по-французски. Томас не смог поехать за границу из-за войны. В 1792 году из Кембриджа он прямиком направился в один из новообразованных хэмпширских кавалерийских полков и, как и Генри Остин, стал блестящим офицером. Кроме того, он проводил вербовку в окрестностях Бейзингстока. Лучшим досугом для него служило чтение.
Уильям Шут унаследовал от отца усадьбу Вайн в 1790 году, ему как раз исполнилось тридцать три года. Молодой холостяк, располагающий средствами и одним из лучших домов в округе, оказался в центре внимания местного общества. Разумеется, все соседи с дочерьми на выданье считали, что ему необходима жена. Четырнадцатилетняя Джейн Остин слышала, как вокруг судили-рядили и строили догадки, кому же из местных девиц так повезет.
Унаследовав поместье, Уильям Шут также стал членом парламента и, соответственно, одним из самых влиятельных молодых людей в графстве. Не испытывая особого интереса к парламентской деятельности, он исправно голосовал с остальными тори на протяжении тридцати лет, но никогда не брал слова. Его сердце оставалось в Хэмпшире, где он держал свору гончих и конюшню прекрасных лошадей. Политика в его глазах просто не могла конкурировать с охотой. Иногда он высылал распоряжение из палаты общин, чтобы его гончих вывели встречать хозяина по дороге из Вестминстера домой — она занимала у него около семи часов, — и затем, сопровождаемый ими, с наслаждением скакал галопом последний отрезок пути. Неудивительно, что Шут сделался героем местного охотничьего фольклора.
Он был жизнерадостным, полным сил человеком, добросовестно выполнял свои обязанности на выездных сессиях суда присяжных в Уинчестере, устраивал обеды для землевладельцев во время местных выборов и посещал клуб в Бейзингстоке. В 1793 году его сестра Мэри обручилась с их соседом, сквайром Уивером Брэмстоном из Окли-холла. Отъезд Мэри, которая, по всей вероятности, вела дом, избавляя тем самым брата от лишних хлопот, заставила Уильяма Шута задуматься о собственной женитьбе. Проблем с выбором для него в Хэмпшире не существовало, однако матерей графства ждало большое разочарование. Член парламента от уилтширского городка Девизес Джошуа Смит привез в Лондон трех своих незамужних дочерей. Шут был представлен одной из них, Элизабет, застенчивой серьезной девушке чуть старше двадцати. За ней он и решил приударить. Ее дневник[87] отражает процесс ухаживания — скажем так, не совсем в духе Элизабет Беннет. «Мистер Шут обедал», — читаем мы в конце апреля, за этой записью 15 мая следует: «Мистер Шут рано утр.». 10 июня: «Мистер Шут обедал. Разговор на диване». Через два дня после «диванного» разговора она пишет: «Мистер Шут рано утр. Мистер Шут обедал. Ответ». Нет, это еще не конец, лишь на следующий день читаем: «Мистер Шут обедал. Мисс Канлифф ужинала и осталась ночевать. Окончательное решение». Вот это уже означало помолвку. Затем Элизабет отправилась в Уэймут[88], где дышала морским воздухом и читала «Времена года» Томсона[89], пока следом не приехал мистер Шут и не заменил Томсона на Робертсона[90], «Историю Америки» которого взялся читать невесте вслух. В доме Смитов в Уилтшире устраивались музыкальные вечера, а еще они вместе читали «Много шума из ничего». Элиза не отваживается раскрывать в дневнике свои подлинные чувства к Уильяму Шуту, зато скрупулезно помечает, что потратила шесть пенсов на зубную щетку.
Когда Смиты в октябре вернулись в Лондон, визиты мистера Шута участились. Теперь он приходил по утрам и вечерам, и к завтраку и к ужину и иногда приводил с собой брата Тома. 6 октября братья отправились в Хэмпшир на свадьбу своей сестры Мэри и вернулись спустя три дня. Во вторник 15 октября Элиза записала: «Я венчалась в церкви Св. Маргарет в 9.30 утра, выехали в 11.45, останавливались на 20 мин. в Бэгшоте и прибыли в Вайн в четверть шестого. Морозный день, солнечное безоблачное небо, пусть это будет счастливым знаком». Она никогда прежде не видела этого дома с палладианским крыльцом, часовни с витражами и резьбой по дереву, готических комнат, длинной галереи и изысканного холла в классическом стиле. Несмотря на все это великолепие, для Элизабет, должно быть, первый вечер стал немалым испытанием — ведь помимо того, чтобы освоиться в незнакомом доме, ей пришлось выслушать доклады экономки, дворецкого, лакеев и горничных.
