Михаил Задорнов - Придумано в СССР
Когда уставшая после работы Вера, забрав Андрюшку из садика, пришла домой, в квартире она застала страшнейший беспорядок с материнским чемоданом посреди комнаты. Она разбудила мужа, лежавшего, как всегда, поперёк кушетки:
– Ты что, опять в командировку?
– Отменяется, – нехотя ответил Роман, поставив чемодан обратно на шкаф, и посадил на колени сынишку. – Ну, что новенького, хулиган?
– Знаешь, пап, у нас там Серёжка есть. Он всё время у меня булочку отбирает, – деловито пожаловался Андрюшка. – Что ты мне посоветуешь?
– Дать ему в лоб! – сказал Роман. – Или ты хочешь, чтобы я за тебя заступился?
– Нет, ты лучше меня самого драться научи!
Весь вечер, пока Вера наводила порядок в комнате, Роман учил своего карапуза драться.
Спать Андрюшка ложился счастливый и гордый тем, что у него такой сильный и смелый папа и что он тоже теперь такой же, как и его папа, и поэтому завтра даст в лоб Серёжке, когда тот потянется за его булочкой.
Бабушкин чемодан, как всегда, улыбался ему со шкафа своими жёлтыми замками. «Какая она была, моя бабушка? – подумал Андрюшка. – Говорят, добрая, но строгая».
Перед самым сном Андрюшке показалось, что чемодан вдруг весело подмигнул ему одним из своих замков, и Андрюшка заснул сладко и крепко, как могут спать только дети, не понимая, что ждёт их ещё впереди…
Полезный подарок
Накануне Вовкиного дня рождения у нас в доме состоялся семейный совет.
– Терпеть не могу делать бесполезные подарки! – начала разговор его бабушка, моя мама.
– А сколько у нас выделено для этого денег? – поинтересовалась Вовкина мама, моя жена Валя.
– Достаточно! – ответила мама.
– Тогда лучше всего будет, мама, – сказал я, Вовкин отец, – если ты отдашь нам с Валей этот подарок деньгами! Вон, как у Петровых принято… А уж мы действительно купим ему что-нибудь полезное…
– Ни за что! – отрезала мама. – Я уже в прошлом году отдала вам, как у Петровых, деньгами. Вы на них Полное собрание сочинений Мопассана купили! Не рано ли?
– На вырост! – сказал я. – Через пару лет он нам с тобой ещё спасибо за него скажет. Впрочем, что ты предлагаешь?
– Я? Я бы… – Мама замялась. – Я бы подарила ему тюлевые занавесочки. И повесила их в нашей с ним комнате. Было бы не хуже, чем у Петровых!
– Господи, мама, – не выдержала Валя, – неужели вы не знаете, что через день он из ваших занавесочек сделает себе «гигантские шаги»?! Уж лучше давайте подарим ему огромную игрушечную длинношёрстную собаку. Во-первых, он сможет её расчёсывать, а во-вторых, Петровы говорят, что сейчас это очень модно – держать таких собак на диване в гостиной…
– Никогда! – отрезал я. – Ты забываешь, что у них девочка, а у нас – мальчик. Поэтому в первый же день он её не расчешет, а побреет. Уж лучше купим ему удочки, а то я не могу с Петровым ходить на рыбалку…
Но в это время в комнату вошёл сам Вовка.
– Не спорьте! – сказал он. – Подарите мне лучше всего стульчик для пианино!
– Зачем?! – изумились мы.
– Во-первых, – рассудительно сказал Вовка, – ты, бабушка, сможешь наконец-то играть на пианино, сидя не на кухонной табуретке, а как и полагается хорошим пианисткам! Тебе, папа, не придётся больше каждый раз со стоном подкладывать под бабушку свою диссертацию, чтобы ей не было холодно от пластмассового сиденья, а у тебя, мама, наконец-то заполнится единственная брешь в интерьере!
– Ну а ты? – хором спросили мы.
– А я буду на нём крутиться, как на настоящей центрифуге, и представлять себя космонавтом!
– Я всегда говорила, что он гений! – сказала Валя, и мы на следующий день преподнесли в подарок нашему сыну стульчик для пианино. Лакированный, под цвет гарнитура, в стиле рококо!
Стульчик так удачно вписался в наш гарнитур, что я не выдержал:
– Скажи, Вовик, ну как тебе пришла в голову такая блестящая мысль – купить этот стульчик?
– Очень просто! – сказал Вовка, ложась животом на свою новую центрифугу и отталкиваясь рукой от пианино. – Петровой Катьке родичи купили! Она крутится и воображает… А я что, хуже, что ли?
Сказка для маленьких девочек
Меня часто спрашивают: почему я так поздно замуж вышла? Мои школьные подруги десять лет мне любовные записки от мальчишек передавали. А как школу закончили, сами за этих одноклассников и повыскакивали. А я нет! Не нравились мне сверстники. Я тогда кино с телевидением любила, открытки любимых актёров собирала. Так что у меня свой идеал сложился: высокий, стройный, красивый, загорелый, умный, остроумный, талантливый, с большим будущим, загадочным прошлым… Да… Стереомагнитофон – это обязательно! Ванна из голубого кафеля – непременно! Одной рукой чтобы машину водил, другой – музыку включал и мне прикуривать давал. Ну и чтобы молодой был: от тридцати до семидесяти!
И что вы думаете? Дождалась! Точь-в-точь как описала! Особенно остроумный был. Дачу «хатой» называл, машину – «тачкой», меня – дурочкой! Ох, и влюбилась я в него! А какая у него стереоаппаратура была! Когда он её у себя на даче в Подмосковье на полную громкость включал – на Курильских островах сейсмографы цунами предсказывали! А загадочный был! На верхней полке в книжном шкафу у него полное собрание удостоверений стояло. Он у меня одновременно был и мастером спорта международного класса, и инвалидом третьей группы. Смотря в какой очереди чего дают и кого в этой очереди пропускают. В общем, не знаю я, кем мой Пётр работал, только зарабатывал он здорово. В последний раз семь лет заработал. Верно говорят: когда мужчины платят, женщины расплачиваются. Вот и я расплакалась тогда. Долго успокоиться не могла… Благодаря Петру «остроумный, красивый с загадочным прошлым» от моего идеала навсегда отпали. Осталось – «высокий, умный, талантливый, с большим будущим». Может, повзрослела я, только о даче, машине, собаке тоже мечтать перестала… Ребёнка уже хотелось…
Я уже институт заканчивала, когда ко мне вдруг наш первый отличник в группе подошёл. Гений! Сам признался, что гений, а то бы так в непризнанных и ходил.
– Знаешь, – спрашивает, – как моя дипломная работа называется? «Ингредиенты абляционных адсорбентов квазидискретного континуума во время стирки белья порошком „Дарья“»!
Я, как это название услышала, сразу в него влюбилась! Ну что мы за народ – женщины? Стоит только мужчине нам понравиться, а мы в него уже как в личность верить начинаем. К тому же он мне сразу предложение сделал.
– Ты, – говорит, – Наташа, – москвичка. Давай поженимся!
Обрадовалась я, домой пригласила, с мамой познакомить решила, старушку тоже порадовать. Торт испекла, в парикмахерскую сходила. У соседки книги редкие взяла, на полках поставила. А он как увидел, что у нас комната по шесть метров на человека и что его всё равно не пропишут… В общем, на этот раз я даже не заплакала. Просто голову с причёской под кран опустила, книги вернула, торт сама съела и уже привычно из своего идеала «талантливый, с большим будущим» вычеркнула! Осталось – «высокий, стройный, загорелый». Спортсмен оказался! Ну, я к тому времени тоже опытной стала.
