Павел Яковенко - Харами
— Ладно — ладно, — успокоил я его. — Никому не скажу. Ну а что с коровой? Когда на шашлык приходить?
— Не будет шашлыка, — мрачно ответил Косач.
Что ж, этого можно было ожидать. Корова, типа, маленькая, самим не хватит… «За что боролись»? Пойдите, и сами себе застрелите. И так далее…
Но, как ни странно, дело было вовсе и не в этом. Оказывается, Лебедев, как человек исключительно «хозяйственный», решил, что мертвая корова приносит намного меньше пользы, чем живая. И мертвая, в виде мяса, она разойдется по широкому кругу участников пиршества, иначе нельзя. Иначе мясо просто пропадет. Короче, удовольствие на один раз и на один день. А вот если ее доить, оставив в живых, то…
Перспективы блестящие. Ну начнем с того, что кормов под ногами завались. Вот ее и оставили под обрывом, привязав к колышку. Пусть пасется. Значит, с кормежкой проблем нет. Во-вторых, молоко будут употреблять исключительно члены Политбюро: Косач и Лебедев. Ну, еще Маркелову придется дать: попробуй, не дай! Чревато, однако!.. В-третьих, поступление молока регулярно. В общем, живи и радуйся.
Когда Косач ушел, я подозвал Папена.
— Слушай, Папен, ты коров доить умеешь?
Женя демонстрировал свою застывшую оптимистичную улыбку. Мне иногда казалось, что если он умрет, то эта улыбка так и останется на нем даже в гробу, или в чем его там придется хоронить. Но это так — лирика.
Папен утвердительно кивнул.
— А где Лебедев оставил скотину под обрывом, знаешь?
— Да, я видел.
— Ну так вот, друг Папен. Завтра утром надо опередить штатного доильщика, ну которого начблок пошлет, и выдоить коровку самим. Понял?
Мертвый оскал Папена стал похожим на человеческую эмоцию. Он жизнерадостно закивал своей лохматой немытой головой.
— Найди какую-нибудь тару только.
— Хочешь прикол услышать, — спросил меня Вася.
— Да, хочу. А что за прикол-то? — услышать такое от Раца было невероятно трудно.
— Вожди Атлантиды со второго блока обменяли три ОЗК на трех баранов.
— И что, уже начинать смеяться?
— Да, блин, слушай… Они баранов разделали, а есть не стали.
Признаться, я ничего не понимал. Вася корчился от смеха, а я стоял столбом. Умри, но не мог понять, в чем прикол. Где смеяться? Лебедев корову вот тоже поймал, и есть не стал. Правда и разделывать тоже… Но глядя на командира, меня тоже начал разбирать истерический смех.
— Они решили мясо засушить, — продолжил-таки Вася.
— Ну и…, - вот тут я уже напрягся.
— И оно у них пропало! Все три туши!
Вот теперь мы ржали вместе. Сгибались пополам, вытирали слезы, икали, но смеялись, не переставая.
— Бандера мяса наелся! — хрипел я.
— Хакимов — великий сушильщик мяса! — корчился в судорогах Вася.
Но постепенно мы успокоились.
— А Сэм в курсе? — спросил я.
— Еще нет.
— Пошли расскажем?
— Ха-ха-ха! — нас снова пробило.
Черт! Хорошо понимать друг друга с полуслова.
Вечером того же дня у капитана Лебедева начались неприятности.
Вдруг откуда не возьмись, по рации на нашего доблестного начальника вышел сам Дагестанов, и с порога потребовал вернуть корову хозяину.
Капитан «включил дурака»:
— Какую корову?
— Товарищ капитан, не е. те мне мозги. Прекрасно знаете — какую. Верните животное хозяину, и замнем вопрос.
Лебедев посмотрел на Косача:
— Хорошо корову спрятали?
— Да, нормально. Никто не найдет — сто пудов даю.
Начблока еще раз внимательно окинул замполита взглядом, и бодро ответил майору:
— Мои никто за коровами не ходили.
Дагестанов начал терять терпение:
— Вашу мародерскую экспедицию видели с третьего блока.
Косач состроил страшную морду — «У-у, предатели!».
— Это не наши. Наверное, противник. Я прикажу усилить бдительность.
— Ну, Лебедев, ты у меня допрыгаешься. Я сейчас сам приеду, и если скотину найду, у тебя будут неприятности.
Связь прервалась. Капитан склонил голову и задумался.
— Ну что, комиссар, — наконец спросил он у Косача, — будем отдавать скотинку, или забьем?
— Никуда он не поедет — это так же верно как и то, что анархия мать порядка. Пусть остается.
На том и порешили.
Ночь выдалась приятная. Теплая, светлая и спокойная. Я смотрел на звезды и вспоминал дом, родителей и брата.
Запахнувшись в бушлаты, молчаливые и нахохлившиеся, сидели часовые. Костенко, Зерниев, Пимон и Папен. Костенко и Зерниев о чем-то тихо бубнели между собой, а Пимон и Папен, скорее всего, просто спали. Днем им прилечь, прямо скажем, было почти и некогда.
Когда начало светать, я подошел к Евгению, и потряс его за плечо.
— Папен, давай на утреннюю дойку.
Он зевнул, потянулся, взял пластмассовое ведерко, (черт его знает, где достал!), и полез вниз. То, что его засекут внизу, и могут обстрелять, я не боялся. Справа от нас, там, где должны были стоять бойцы взвода Логвиненко, вообще никого не было. Наверняка дрыхли.
Светало уже конкретно. Вершины гор четко освещались солнцем. Папен не возвращался. «Трудится, бедняга», — подумал я про себя.
И тут же веснушчатая голова показалась в поле зрения. Вылез Папен какой-то смурной и с пустым ведром.
— Ты чего? — спросил я у него.
— Товарищ лейтенант! Нету.
— Молока нету?
— Коровы нету! — растерянно ответил Женя, — Веревка есть, колышек есть, а ее нет.
Меня пробило на смех. Хотелось бы мне посмотреть на капитана, когда он об этом узнает.
Ага! Вот и официальный дойщик с ведром пробежал вдалеке и исчез за обрывом… Но выскочил он гораздо быстрее Папена, и затрусил в штаб. Я с интересом следил за развитием событий.
Косач и Лебедев были у меня через десять минут.
— Ты ничего не слышал? — подозрительно смотрел на меня капитан.
— Нет, ничего.
— А не вы ли ее перепрятали? — хитро прищурился замполит.
— Куда?
Этим простым вопросом я заставил их помрачнеть. А действительно, если бы и захотел, то куда бы мог ее спрятать?
Папен хотел что-то сказать, но я незаметно пнул его, и он закрыл свой болтливый рот. А начальники полезли на место происшествия сами. Когда они ушли, я повернулся к Евгению:
— Что ты хотел ляпнуть, чудо?
Папен заторопился:
— Она сама отвязалась. Там по веревке видно. Завязали очень плохо. Дилетанты!
— А как бы ты объяснил, откуда тебе это известно?
Мой вопрос поверг «сержанта» в ступор. Наверное, он и не подумал об этом.
— Вы правы, товарищ лейтенант, — дошло до него.
То-то же!
Часть 6
Не берусь судить, откуда и как, но подрыв на мине МТЛБ и «поход за бизонами» стали известны в Ростове.
![Кирилл Мерецков - На службе народу [с иллюстрациями]](/uploads/posts/books/41513/41513.jpg)
