Митчель Чарнлей - Братья Райт
И когда в августе этого года Орвилль, по старой памяти, поехал на Китти Хоук — полетать на планере и отдохнуть на свежем воздухе, — Вильбур не мог последовать за ним.
— Проклятые суды замучили меня! — говорил он.
Переутомление сломило крепкое здоровье Вильбура, и он в следующем году не смог перенести болезни.
Единственное, в чем не смог ему отказать мир, была посмертная слава.
ОРВИЛЛЬ В ДЕЙТОНЕ
После смерти брата Орвилль решил навсегда остаться в Дейтоне, в кругу своих близких — старика-отца и сестры Катерины — и заняться научными изысканиями.
В деньгах теперь нужды не было, и семейный совет постановил построить для жилья новый дом. Катерина Райт скоро облюбовала для него место на холме Готорн, среди зеленых деревьев и кустарников, в 2 милях от Дейтона.
Одновременно с постройкой дома на холме Готорн в городе было начато оборудование специальной научной лаборатории для изысканий Орвилля.
В лаборатории были собраны все новейшие приборы. Кроме того, Орвилль построил в ней хорошую аэродинамическую трубу. Испытывая ее, он с горечью вспоминал о своей огромной потере — смерти любимого брата, друга и товарища… Вспоминал и о том, как когда-то они с Вильбуром, в тесной велосипедной мастерской, своими руками построили «ветровую трубу» для измерения давления воздуха на тела различной формы.
Но до 1914 года Орвиллю Райту никак не удавалось засесть за любимые научные изыскания.
Противники Райтов в Европе затеяли против них новую кампанию, и Орвиллю, заменившему брата на посту главы компапни, пришлось плыть за океан защищать ее интересы.
Ему пришлось «воевать» в Германии, потом во Франции, а по возвращении на родину, в Америку, снова вступить в борьбу с Кертиссами.
На этот раз, для того чтобы уязвить Райта, компания Кертисс придумала хитрую махинацию.
Она договорилась с крупнейшим научным институтом страны — Смитсонианским — о том, чтобы этот институт дал им отремонтировать старую машину профессора Ланглея. Получив аэроплан, фирма Кертисс так его «отремонтировала», что получилась новая машина совсем другой конструкции. С новым, сильным мотором этот поддельный аэроплан профессора Ланглея стал летать.
И вот тогда по указке Кертиссов Смитсонианский институт выступил против братьев Райт, снова оспаривая у них право называться первыми изобретателями аэроплана.
Орвилль доказывал, что в настоящем аэроплане профессора Ланглея не были разрешены важнейшие вопросы устойчивости, машина не могла самостоятельно взлетать и поворачиваться.
Но спор продолжался попрежнему.
К неприятностям, выпавшим на долю семьи Райтов, в это время прибавилось еще стихийное бедствие.
Река Миами, на которой стоит Дейтон, внезапно разлилась и затопила половину города. В районе наводнения оказался и старый дом Райтов. Хорошо, что Орвилль, недавно вернувшийся из Европы, успел спасти чертежи и записи. Старику-отцу и перепуганной Катерине вряд ли удалось бы сохранить эти ценнейшие материалы.
Тем временем в Европе разразилась империалистическая война. Американские компании, строившие самолеты и моторы, стали получать огромные прибыли от военных заказов, в том числе и компания Райт.
Орвилль и Вильбур давно предвидели, какое значение будет иметь авиация на войне. Но, когда в газетах 1911–1912 годов стали появляться первые сообщения о том, что все страны стали усиленно вооружать свои армии самолетами, что на маневрах в Англии были проведены опыты воздушной бомбардировки, братья Райт только огорчались. Им было очень тяжело сознавать, что в руках империалистов замечательная машина — аэроплан — будет служить главным образом для убийства. И когда в 1914 году компапия Райт получила большие заказы от воюющих в Европе стран, Орвилль решил отказаться от руководства ее делами. Он сложил с себя звание главы компании Райт и целиком отдался научной работе.
НАУЧНЫЕ ИССЛЕДОВАНИЯ
Вокруг нового дома Райтов на холме Готорн не было других строений. Он был похож на большую каменную дачу, потонувшую в зелени деревьев и диких кустарников.
Здесь были чистый воздух, тишина и спокойствие, здесь меньше досаждали посетители…
Дом был обставлен Орвиллем и Катериной очень просто. Только самая необходимая мебель в комнатах — и никакой роскоши.
Единственной ценностью в доме была скульптура Луи Кармена «Муза авиации», она изображала крылатую фею, указывающую путь в небо двум людям — Орвиллю и Вильбуру Райт.
Журналисты, ученые, художники, инженеры, посещавшие Орвилля, нередко удивлялись скромности его личной жизни.
Журналисты написали об этом не одну статью, сравнивая простое жилище семьи Райтов с роскошными дворцами американских богачей.
«Даже изгороди нет вокруг их дома!» удивлялись они.
Поселившись в новом доме, Орвилль установил строгий распорядок своей жизни. Рано утром, позавтракав в обществе отца и сестры, он садился на двухместный автомобиль или на велосипед и уезжал в город, в свою лабораторию. Здесь он проводил весь день.
Орвилль мало кому рассказывал о том, чем он занимается.
Как и прежде, ему не хотелось, чтобы о его изысканиях раньше времени писали газеты. Кроме того, он был научен горьким опытом. Узнав результатах его исследований, их могли присвоить себе другие.
В памяти его навсегда остались десятки судебных процессов, на которых ему и Вильбуру приходилось защищать свои права.
Только через несколько лет стало известно, что Орвилль работает над автоматическим управлением аэропланом.
— Я пришел к выводу, — говорил он немногим друзьям, — что следующей стадией в развитии авиации является изобретение такого аэроплана, который мог бы лететь в нужном направлении самостоятельно. Обязанностью летчика, летящего на таком аэроплане, является проведение взлета и посадки и установка приборов автоматического управления.
Только через несколько лет Орвиллю удалось частично разрешить поставленную перед собой огромную задачу.
Он изобрел механизм, приводимый в действие электричеством, который в течение некоторого времени без помощи летчика автоматически управлял полетом аэроплана.
По Орвилль остался недоволен результатами испытаний этого механизма и занялся его усовершенствованием.
Иногда Орвилль устраивал себе отпуск. Он садился в автомобиль и уезжал путешествовать по родной стране или Канаде.
Очень любил Орвилль глиссеры и несколько раз ездил на большие озера на севере, по которым совершал длительные прогулки на «аэролодке».
