Константин Кунин - Магеллан
Уже в открытом море у Магеллана произошло резкое столкновение с Хуаном де Картагена. Самонадеянный и гордый аристократ не скрывал, что считает Магеллана выскочкой, случайно оказавшимся во главе экспедиции. Он не упускал случая посмеяться и позлословить над капитаном. Вскоре Магеллан узнал, что вокруг де Картагена группируются недовольные.
Каждый вечер корабли подходили к флагману, чтобы передать приветствие командиру и получить инструкции на другой день. Обычно вахтенный матрос забирался на мачту и кричал оттуда: «Бог вас хранит, сеньор капитан-командир и добрая команда!»
Однажды моряк с корабля де Картагена перепутал приветствие. Магеллан попросил де Картагена, чтобы его моряки были внимательнее. Тот ответил дерзостью. Магеллан считал, что нельзя идти в долгое, полное лишений плавание, когда на кораблях есть люди, которые могут изменить в любой момент. И, так как главные трудности были впереди, он решил пресечь бунт в самом зародыше.
Однажды он созвал на своем корабле совет капитанов. Де Картагена, по обыкновению, позволил себе грубые выходки. Тогда Магеллан встал и, положив ему руку на плечо, воскликнул:
— Вы мой пленник!
Де Картагена пытался протестовать, громко просил других капитанов о помощи, но те сидели молча. Магеллан приказал арестовать его и посадить в колодки.
Однако позорное наказание родовитого вельможи вызвало брожение среди командиров, и Магеллан вынужден был освободить де Картагена, хотя отстранил его от должности и отдал под надзор капитану одного из кораблей.
Пробиваться вперед было очень трудно. Недалеко от берегов Африки встречный ветер упорно не пускал корабли на юг, и в середине ноября Магеллан круто повернул на запад, чтобы пересечь Атлантический океан в самом узком месте. Моряки его времени знали уже, что у берегов Южной Америки они не встретят тех противных ветров, которые обычно преграждали путь кораблям у африканского берега.
Вдоль берегов Южной Америки
«Эта страна бразильского дерева изобилует всеми хорошими вещами; она больше, чем Франция, Испания и Португалия, вместе взятые».
Антонио Пигафетта, «Путешествие и открытие Верхней Индии, совершенное мною, Антонио Пигафетта, винчентским дворянином и родосским кавалером».Утром 8 декабря моряки увидели землю. Это была Бразилия. К вечеру корабли подошли к низменному, покрытому девственным лесом берегу. Ночь прошла беспокойно. Из лесу доносились какие-то голоса. На берегу мелькали огни. Люди на кораблях не спали. Командиры то и дело проверяли вахтенных.
Наутро Магеллан повел корабли вдоль берега, ища бухту, удобную для стоянки. Но справа все время тянулся негостеприимный, покрытый густыми зарослями берег, обрывавшийся к морю отвесными скалами. По-прежнему по ночам было тревожно. Томила жара. Иногда набегали дожди, но и они не приносили прохлады.
Наконец, 13 декабря перед моряками открылась самая красивая в мире бухта, в которой ныне расположен город Рио-де-Жанейро. Вся бухта была ограждена высокими горами, одетыми богатой тропической растительностью. Корабли Магеллана пришли в эту бухту в день святой Лусии. Это место назвали бухтой Санта-Лусия.
Португальские моряки хорошо знали побережье Бразилии. Еще в 1500 году Педральвареш Кабраль, который вел португальскую эскадру в Индию, обходя область встречных ветров, случайно открыл эту страну и объявил ее собственностью короля Португалии.
Туземцы Бразилии встречают европейский корабль. Гравюра XVI века.
Позднее португальские и испанские моряки неоднократно посещали бразильское побережье. Кормчий «Консепсиона», португалец Хуан Карвайо, прожил в бухте Санта-Лусия с 1507 по 1510 год. На корабле «Консепсион» плыл в качестве юнги десятилетний сын Карвайо от женщины бразильского племени тамажу.
В 1511 году португальский торговец Жоао да Брага обосновался на одном из островков бухты Санта-Лусия. Да Брага прожил на этом островке несколько лет. Он скупал у туземцев жемчуг, черное и бразильское дерево. Примеру предприимчивого торговца последовали другие его соотечественники, и в бухте Санта-Лусия завязалась оживленная и весьма прибыльная для португальцев торговля.
Магеллан приказал бросить якоря. На рассвете разразился тропический ливень. Потоки воды залили корабли. Магеллан распорядился опустить добавочные якоря. Но днем дождь кончился, и к кораблям стали подъезжать каноэ — длинные лодки, сделанные из целого ствола. На каждой каноэ было тридцать-сорок туземцев — нагих стройных людей, украшенных яркими перьями попугаев и расписанных затейливыми узорами. Туземцы протягивали пришельцам живых попугаев, корзины ананасов и связки сушеной рыбы. Это были индейцы племени тамажу.
Хуан Карвайо, который говорил на местном наречии, тотчас же начал оживленную беседу с индейскими воинами. Он узнал от них, что дождь, причинивший такие беды морякам, лил в это утро впервые после двухмесячной засухи. Появление эскадры совпало с дождем, и туземцы видели в этом счастливое знамение. И действительно, все время пребывания Магеллана в бухте Санта-Лусия туземцы были очень приветливы, наперебой угощали моряков и даже построили для них большой шалаш, надеясь, что пришельцы погостят подольше.
Моряки думали, что все это — следствие удачного совпадения, но из отчетов других путешественников видно, что индейцы побережья Бразилии и Венесуэлы всегда встречали европейцев очень радушно. Лишь когда европейцы начали совершать ничем не оправдываемые жестокости и обращать в рабство туземцев, доверчиво приплывавших на корабли, отношение их к европейцам изменилось, и они стали встречать непрошеных гостей с оружием в руках.
В бухте Санта-Лусия Магеллан решил запастись продовольствием и позволил морякам завести с туземным населением меновую торговлю. Хуан Карвайо предупредил товарищей, что индейцы не знают настоящей цены и поэтому их легко обмануть. Чтобы моряки не «портили торговли» друг другу, Карвайо составил даже маленькое руководство для обмена с туземцами и указал, сколько индейских товаров следует брать за нож, зеркало, кусок красной материи и другие испанские товары.
Быстро наладился обмен. Индейцы и на самом деле не знали цены своим товарам. За гребенку они давали двух гусей, за крючок для рыбной ловли или за нож — пять или шесть кур, за маленькое зеркальце — десять-двенадцать попугаев или целую корзину рыбы, которой хватило бы для обеда десяти испанцам.
Португальцы, неоднократно посещавшие бухту Санта-Лусия, всегда старались раздобыть рабов, и поэтому индейцы считали, что рабы — лучший товар для европейцев. Во время стоянки эскадры Магеллана в бухте индейцы неоднократно предлагали юношей и девушек в обмен на топор или большой нож.
