Анатолий Корольченко - Маршал Рокоссовский
Заострил он внимание и на развитии бронетанковых войск, артиллерии, авиации. Были созданы войска противовоздушной обороны страны. Естественно, что реализация оборонных мероприятий потребовала создания в стране современной оборонной промышленности. Уже в 1954 году в стране началось производство многих видов боевой техники, что облегчало процесс модернизации Войска Польского.
Возникла необходимость создания отечественной системы подготовки военных специалистов. В короткие сроки в стране были открыты три военные академии: Генерального штаба, Военно-техническая, Военно-политическая. Двадцать четыре военных училища готовили офицерские кадры, имелись курсы переподготовки и усовершенствования командного состава, несколько центров обучения офицеров запаса, корпус кадетов. Возглавил управление учебными заведениями страны будущий президент Польши, а тогда генерал-полковник Войцех Ярузельский.
Уже после двух лет пребывания Рокоссовского в должности министра Войско Польское превратилось в современную армию, насыщенную бронетанковой техникой, авиацией, артиллерией, обладающую мощными средствами противовоздушной обороны.
Выступая на одном из заседаний, маршал Рокоссовский сказал: «Нет такой силы, которая смогла бы вырвать у нашего народа плоды победы над гитлеризмом, за которую пролито столько крови… Никогда еще в Польше не было такой армии, как наше народное войско… Никогда больше нога захватчика не будет топтать польскую землю».
Значительную часть рабочего времени маршал проводил в войсках, на учениях, полигонах. Не вмешиваясь в работу командиров и штабов, он потом очень тактично и грамотно указывал на допущенные ошибки, разъяснял, как нужно было действовать, советовал, что предпринять, чтобы устранить недостатки.
Занимая высокий пост заместителя Председателя Совета министров страны и министра национальной обороны, Константин Константинович не изменил себе в душевной простоте общения, доступности и внимании к людям. И они тянулись к нему, уверенные, что найдут понимание и доброжелательность.
Он не кичился прошлыми заслугами, высоким положением государственного деятеля, не признавал привилегированности. Любил шутку и не боялся рассказывать о себе.
О первых днях своей службы министром он вспоминал:
— Мне дали красивую секретаршу, и она утром принесла в кабинет папку с бумагами. На всех документах польский текст. Чтобы не выдать себя, пытаюсь говорить по-польски: беру русский корень слова и приставляю шипящее окончание. Строго ей замечаю: «Разобрамшись, докладайте!» — дескать, вначале сами разберитесь в бумагах, а потом приносите. Секретарша вспыхнула, смутилась, потом спрашивает, хорошо пан министр знает польскую «мову»? Оказывается, я сказал ей: «Раздевайся, а потом уже докладывай!»
Рассказывал и о произошедшем с ним случае на охоте:
— Я стоял возле звериной тропы. Вдруг раздались крики: «Кабан! Кабан!» Впереди послышался треск кустов. Я поспешно присел на колено, прицелился, но ничего не увидел. Поднялся, оглядываясь вокруг. И вдруг из кустарника выскочил и бросился прямо на меня огромный кабан-секач. Не раздумывая, я выстрелил, не целясь, навскидку и отпрыгнул в сторону. Кабан ударил меня загривком, отбросил… Поднявшись, я увидел зверя в двух шагах от себя, он испускал дух. Подбежали охотники, стали восхищаться моим хладнокровием, меткостью. А я им: «Какие, к черту, хладнокровие и меткость! Это просто везение, а не мастерство».
Маршал был горячим сторонником укрепления польско-советской дружбы. Однако после смерти Сталина обстановка в Польше изменилась, начались волнения, выступления против коммунистов. Усугубила положение и смерть в марте 1956 года Болеслава Берута, с которым маршала связывала сердечная дружба.
Семь лет Рокоссовский возглавлял армию Народной Польши, сделав очень много для ее укрепления. Для него было далеко не безразлично, когда враждебные силы, используя растерянность политической власти, пытались ее низвергнуть.
Вспоминая о том времени, он говорил:
— Польское Политбюро не знало, что делать. День и ночь заседали или пили «каву», а в стране угрожающая обстановка, убивают коммунистов… Я слушал, слушал, пошел к себе в кабинет и вызвал танковый корпус. Порядок удалось установить.
Оставаться в прежней должности и терпеть разгул нарастающей контрреволюции он не смог. В ноябре 1956 года попросил Польское правительство освободить его от занимаемых должностей. Просьба была удовлетворена.
В течение семи лет он отдавал все свои силы и способности для обеспечения в стране условий мирного труда. За этот непродолжительный срок маршал Рокоссовский завоевал большую популярность и симпатию у воинов польской армии и народа. В письме польского правительства уходившему в отставку министру было сказано: «Дорогой товарищ! Примите чувство признательности и искренней благодарности за Ваш самоотверженный труд на посту Министра обороны Польской Народной Республики и Главнокомандующего Войска Польского. С того момента, когда Вы, по просьбе Польского правительства, приняли этот пост, Вы, не щадя сил, отдали все свои знания и способности для наилучшего выполнения этих обязанностей… Народ об этом никогда не забудет, также как не забудет Ваших подвигов и Вашего вклада в борьбу за разгром гитлеризма и освобождение Польши».
О встрече с отцом в тот его польский период Виктор Константинович Рокоссовский рассказывал:
— В 1952 году я работал на заводе в небольшом городке Ревда, что в 80 километрах от Екатеринбурга. Там был призван в ряды армии. Службу начал рядовым артиллерийского полка Московского военного округа. По пути в этот полк я написал письмо отцу. Места его службы я не знал, но сосед в вагоне надоумил послать прямо в Кремль: «Там знают, где маршал находится». И я, последовав совету, написал на конверте адрес: «Москва, Кремль, маршалу Рокоссовскому». В столице на недолгой остановке опустил письмо в почтовый ящик.
Время шло, а ответа не было, и я, признаться, уже потерял надежду его получить. Но однажды ротный командир приказал мне поспешить в штаб полка: «Там какой-то офицер тебя ждет». Иду и думаю о возможной нахлобучке, за то, что осмелился послать письмо в Кремль.
— Это вы — Виктор Рокоссовский? — улыбаясь, спрашивает незнакомый майор. — Я от вашего отца, Константина Константиновича. Он просил передать письмо и поговорить с вами.
Мы уединились, и в спокойной беседе майор сказал, что отец хотел бы видеть меня офицером. Советовал поступить в военное училище.
— Какое? — спросил я.
— Он рекомендовал в пехотное. Быть общевойсковым офицером перспективно.
