Владимир Рекшан - Ленинградское время, или Исчезающий город
Тулупы для поляков и Карлос Сантана на Дворцовой
«Ленинградское время» моего повествования застряло в середине 70-х годов прошлого столетия потому, что в процессе инвентаризации памяти возникают все новые и новые истории и реалии тех лет. Такое ощущение, что я разбираю архив и постоянно нахожу среди пыльных бумаг дорогие моему сердцу документы.
К середине 70-х мое поколение начало активно бракосочетаться. Постоянно приглашали на свадьбы, да и сам я женился. Некоторые совершали ритуал во Дворцах бракосочетаний. Такая пошла мода, поскольку открылись для этой цели дворцы на Английской набережной и на улице Петра Лаврова. Они и теперь совершают там свое богоугодное дело, но в 70-е это еще казалось экзотикой. По дворцам вперемежку с брачующимися ходили делегации иностранных туристов. Помню, женим первого заводилу нашей университетской компании Никиту Лызлова во дворце на Неве. Взволнованные жених с невестой стоят возле золоченых дверей. Мы с Олегом Савиновым пристроились с букетами в хвосте ожидающих. В руках у Олега костыль, на ноге гипс. Накануне он, ускользая от ревнивого мужа одной своей лирической знакомой, выпрыгнул в окно и сломал пятку. Вид у него в гипсе устрашающий. И тут к нам с вежливой улыбкой подходит женщина-экскурсовод и спрашивает:
– Вы не разрешите группе итальянских гостей поприсутствовать на церемонии? Им бы очень хотелось посмотреть, как русские делают это.
Олег соглашается моментально:
– Конечно, можно. Жених и невеста сочтут за честь.
Итальянская делегация – человек двадцать пять. На вид не светловолосые северяне-лангобарды, а темнолицые южане или даже сицилийцы, как мы их представляли из фильмов про мафию. Жених, невеста, родня брачующихся за спиной сицилийцев не видят… И вот двери распахиваются, звучит Мендельсон. В прекрасной дворцовой зале проходит церемония. Прочувствованные слова произносит депутат. Тут же внушительная шеренга мафиозов. Когда жених и невеста подписывают документ и поднимают головы… Помню выражение ужаса на лице товарища. После он, смеясь, рассказывал, что первой мыслью было: «Откуда эти кавказцы? Как я их за стол посажу? На какие стулья?..» В свадебном фотоальбоме сицилийцы остались навсегда.
Но дело не в свадьбах, а в том, как их использовали в рок-музыкальных целях. После разгрома Поп-федерации появилось много изобретателей, старавшихся проводить неофициальные концерты. А с залами была проблема. Одна из новых форм – проведение торжественных годовщин бракосочетаний. Из любителей рок-н-ролла находили женившихся год назад, и на их имя снималось обычно кафе-стекляшка. Помню, несколько раз проходил сейшен в районе метро «Площадь Мужества». Обычный рок-концерт, только со столами. На заказанные пятьдесят мест набивалось человек по триста. И все официально!..
А группа «Аквариум» продолжала медленно, но основательно делать карьеру. Одним из организаторов ее концертов был Андрей Тропилло. Спустя несколько лет он начнет всех тайно записывать в Доме пионеров. А пока «Аквариум» вернулся из Таллина и привез в Ленинград неизвестный у нас ансамбль «Машина времени». Условием своего выступления с «Аквариумом» Макаревич поставил покупку билетов до Москвы. Тропилло говорит, что он достал червонец, а остальные, мол, скинулись по рублю. «Машина» сразу поразила воображение слушателей. И стала ездить в Ленинград регулярно. Здесь «Машина времени» популярность себе и сделала.
Но в целом рок-музыкальный жанр находился в определенном кризисе. В Ленинграде на электрогитарах играли уже почти десять лет. Студенческий романтизм у первого поколения гитаристов проходил. Многие ступили в трясину быта. Половина энтузиастов гитары зачехлила, остальные стали устраиваться в официальные структуры. Во второй половине 70-х хороших музыкантов хватало. Целое поколение рокеров утонуло в кабаках, играя на «карася». «Карасем» назывался заказ за деньги. Хочешь послушать лезгинку – плати пять рублей. А после окончания официальной работы ресторанного оркестра – даже десять! Заказчики делились по категориям. Платили офицеры разных родов войск, морские и сухопутные, прося спеть про затонувшую лодку или что-нибудь иное, но в том же задушевно-патриотическом ключе. Южане заказывали национальные танцы с посвящением Ниночке или Зиночке. И со всем этим добром реально конкурировала песня «Ай шут ту шериф» – «Я убил шерифа» Боба Марли. Но стала она популярной после выхода альбома Эрика Клэптона «461 Ойшен бульвар».
Кто-то ушел на советскую эстраду. Двое моих старинных знакомых Михаил К. и Вова Ж. устроились играть в оркестре «Цирка на сцене». Барабаны и гитара. «Цирк на сцене» состоял из лилипутов. Дяди и тети были двадцатипятилетним музыкантам по колено. Впрочем, оркестру вменялось создавать музыкальный фон, а не бегать перед зрителями.
«Цирк на сцене» с ходу завезли в тьмутаракань, поселив в деревянной гостинице с удобствами в конце коридора. Михаил и Вова купили поллитровку, чтобы махнуть по стакану и завалиться в койки. Только они сели за стол, как в номер вошли два дяди-лилипута, которых поселили вместе с музыкантами. Увидев поллитровку, дяди достали «маленькую» и подсели к столу. Михаил и Вова, налившие уже по полному стакану, покраснели, не зная, сколько наливать лилипутам. Но те стали строжиться и требовать по стакану. Что ж, налили и им. Старший, сорокалетний акробат, произнес тост: «За успешные гастроли, молодые люди!»
Выпили залпом. Закусили огурчиками. Только Михаил и Вова стали задавать вопросы о цирке, как лилипуты сперва онемели, а после одновременно упали с табуретов на пол. Начался переполох. Вызвали скорую. Отправили лилипутов в больницу с алкогольным отравлением…
К чему я это вспомнил? Не знаю. Маленькие всегда хотят поставить больших на место. И вот что из этого получается. Хотя у одного моего знакомого был любовный роман с лилипуткой. Говорит, получилось хорошо. По крайней мере, оригинально.
Вообще ленинградская жизнь становилась все более и более буржуазной. Это я понимаю спустя десятилетия. Социализм разъедали не испытания и невзгоды, а мирная и вполне сытая жизнь. Многие выпускники вузов отказывались трудиться по специальности. По разным причинам: кому-то было неинтересно, а кто-то не видел перспектив на должности младшего инженера за мизерную зарплату. Советская сфера обслуживания была довольно хилой, услуг предоставлялось меньше, чем требовалось. Кое-кто из знакомых пошел работать страховым агентом. В начале 80-х и меня втянули в мелкое надувательство социалистического государства. Тогда я уже иногда пользовался отцовскими «жигулями». Но, закончив спортивную карьеру, полностью погрузился в литературную жизнь, оказавшись у финансового разбитого корыта. Так вот, я подъехал в переулок за Спасо-Преображенской церковью, там же возникли страховщик и работник ГАИ. Эта самая ГАИ начала загнивать еще в далекие советские времена. Составив преступную группу, мы зафиксировали наезд неизвестного транспорта на «жигули». Позднее я за эту уголовщину получил рублей семьдесят. Основную сумму поделили страховщик с гаишником. Работали у меня знакомые и на бензоколонках. Там тоже делались если не состояния, то значительные суммы.
