Матвей Песковский - Барон Николай Корф. Его жизнь и общественная деятельность
«Зная барона Корфа лично, зная его издания и сочинения, я остаюсь при прежнем своем мнении, что он – человек отменно благонамеренный, горячо преданный делу народного образования, много для него потрудившийся, строго нравственный, истинно земский и искренний православный христианин».
Сам же барон Корф, печатно отвечая на инсинуации и клевету по его адресу, между прочим говорит в заключение своей спокойной статьи, написанной по обыкновению с большим тактом и достоинством:
«Я всегда был и всегда останусь на стороне религиозно-нравственной развивающей школы, так как желаю людей, сознательно преданных учению Христову, сознательно относящихся к себе самим, своему ближнему и к Божьему миру и сознательно любящих Христа, благословившего детей не как жертву тьмы, а как мысль с безбрежной широтой, которой принадлежит будущее и по сравнению с которою мы, люди, уже пожившие или отживающие, представляем лишь ограниченное дело. Если вы любите школы, то любите молодежь: это – будущее России».
Московский эпизод из-за бесчинства двух газет был, без сомнения, очень тяжелым для барона Корфа. Но, судя по наружному виду, по размаху деятельности, в нем не заметно было никакой перемены. В 1883 году деятельность его отличалась такой же энергией и разнообразием, как и в предшествовавшие годы. В этом году, отвечая на текущую сельскохозяйственную «злобу» всего юга России, он выпустил в свет «чтение для народа» под заглавием «Хлебный жук» (кузька). Эта маленькая 10-копеечная брошюрка, написанная с большим знанием дела и замечательной ясностью, общепонятным языком, может служить образцом, какими должны быть «чтения для народа». В июне 1883 года он руководил учительским съездом в Бердянском уезде с тем же жаром, увлечением и вниманием к учителям, как и в Херсоне. В сентябре того же года он был избран почетным попечителем «Гнединского ремесленного училища», основанного известным уже нам Т. Гнединым в своем имении на собственные средства. Барону Н. А. Корфу пришлось много поработать пером, помогая учредителю училища в борьбе с самыми невероятными препятствиями, затянувшими открытие этого заведения на четырнадцать лет, тогда как на одну постройку училищного здания было затрачено учредителем его около 35 тысяч рублей. Бодрым, оживленным присутствовал барон Корф на торжестве открытия училища. Блестящая речь, сказанная им при этом, была полна надеждами на лучшее будущее, дышала юношеским увлечением и огнем. Но это было, можно сказать, последней вспышкой угасавшей уже энергической его натуры. 13 ноября 1883 года он умер там же, где и родился, т. е. в Харькове, на руках любимой супруги, «от окончательного истощения жизненных сил», как определили врачи причину его смерти. 15 ноября состоялось погребение, при громадном стечении высшей и низшей учащей и учащейся братии, торжественно воздавшей последний долг почившему славному подвижнику на поприще общественной деятельности вообще и народного образования в особенности.
Глава X. Заключение
И по характеру, и по условиям деятельности барон Н. А. Корф занимает совершенно особенное положение в ряду всех других русских общественных деятелей. Он представляет собою глубоко поучительный пример, как надо понимать нравственные обязанности привилегированных людей в отношении трудового населения, как много может сделать человек на пользу общую одним личным своим почином и самодеятельностью, если он вооружен как следует образованием, если он стоит на высоте понимания долга, чести, обязанностей и прав, если он верен своему призванию и стремлению.
На людей, как лично знавших барона Корфа, так и знакомых с ним по результатам его деятельности, он производит впечатление очень сложной натуры. Действительно, в нем мы видим замечательно типично выраженную живость, подвижность и впечатлительность французской натуры в соединении с чисто немецкою точностью, исполнительностью и методичностью в работе, с придачей притом чистокровной английской настойчивости, твердости характера, непоколебимости. Это результат того обширного разностороннего образования, которое барон Корф во всю свою жизнь деятельно черпал непосредственно из литератур трех названных культурнейших народов. Это, однако, не помешало ему быть русским до мозга костей, но только русским в лучшем, культурном смысле слова, т. е. передовым русским человеком, руководителем и борцом.
Мало сказать о бароне Корфе, что он был «истинно земским» человеком: как человек широко образованный, глубоко понимавший общественные и государственные пользы и нужды, он был народником самой «чистой воды» и «высокой пробы». Барин по привычкам и воспитанию, человек утонченнейших изящных манер и вкуса, он не только посвятил всю свою жизнь заботам и думам о мужике, мужицком житье-бытье, мужицких интересах, но и большую часть своей славной 17-летней общественной деятельности провел непосредственно в крестьянской среде, в прямом общении с подрастающим и взрослым крестьянством, неустанно работая на пользу умственного и нравственного освобождения его. В книге своей «Наши школьные вопросы», в статье «Образовательный уровень взрослых грамотных крестьян» он приводит следующее стихотворение «Родина», принадлежащее 23-летнему крестьянину Московской губернии:
«Вся полна суровости
Жизнь в тебе, родной!
Дышит все глубокою
Скорбью и тоской:
Воет непогодушка,
Стонет темный лес,
Редко греет солнышко
С сумрачных небес.
В воздухе туманные
Ходят облака;
Спит, морозом скована,
Быстрая река.
Часто ночь без месяца,
Тусклый, серый день,
Жалкие, печальные
Хаты деревень.
Жмет морозом, холодно…
Стынет кровь в груди…
Ждет ли тебя, родина,
Счастье впереди?..
Заблестит ли солнышко
С выси голубой?
И пройдет ли ноченька
С тьмою вековой?!»
От этой-то «тьмы вековой» и силился избавить барон Корф свою родину и родной народ, работая на их пользу бескорыстно, с самозабвением, с необычайным патриотическим увлечением. Общественная деятельность барона Корфа, считая со времени освобождения крестьян, продолжалась около 20 лет; но специальное, беспрерывное его служение делу народного образования продолжалось лишь около 17 лет, в том числе только пять лет в роли непосредственного земского деятеля; остальные же 12 – оставаясь не у дел, но, тем не менее, всегда заваленный спешным делом, всегда с волнением, заботами и думами из-за великого и насущного государственного дела – народного образования; всегда, наконец, с массой крупных и мелких неприятностей из-за этого же дорогого, поистине беззаветно любимого им дела. В этот-то 17-летний промежуток времени из-под пера барона Корфа вышло: восемь разного рода учебных пособий и руководств по начальному обучению, считая в том числе и классическую в своем роде книгу для народной сельской школы «Наш друг»; шесть брошюр и книг, имеющих серьезное общественное значение в школьном отношении. Сюда не входят еще «Посмертные записки» барона Корфа и довольно значительный ряд его статей, не имеющих непосредственного отношения к народному образованию и поэтому не вошедших в 14 его изданий, указанных нами и охарактеризованных выше.
