Алексей Попов - 15 встреч с генералом КГБ Бельченко
Полубинский же, выросший здесь при своем отце-органисте и знавший в костеле все до деталей, схватил в руки канат, свисавший от колокола к земле, пулей спустился на землю и бросился бежать. Когда наши горе-конвоиры, придя в себя, выбежали на улицу, Полубинского и след простыл.
Все были подняты на ноги, но безрезультатно. Виновные были строго наказаны, подробное описание этого позорного случая доведено до каждого оперработника, командира, политработника и красноармейца. Казалось, все было сделано, чтобы в будущем исключить подобные случаи.
Прошло две недели. Обстановка на границе и в области становилась все более сложной. То в одном, то в другом месте продолжали действовать бандгруппы. Сил для наведения порядка у нас было немало, уже накопился опыт, а помощь со стороны рабочих, бедняков и значительной части середняков оказывалась все больше и больше. Партийные органы оказывали нам огромную помощь. Пограничники, внутренние войска и весь оперсостав работали без устали. Каждый сигнал о появлении бандгрупп или вообще неизвестных немедленно проверялся. Особую оперативность и четкость проявляли в этом пограничники. Именно у них каждодневно неслась боевая служба. Славные традиции пограничных войск не только сохранялись, но и приумножались. Можно было бы привести много примеров, когда наряд в составе 2–3 человек вступал в бой с бандой численностью 10–15 и более человек. И банда, не выдерживая натиска пограничников, оставляя убитых и оружие, спасалась бегством. Об одном таком конкретном случае хочется рассказать.
Это было на участке Ломжинского погранотряда. Наряд в составе 3 пограничников на рассвете заметил, как, маскируясь, к границе пробиралась группа в количестве 15 человек. Пограничники, видя, что группа вооружена, подпустили их на близкое расстояние и открыли по банде огонь. Бандиты, неся потери, стремились прорваться на сопредельную сторону. В этот момент со стороны немцев был открыт огонь по нашему наряду. Ясно было, что банду не только ожидали на той стороне, но и огнем решили помочь ей прорваться за кордон. Не отвечая на выстрелы со стороны немцев, наш наряд прицельным огнем положил бандитов на землю. Вскоре на помощь нашим подоспело еще 3 человека. Банда, оставив на месте 4 убитых, преследуемая 3 пограничниками (остальные остались нести службу на границе), прикрываясь лесным массивом, начала убегать в наш тыл и напоролась на одно из подразделений внутренних войск НКВД, которое прочесывало в 7–8 километрах от линии границы участок леса.
Оказавшись в таком сложном положении, бандиты применили известную тактику — начали разбегаться в разные стороны, оставив на месте еще 2 убитых. Продолжая поиск, нашим бойцам удалось задержать одного безоружного человека, который сказал, что, собирая грибы, видел, как невдалеке группа бандитов прятала свое оружие.
Поисковая группа, естественно, обрадовалась такой удаче. «Веди нас к этому месту», — сказал старший. Задержанный пошел впереди, группа за ним. Оружие держали наготове, чтобы не нарваться на возможную засаду бандитов, бдительность ко всему окружавшему повышенная. Все гуще и гуще становилась чащоба, уже с трудом пробирались бойцы через густые заросли, еле поспевая за идущим впереди задержанным. «Ага, вот эта сосна и рядом береза, а справа и слева густой орешник, надо смотреть внимательно, где-то рядом и место, прикрытое наспех валежником», — сказал он. Вдруг, словно стрела, бросился он в одну, потом в другую сторону и растаял в кустах. Последовали один за другим беспорядочные выстрелы, окрики «стой!», бойцы бросились в разные стороны. Только треск кустов напоминал о том, что поиски беглеца продолжаются, но — увы! — безуспешно. Так и исчез бесследно этот «добродетель». Еще один печальный урок был записан в наши приказы и обзоры. А когда были сопоставлены данные словесного портрета беглеца с имевшимися у нас подробными сведениями о внешности Полубинского, то ни у кого не возникло сомнения в том, что второй раз ему удалось одурачить наших людей. Значит, благодаря бдительности пограничников была пресечена попытка Полубинского уйти со своей бандой за границу, а потеря бдительности со стороны группы военнослужащих внутренних войск помогла ему снова ускользнуть из наших рук.
Прошло некоторое время, и мы получили достоверные сведения, что это был действительно Полубинский, что ему все же удалось уйти за кордон и после некоторого отдыха, инструктажа и соответствующей экипировки он вернется на нашу территорию.
Нам удалось изучить все его связи. Особого внимания заслуживала девушка, проживавшая на одном из хуторов в Августовском районе. Было известно, что он ее навещал и оставался там на ночь. Эта девушка и другие наиболее интересные его связи были взяты под неослабное наблюдение.
В один из дней нам стало известно, что Полубинский уже находится на нашей территории и скоро появится у девушки. Здесь нами были приняты все меры, чтобы арестовать его и исключить возможность побега этого обнаглевшего врага. Была создана группа захвата из числа наиболее опытных оперработников и пограничников во главе с моим заместителем А. Ф. Сотиковым. Полубинский был захвачен спящим у своей красавицы. Он не успел даже протянуть руку к парабеллуму, лежавшему у него под подушкой.
Показания его представляли большой интерес. Не отрицая, что он является резидентом германской разведки, подтвердил, что подпольные формирования, носящие названия «Батальон смерти», созданы от начала и до конца органами фашистской разведки. Все другие буржуазно-националистические формирования, независимо от того, как они себя называют, верно служат гитлеровской Германии. Полубинский заявил, что его личные наблюдения во время пребывания на той стороне дают полные основания сделать вывод, что Германия усиленными темпами готовится к нападению на Советский Союз. Это он подкрепил сведениями о происходящей концентрации живой силы и техники вдоль советских границ. В силу этих обстоятельств все возможности и средства были направлены Германией на сбор разведывательной информации об СССР.
Ни для кого не является секретом, что в своей работе германская разведка опиралась прежде всего на враждебные элементы — проживающих на территории западных областей Белоруссии бывших помещиков, осадников, офицеров бывшей польской армии, работников полицейского аппарата панской Польши, крупных чиновников государственного аппарата, лесников и других привилегированных в прошлом людей. Ничего нового в этом плане Полубинский не показал, он только подтвердил то, о чем каждодневно и открыто говорили преданные Советской власти люди.
