Павел Федоров - В Августовских лесах
- Против кого воевал-то?
- Против кайзера, в ту войну...
- Ну и я тогда воевал против кайзера. Значит, товарищи по оружию. В этих местах, на Августовском канале.
- Наши места! - оживился Олесь.
- Ты садись, чего стоишь. К дочери приехал, к зятю, - косясь на Кудеярова, продолжал Рубцов и, лукаво улыбнувшись, добавил: - Ничего, скоро дедушкой будешь... Чего ты разводишь руками, старый солдат! На свадьбе не гулял, нет? Вот сейчас выпьем за будущих внуков. Хочешь не хочешь, брат, а выпьем!
Когда все сели за стол, Зиновий Владимирович поднял бокал и, поглядывая на Олеся, проговорил:
- Жаль, что нет здесь вашей супруги. Я бы ее немножко и огорчил и обрадовал. Как же не радоваться, коли ожидаешь внуков!
- Да что вы, Зиновий Владимирович, - стыдливо замахала руками Галина.
- Ты уж не смущай ее, - вступилась Мария Семеновна.
- Всегда говорю то, что думаю. Пью за будущих внуков, пью за нашу молодежь и за дружбу русских с поляками, только не с панами, а с простыми трудовыми людьми.
- Вот это верно вы говорите, очень верно, - расчувствовался Олесь.
- Ведь не с фашистами вам дружить? Не так ли, Олесь Юрьевич? обернувшись к нему, сказал Усов.
- Конечно, так, - кивая головой, подтвердил Олесь и, вспомнив разговор с Сукальским, почувствовал, как наливаются кровью его чисто выбритые щеки и дрожат кончики усов. "Какой же был я дурак, что слушал тогда всерьез эту сморщенную щуку, Сукальского!" - подумал Олесь, опрокидывая рюмку. "Может быть, рассказать?" - шевельнулась в голове острая мысль.
Олесь выпил еще несколько рюмок и неожиданно для самого себя решил сказать, что против них организуется заговор, что скоро будет война. Выждав время, он заговорил:
- Вы вот люди военные... Скажите, война будет скоро или нет?
- Коль скоро на нас нападут, так, значит, будет война, - ответил Рубцов.
- Кто же может напасть на Россию? - спросил Олесь, пристально поглядывая на аппетитно закусывающего майора.
- Германские фашисты, например, - ответил Рубцов.
- Так вы, значит, знаете?! - словно обрадовавшись, вскрикнул Олесь.
- А чего ж тут не знать? Вопрос времени, товарищ Седлецкий... Мы, коммунисты, не хотим войны, но фашисты заставляют к ней готовиться.
- А чья армия сильней, Красная или германская? - совсем осмелев, спросил Олесь.
- Если придется воевать, выяснится, кто сильней, - уверенно ответил Костя.
- Оно и теперь ясно. Германская армия сильная, обученная. Имеет опыт. Но мы гораздо сильней. Советские люди знают, за что им придется драться, твердо сказал Зиновий Владимирович. - Однако об этом хватит. Давайте поговорим о будущих внуках. Да, кстати, Усов, когда же догуляем на твоей свадьбе? Я завтра в те края, на все лето.
- Моя свадьба, Зиновий Владимирович, будет не скоро, - улыбаясь, ответил Усов. - Да и невесты подходящей нет...
- Ну это ты брось! - Рубцов погрозил ему пальцем. - Невесты нет... А сколько рыжий конь трензелей сгрыз, когда стоял у крылечка, где учительница живет?
Все рассмеялись. Усов покраснел и не нашелся, что ответить.
Разошлись поздно. Олесь не только смирился со своим зятем, но, кажется, и полюбил этих простых, сердечных людей. Прожив в Гродно несколько дней, он уехал в Гусарское, а Ганну оставил погостить у Галины.
ГЛАВА ТРЕТЬЯ
В то незабываемое лето поздно расцвела черемуха, густо растущая по берегам Августовского канала. Поздно вылетели из ульев пчелы. Березки поздно выбросили свои сережки, но, украсившись ими, зазвенели, как веселые модницы.
Мощные дуплистые ветлы, раскинувшиеся широкими зелеными шатрами на луговой низине, манили в свою тенистую прохладу. Но едва войдешь под эти густые шатры, как невольно начинаешь чувствовать себя напряженно и чего-то ждешь. Все это происходит оттого, что ветлы растут на последних метрах советской земли. За ними начинается государственная граница. Последние дни пограничники часто слышат с той стороны чужую, не славянскую, гортанную речь и видят солдат в мутного цвета касках с желтой свастикой. Опустив ружья к ноге, они останавливаются неподалеку от пограничного столба, долго смотрят на государственный герб Советского Союза и тихо о чем-то переговариваются.
Сегодня на редкость жаркий день. Восточный горизонт чист и прозрачен. На западе недвижимо встала темная туча. Но это только кажется, что она стоит на месте. Туча незаметно подвигается на восток и приносит с собой ураган.
Тишина неожиданно нарушается отдаленным гулом, как будто кто-то небывало грузный ступил на землю и пошел по ней. Кусты черемухи начинают лихорадочно вздрагивать и, как снегом, осыпают траву лепестками. Птицы настораживаются и перестают щебетать. Настораживается и группа купающихся в канале пограничников.
Сержант Башарин, поглаживая прилипшие к телу мокрые трусы, стоит по колено в воде и прислушивается.
- Где-то гром гремит. Далеко... - пришивая к гимнастерке чистый беленький подворотничок, говорит тоже раздетый Сорока. Он уже забыл все свои прежние невзгоды, снова веселый и задорный.
- Это совсем не далеко и не гром, - возражает Башарин.
- Нет, это не гром, - соглашается Бражников, почесывая укушенное слепнем плечо. Плечи у него мускулистые и загорелые. Ширококостная спина перевита выпуклыми мышцами.
- Танки, должно быть! Странно как-то гудят... - замечает Башарин и выходит из воды. Ему неприятно слышать этот тревожно нарастающий гул.
- Так уж прямо и танки! - не соглашается Сорока. - Подумаешь, механик нашелся! Может быть, тракторы идут. Откуда тебе знать?
- Много ты найдешь в Польше тракторов?.. И вообще отстань, тебя сроду не переспоришь.
Пограничники, лежа на берегу в разных позах, прислушиваются. Кабанов и Малафеев перестали чинить сеть и тоже подняли головы.
Солнце горячо припекает. По каналу, обшитому бревнами, лениво течет вода. Над водой свесилась большая коряга, от нее на поверхности воды распростерлась уродливая тень. Плеснулась крупная рыбина.
Гул на той стороне постепенно удалялся и окончательно затих.
- Рыбы-то сколько! Смотри, как плещется, - проговорил Сорока, свертывая вылинявшую гимнастерку. - Надо сегодня побольше наловить. Как только жар схлынет, так и забросим сетку. Линей бы покрупней захватить. У меня от Клавдии Федоровны заказ имеется. Сегодня у нее с утра стряпня идет. Пирушка будет на всю заставу - своими ушами слышал.
- По какому такому случаю? - спрашивает Юдичев. - Уж не ты ли именины справлять собираешься?..
- Не обо мне речь. Начальник заставы лейтенант Усов жениться собирается. У них с учительшей, которая с нами по литературе и арифметике занимается, кажется, получился баланс. - Сорока, в прошлом счетовод, по старой привычке любит щегольнуть бухгалтерскими терминами и этим забавляет товарищей. - Сошелся у них дебет с кредитом.
