Ольга Грейгъ - Сталин. Тайные страницы из жизни вождя народов
Иосиф Виссарионович, продолжая слушать воркование Ворошилова, закурил и, обдав Клима дымом, сказал:
– Тэбе не надоело? Помолчи, хочешь выпить, выпей, толку с тебя никако-ва. Вот что, ты позвони Лаврэнтию, пусть он подъедет. А я подумаю, что делать. Но можешь ему сказать, што надо позаботиться о наши-их заслуженных полководцах.
Впрочем, вождя не особенно беспокоили эти полководцы, возомнившие себя великими, полководцы, чье величие создали миллионы и миллионы трупов советских солдат, павших на полях Великой Отечественной.
Совсем недавно, перед отъездом на отдых Сталин разговаривал с Маршалом Советского Союза А. М. Василевским. На встрече Александр Михайлович крайне осторожно и в очень деликатной форме высказал мысль, что, скорее всего, зря были начаты боевые действия против Японии, результатом которых явилось снятие угрозы с Дальнего Востока и уничтожение сильной Квантунской армии.
Вот теперь-то вождь стал все четче и яснее осознавать, что Василевский наверняка прав.
Еще прежде и не раз Сталина одолевали сомнения, что после успеха на советско-германском фронте в тяжелых сражениях 1943 года, повлекших закономерный перелом во Второй мировой войне, на Тегеранской конференции в том же году он сделал заявление, что Советский Союз может вступить в войну против Японии. «Советская делегация, идя навстречу пожеланиям союзных правительств Великобритании и США, а также учитывая неоднократные нарушения Японией советско-японского договора 1941 года о нейтралитете и оказываемую ею помощь фашистской Германии, заявила, что СССР вступит в войну против Японии, когда германская армия будет окончательно разгромлена», – сухо обозначат впоследствии сей факт советские историки.
Даже по прошествии времени и окончании Дальневосточной кампании Сталин все более сознает, что им был допущен крупный стратегический просчет, – возможно, даже один из самых крупнейших его личных просчетов.
Огромный китайский плацдарм всегда вызывал пристальный интерес не только со стороны Японии, нуждающейся в расширении своих территорий, но и со стороны Советов, клонирующих страны советского лагеря.
В бытность существования Коминтерна и работы его секретных школ, многие специалисты для решения «дальневосточных проблем» готовились в стенах этих закрытых заведений. Где под руководством большевистских коллег изучалось, как создать предпосылки по превращению любых боевых действий в войну гражданскую, как… «войну пролетариата и крестьянства против буржуазии».
При этом направления военной работы координировали Орготдел и Отдел международной связи (ОМС) ИККИ; комиссии Орготдела оказывали помощь секциям и лендерсекретариатам (территориальные секретариаты стран) ИККИ. К примеру, Восточный лендерсекретариат ИККИ по вопросу о подготовке китайских слушателей в военно-учебных заведениях РККА давал целевые установки от 20 мая 1929 г., среди которых значились нижеследующие:
«1. Задачами подготовки китайских коммунистов в военно-учебных заведениях РККА являются: а) воспитание руководителей военных отделов не ниже уездного масштаба; б) командиров отдельных военно-революционных отрядов; в) организаторов и командиров регулярных частей Рабоче-крестьянской Красной армии Китая.
Эти задачи УВУЗ может осуществить лишь при условии усиленной партвоспитательной работы, ставящей себе целью выработку из китайских товарищей стойких марксистско-выдержанных большевиков».
Далее шло перечисление военно-учебных заведений, на которые возлагалась эта ответственная задача: Военная академия; Военно-Политическая академия; нормальные школы (т. е. общевойсковые); школы связи. «Исходя из этой установки соответствующие структуры – Коммунистический университет трудящихся Востока (КУТВ) и Коммунистический университет трудящихся Китая (КУТК) – должны были разработать программы занятий и согласовать их с Управлением военно-учебных заведений РККА. Аналогичные (с учетом специфики вузов) программы разрабатывались в Марксистско-Ленинской школе (МЛШ) и Коммунистическом университете национальных меньшинств Запада (КУНМЗ). Общим во всех программах военного обучения студентов коммунистических университетов ИККИ являлась подготовка военных и политических руководителей двух уровней: командира-организатора и комиссара-пропагандиста партийного военно-революционного отряда, а также руководителя военного отдела компартии уездного (районного) масштаба. Но это были только общие моменты образования военно-политических кадров» (И. Линдер, С. Чуркин. История спецслужб. Секретная разведка партии. М., 2008, с. 450).
Большевистские национальные кадры также готовились на специальных курсах, где в течение полугода товарищи обучались мастерству терроризма, ведения партизанских войн и агитации. К слову, в докладной записке Т. Лехена от 19 сентября 1929 г. имеется ссылка, что «для КИТАЙЦЕВ такого типа специальные курсы сейчас вряд ли будет целесообразным устроить, потому что имеется масса китайских военных работников без применения». И далее там же в разделе «Обучение в здешних военных школах»: «Что касается таких национальностей, как КИТАЙЦЕВ, ПОЛЯКОВ, ФИННОВ, ЛАТЫШЕЙ, ЭСТОНЦЕВ и пр., то они с избытком имеются в рядах Красной Армии на различных командных постах».
Любопытны дошедшие до нас отдельные сведения о работе прошедших спецподготовку специалистов высочайшего политического уровня. Например, известно о массовой организации так называемых рабочих пикетов уже в 1929 году в Шанхае и выступлениях Всекитайской федерации профсоюзов, заявившей тогда же, что подобные пикеты «уже способны обеспечить развитие Китайской социалистической революции». К примеру, в утвержденном в 1936 г. наборе в КУТВ было принято 166 человек только по Китайскому сектору. С 1937 по 1945 гг. активно велась национально-освободительная война китайского народа против «японских империалистов»; в рядах руководителей партизанских отрядов и воинских бригад – ученики школ Коминтерна.
Однако личностный интерес товарища Сталина к Китаю проявился еще в середине 20-х, когда на VII пленуме Исполнительного Комитета Коммунистического Интернационала (22 ноября – 16 декабря 1926 г.) произошли явные разногласия при обсуждении политики Коминтерна в Китае. Тогда же советские товарищи ориентировали китайских коммунистов «на социалистический путь развития». Членам Компартии Китая надлежало входить в структуры правительства Гоминьдана, поддерживать его левое крыло и, путем ведения подрывной пропагандистской деятельности, превратить национальную партию в «подлинную партию народа». ИККИ обязывал товарищей китайских коммунистов способствовать аграрным реформам и созданию крестьянских комитетов как органов местной власти; проводить вооружение рабочих и крестьян; вести агитационную деятельность в армии и других военных структурах страны. Такова была установка пленума ИККИ. А главными разработчиками курса для китайских товарищей были Иосиф Виссарионович Сталин и Николай Иванович Бухарин.
