Наталия Чернышова-Мельник - К. Р. Баловень судьбы
Молодой отец никак не решался отойти от жены. Он и хотел посмотреть на сына, и – боялся. Малыш ведь такой крохотный, а вот… кричит. Его завернули в отцовскую сорочку – на счастье. Таков русский обычай, и нарушать его не следует.
А потом было крещение – в церкви Мраморного дворца. Младенца опустили в серебряную купель с серебряными подсвечниками.
Он, маленький, тихо и спокойно спал на парчовой подушке, не подозревая, что ради него устроено все это празднество… Пропели «Тебе Бога, хвалим», прочитали многолетие, маленького христианина осенили крестом и все мы вышли из церкви.
Этот обряд будет повторяться в жизни великого князя еще восемь раз. После Иоанна в семье родятся пять сыновей и три дочери.
…Радость рождения первенца была, правда, омрачена появлением нового Указа царя – «Об учреждении Императорской фамилии». Дело в том, что в последние годы августейшее семейство значительно увеличилось, и великих князей стало довольно много. А это было обременительно для казны – ведь каждый из них получал ежегодно в течение всей жизни по 280 тысяч рублей.
Теперь же великими князьями считались только сыновья и внуки императоров, а правнуки, как в случае с сыном Константина Константиновича, – князьями императорской крови. Государь решил не давать им, как великим князьям, при рождении орденов Андрея Первозванного, Александра Невского, Белого Орла и орденов Анны и Святослава первой степени. Эти знаки отличия, а также единовременную выплату в миллион рублей, князья императорской крови должны были получать по достижении совершеннолетия. Были и другие ограничения, ставившие их рангом ниже других родственников.
Константин Константинович, конечно, переживал, но явно недовольства своего не выказывал. Для него главное – сын и будущие его дети будут русскими людьми, Романовыми, и этого довольно.
Несмотря ни на что ему казалось, что жизнь набирает силу. Впереди – заботы о семье, любимая служба и заветный, сокровенный мир души – поэзия.
Глава девятая
Эти милые буквы – К. Р
Отец часто заходит в детскую – проведать своего первенца. Завернув в пеленки, берет на руки, ходит с ним по комнате. Нежной любовью к сыну дышат строки дневника:
…Он скоро закрыл глаза. Я подошел с ним под образа, перед которыми теплилась лампада, и стал про себя читать свои обыкновенные молитвы. Маленький крепко спал. Я не сумею выразить словами, что испытываешь, когда свой родной ребенок лежит у тебя на руках и дремлет спокойно, безмятежно, не зная ни волнений, ни забот.
И все же он не прав! У настоящего поэта, каким, несомненно, был великий князь, всегда найдутся слова для выражения собственных чувств. Вот и сейчас в его душе сплетаются в строки слова, рождается нежная и грустная «Колыбельная песня»:
Спи в колыбели нарядной,
Весь в кружевах и шелку,
Спи, мой сынок ненаглядный,
В теплом своем уголку.
В тихом безмолвии ночи
С образа, с грустью святой,
Божией Матери очи
Кротко следят за тобой.
Сколько участья во взоре
Этих печальных очей!
Словно им ведомо горе
Будущей жизни твоей.
Быстро крылатое время!
Час неизбежный пробьет:
Примешь ты тяжкое бремя
Горя, труда и забот.
Будь же ты верен преданьям
Доброй простой старины;
Будь же всегда упованьем
Нашей родной стороны.
С верою твердой, слепою
Честно живи ты свой век;
Сердцем, умом и душою
Русский ты будь человек.
Пусть тебе в годы сомненья,
В пору тревог и невзгод
Служит примером терпенья
Наш православный народ.
Спи же, еще не настали
Годы смятений и бурь;
Спи же, не зная печали,
Глазки, малютка, зажмурь.
Тускло мерцает лампадка
Перед иконой святой…
Спи же беспечно и сладко,
Спи, мой сынок дорогой!
Отец словно предчувствует, видит внутренним взором гибель сына – горе «будущей жизни твоей». И хотя сам он уйдет в мир иной раньше, не увидит эту трагедию, пророчество его, к несчастью, сбудется: князь императорской крови Иоанн Константинович, два его младших брата и несколько других родственников погибнут от рук большевиков в заброшенной шахте под Алапаевском. Только за то, что они – Романовы. Случится это в 1918 году.
А пока… пока в душе великого князя царят мир и лад. Ведь он имеет возможность практически каждый день заниматься любимым делом – поэзией. Первые публикации в журналах, первые почитатели его творчества, среди которых есть и известные поэты – разве же это не чудесно? И вот он уже готовит к публикации первую книгу стихов. Когда-то, будучи в гостях у сестры в Афинах, он выпустил брошюрку из нескольких страничек, раздарил все экземпляры родным и знакомым. Но сейчас ему кажется – это было лишь баловство начинающего поэта.
Осенью же 1885 года Константин Константинович начинает составлять настоящий сборник. Делает это неспешно, со вкусом, старается, чтобы опыт подобного рода удался. Ведь первая книга – настоящий экзамен. Выдержит ли он его перед публикой и строгими критиками? 20 мая 1886 года в дневнике появляется запись: «Составлял оглавление к своему сборнику. Корректура просмотрена и опять отправляется в печать».
Тираж планируется пока небольшой – всего тысяча экземпляров. Несмотря на повальное в ту пору увлечение в обществе поэзией, великий князь все-таки осторожничает, он пока не до конца уверен в своих силах, его мучают сомнения: действительно ли он состоялся как поэт? Он с пристрастием следит за технологическим процессом – созданием книги в типографии. 26 июля держит наконец в руках сигнальный оттиск томика: «Из Государственной типографии прислали два первых экземпляра моих стихотворений, всю тысячу пришлют на днях. Обертка удалась прекрасно».
И вот сборник вышел в свет. В него включены стихотворения, написанные великим князем в 1879–1885 годах. Книга «Стихотворения К. Р.» – небольшого формата, напечатана на очень хорошей бумаге, насчитывает 228 страниц. Стихи в ней расположены в хронологическом порядке.
В продажу сборник не поступил, все экземпляры автор выкупил и подарил родным, знакомым, друзьям и, главное, разослал тем, чье профессиональное мнение его очень интересовало: писателю И. Гончарову, любимым поэтам А. Фету, Я. Полонскому, А. Майкову, а также известному критику Н. Страхову. В письмах, прилагаемых к сборнику стихов, он просил у этих уважаемых людей «беспристрастного, строгого и даже придирчивого отзыва». Константин Константинович понимал: вердикт признанных литературных авторитетов во многом должен определить его дальнейшую поэтическую судьбу.
Конечно, ни для высших чиновников, ни для журналистов ведущих изданий не было секретом, кто скрывается за инициалами К. Р. Поэтому вскоре после выхода в свет сборника появились первые хвалебные отзывы. Приходили они от министров, членов Государственного совета, от вовсе незнакомых людей, которые под удобным предлогом искали расположения его высочества. Корреспонденция шла непрекращающимся потоком:
