One Direction - One Direction. Кто мы такие
Но оказалось, что всем, наоборот, понравилось. Потом я, к огромному удивлению, узнал, что моя прическа повлияла на новый образ Призрачного Гонщика: светлая прядь стала огнем, который зажигается от него. Представьте себе! Я большой любитель комиксов, в детстве всерьез ими увлекался. У меня даже есть татуировка со словом Zap! на предплечье. Поэтому, когда я узнал про Гонщика, то очень обрадовался. С тех пор я успел побывать на студии Marvel. Прекрасное воспоминание.
За кулисами Олимпийских игр происходили невероятные вещи: к нам подходили и с нами разговаривали все эти офигенно знаменитые люди, которых я всю жизнь видел по телевизору: Spice Girls, Madness, Расселл Брэнд, Лиам Галлахер, все эти крупные звезды. Расселл Брэнд просто отжигал. Сказал, что мы выступили очуменно, а потом начал давать мне советы по планированию семьи! А я такой: «Расселл, тебе не стоит говорить со мной о таких вещах!» Очень забавный и милый человек.
С Олимпийских игр я начал понимать одну странную вещь: нас узнают звезды, все эти настоящие знаменитости. Были там и такие, кто несколько смущался, общаясь с нами. Вот представьте себе!
И все это время мы писали для второго альбома. Проводили сессии в Лос-Анджелесе, Швеции и даже поработали в Лондоне. На этот раз мы хотели, чтобы пластинка вышла более личной, хотели больше вложиться в нее. Отчасти такое желание было вызвано тем, что теперь мы знали: эти песни нам предстоит петь годами. Я был целиком за такой подход и думал: «Надо, чтобы песни что-то для нас значили. Это важно».
Когда мы закончили альбом, я был очень им доволен. Во всяком случае, песни вроде «Live While We’re Young» казались мне настоящим прогрессом. В пластинке чувствовалось больше драйва. Мы сохранили свою энергию, но на сей раз в каком-то улучшенном варианте. Как и в случае с первым альбомом, музыка правдиво отражала наши личности и нашу группу как целое. Нам очень нравилось выступать в поддержку этой пластинки — наверно, потому, что многие песни на ней вышли очень личными.
Еще больше мы обрадовались, когда и этот альбом занял первое место во множестве стран. Так нас вознаградили за старания: за все это время, что мы провели в дороге, работая над музыкой, за долгие часы работы, за попытки отыскать правильное слово или ноту. Наши усилия оправдались, и мы были очень горды. Особенно значительным достижением стало первое место альбома в Штатах. На сей раз от нас ждали большего, и мы чувствовали это давление, но оно лишь заставляло нас работать больше, стараться лучше. И все получилось!
Мы уже все рассказывали про концерт в Мэдисон-сквер-гарден, но это правда было знаковое событие для группы. Не только для нас пятерых, но и для всех, кто как-либо связан с One Direction. Мне показалось, что это был очень странный концерт: уйма знаменитостей захотела прийти и встретиться с нами. Крис Рок пришел со своими детьми. Это было офигенно, и он вел себя крайне мило. Мы начали тогда понимать, что звезды — это такие же обычные люди, у них есть свои семьи. Что слава — это просто часть их работы. А потом к нам в гримерку пришел легендарный режиссер Мартин Скорсезе. Ну что тут еще скажешь!
Адреналина после всех этих событий было хоть отбавляй. Может показаться, что наша работа начинается с выходом на сцену. Да, это важная часть вечера, но до этого мы провели время за кулисами, виделись со всеми этими знаменитостями, проверяли звук, общались с журналистами, готовились к выступлению, все такое. Нужно позаботиться обо всех этих вещах, а потом проследить, чтобы к нашему появлению на сцене все было идеально. Такие хлопоты добавляют новые нотки в атмосферу концерта на большой площадке вроде Мэдисон-сквер или Олимпийского стадиона. Мне нравится!
Иногда мне не нравится, что моя работа связана с вниманием публики. Я довольно скрытный человек; наверно, именно поэтому мне в детстве так нравилось играть в театре. Мне было приятно то, что в пьесе или в мюзикле я играл кого-то другого, изображал персонажа. Но в One Direction все совсем иначе: я не исполняю роль, я являюсь самим собой. Думаю, поэтому я иногда смущаюсь. Я больше не кто-то другой; я — это я. Это делает меня в какой-то степени более уязвимым. Я понимаю, как работает этот механизм, но не вижу проблемы. Я стараюсь вдумчиво относиться к тому, что говорю или делаю, чтобы никого не обидеть и не осложнить никому жизнь, но это не всегда возможно. Люди забывают, что мы — обычные ребята, что мы еще растем, а потому иногда лажаем. Иногда нам приходится нелегко, но мы всегда стараемся делать то, что лучше всего для наших фанатов. Мне просто хочется заниматься музыкой: сочинять, записывать, выступать. Это мне больше всего по душе.
Разумеется, я не считаю себя знаменитым. Да и почему бы? Я понимаю, что наша группа привлекает много внимания, ну и что? На самом деле я даже не уверен, что такая категория людей — знаменитости — вообще существует. Зачем навешивать какие-то ярлыки лишь потому, что человек появляется на телевидении, поет песни или снимается в кино?
Да и не самый лестный это ярлык. Гораздо почетнее быть доктором, медсестрой или полицейским, заниматься чем-то таким. Каждый раз, когда слышу, что кто-то хочет быть знаменитым, я просто не понимаю зачем.
Мне бы не хотелось, чтобы меня называли звездой. Чем больше я встречаю прославленных людей, тем лучше понимаю: никаких звезд нет. Просто обычные люди. Однако для меня очень важны те знаменитости, которые нравятся лично мне. Они повлияли на меня, я от них чему-то научился, может, они заставили меня что-то переосмыслить. Если наша группа и оказывает влияние на чьи-то жизни, пусть это влияние будет именно таким. Я сейчас говорю не о политике или о прочих важных масштабных вещах. Может, у нас получится оставить хороший след на судьбах нескольких людей. Может, благодаря нам они смогут иначе взглянуть на музыку. Может, они даже начнут сами писать песни, выступать, играть на сцене? Или мы сделаем их жизнь чуточку лучше и приятнее? Это было бы великолепно.
После Рождества 2012 года наша работа только начиналась: в 2013-м нас ждало масштабное турне в поддержку второго альбома. Всего мы провели около ста тридцати концертов. Тур получился совершенно безумным; сейчас я думаю, что был просто не готов уехать из дома на такой долгий срок. Я все еще пытался обдумать то, что с нами уже произошло. Возможно, было бы хорошо немного передохнуть, как следует подумать о том, как прошел наш первый тур, прежде чем приниматься за второй. Но жизнь One Direction развивается по другому сценарию, и поэтому мы опять отправились в путь!
Помню, что к середине поездки мне стало тяжело. Один из ребят спросил, в чем дело, и я ответил: «Я просто очень, очень скучаю по дому».
