Джордж Фрекем - За пределы человека. Жизнь и деятельность Шри Ауробиндо и Матери
Практические следствия этого отношения как для самого себя, так и для учеников он выразил в одном из своих писем: «Вовсе не наша собственная сила, но Шакти Бога – вот единственная Сила, которая совершает эту йогу». Логически это вытекает из того факта, что эволюция есть постепенное возвращение к божественному Первоистоку и что Божественная Мать сама разрабатывает и делает возможным процесс этого возвратного движения. (Кроме того, это означает, что все человеческие существа, будучи живыми элементами эволюции, принимают участие в этой эволюционной йоге, независимо от того, хотят они того или нет). «Вся жизнь есть Йога Природы»24. «Вся жизнь – Йога. Поэтому невозможно жить, не практикуя божественную йогу»25.
Земная игра указывает на отношение между Божеством и проявляющей Его Шакти, которой является Великая Мать, – мы не раз видели прекрасные картины, изображающие Богоматерь с младенцем. Этот младенец есть ее Источник, ее Господь, которому как Мать она дает существование и воплощение в проявленных формах. И не случайно мы находим этот образ, широко распространенный в католической и православной иконографии, также и в «Савитри».
Над широтой космического Зренья,
Над тишиною бессловесной Мысли,
Неименуема, неизъяснима,
Божественное воплощая Имя,
Превосходя Вневременье и Время…
Покойно восседает Матерь Мира,
Храня в объятьях вечное Дитя,
И близит день, когда из уст Его
Глагол всевластный повелит Судьбе.
Там – образ нашей будущей надежды,
Там – солнце, что влечет к себе весь мрак,
Там – царствие гармонии нетленной…
Чем же тогда была воплощенная Пракрити, Мать, по отношению к воплощенному Пуруше, Шри Ауробиндо? Для темы, которой посвящена наша книга, это вопрос первостепенной важности. Не имея ясного понимания их подлинной сущности, их «двуединства», невозможно правильно оценить их совместный Труд и его результаты. Мать, конечно, не была женой Шри Ауробиндо, как о том уведомляют некоторые путеводители для путешественников, вероятно, почерпнувшие свою информацию от пондичерских торговцев чаем. Она также никогда не была женой французского губернатора в Пондичери – как об этом сообщает изданный во Франции «Guide du routier». В книгах и статьях, написанных их учениками, мы можем прочитать также, что Мать была «сподвижницей» Шри Ауробиндо или даже его «ученицей и последовательницей». Но необходимо ясно понимать, что она была инкарнацией божественного Сознания и значит – самим Божественным. Как пишет Шри Ауробиндо: «Либо она есть «То»… либо она не является «Тем», и тогда вам незачем оставаться здесь»26, то есть в ашраме.
Мать не может быть названа ни ученицей, ни последовательницей, ни сподвижницей Шри Ауробиндо. Подобные мнения возникают на основании того факта, что она была женщиной, притом женщиной с Запада, из чего автоматически следует, что ее никак нельзя ставить в один ряд со Шри Ауробиндо. Есть еще одно обстоятельство, которое формально подкрепляет это мнение. Это неверная интерпретация слов Шри Ауробиндо, относящихся к ее собственной тотальной самоотдаче ему как Аватару после ее приезда в 1914 году. «Когда Шри Ауробиндо впервые заговорил о ее качествах, он сказал, что никогда ни у кого не встречал самоотдачу столь абсолютную и безусловную»27, – читаем мы у Нолини в его «Воспоминаниях». Амрита, тамилец из Пондичери, который одним из первых присоединился к маленькой группе из Бенгалии, также упоминает об этом. «Он (Амрита) сообщил мне, – пишет Сетна, – что после прибытия Матери в Пондичери Шри Ауробиндо сказал молодым людям, окружавшим его в то время (одним из которых был Амрита), следующее: «Я никогда не понимал до конца смысла самоотдачи (surrender), до тех пор пока Мирра не проявила эту самоотдачу по отношению ко мне»28. Свидетельства этих двух выдающихся учеников не вызывают сомнения, однако они затрагивают лишь одну сторону их взаимоотношений и оставляют без внимания аналогичное самопосвящение, которое Шри Ауробиндо проявлял по отношению к Матери.
Он черпал силу в самопосвященьи.29
Более того, Шри Ауробиндо сам ясно и точно выразился по этому вопросу в одном из своих писем, вероятно для того, чтобы исправить искаженные представления некоторых учеников: «Мать ни в коей мере не является «ученицей Шри Ауробиндо», она имеет ту же самую реализацию и тот же опыт, что и я»30.
«Мать и Шри Ауробиндо равны и всегда идут нога в ногу»31, – пишет К. Д. Сетна, наиболее авторитетный представитель ашрама. И продолжает: «Будучи на равных со Шри Ауробиндо, она часто занимала позицию «ученицы», чтобы выполнять отведенную ей работу и разъяснять его послание миру. С другой стороны, она вновь и вновь говорила не только о своем равенстве с ним, но и о том, что она необходима для его миссии и что без ее пребывания на земле и участия в его работе сам он был бы неполным»32.
Не так-то просто определить истинные отношения между Шри Ауробиндо и Матерью, и некоторые события на протяжении их жизни, а также возникновение различных сектантских настроений после их ухода демонстрируют это достаточно ярко.
В земнорожденной поступи ее
Бессмертные запечатлелись ритмы…33
В этом свете мы и попытались увидеть то, чему различные авторы уделяют столь пристальное внимание, а именно – человеческий аспект воплощенной божественной Матери. В то же время человеческий аспект Шри Ауробиндо все еще мало известен, несмотря на то, что есть множество его писем, например переписка с Ниродбараном, которые могли бы восполнить этот пробел и показать, сколь «человечен» был и Шри Ауробиндо тоже. То, что так называемая «человеческая» сторона Матери широко освещается в различных источниках, можно отчасти объяснить тем фактом, что Мать постоянно, день изо дня, находилась среди членов ашрама, в то время как Шри Ауробиндо с 24 ноября 1926 года не покидал своей комнаты. Но иногда появляются указания на какие-то более «человеческие», более располагающие качества, свойственные Матери, наряду с ее мнимой принадлежностью к «ученикам».
Мы находим следы такого отношения к Матери у некоторых самых известных авторов. Ниродбаран пишет в своей книге «Двенадцать лет со Шри Ауробиндо»: «Несмотря на ее Божественность, нельзя забывать и о ее «человеческом» материнском инстинкте»34. У Пандита есть такие слова: «Она была в высшей степени божественна, но в ней было не меньше и человеческого»35. А Сатпрем во втором томе своей трилогии о Матери пишет следующее: «Мать… В ней было столько человеческого, здесь не может быть ошибки. Ее сознание не было подобно нашему; ее энергии не походили на наши; но ее тело состояло из той же материи, нашей страдающей материи»36. Мы могли бы привести еще множество высказываний в этом роде других писателей и учеников.
Такие высказывания кажутся, на первый взгляд, вполне резонными. Превознесение сверхчеловеческого аспекта Аватара в ущерб его человеческой стороне может выглядеть лишь как акт идолопоклоннической ограниченности, если даже не фанатизма. И разве Шри Ауробиндо не писал: «Божественное должно принять на себя человеческую природу, чтобы человек мог возвыситься и стать божественным»37 и: «Божественное, когда оно приемлет бремя земной природы, принимает ее полностью, искренне, без всякого притворства и колдовских фокусов»38?
Вопрос о преобладании человеческого либо божественного аспекта Аватара на протяжении всей истории человечества вызывал бесконечные споры и сектантское противоборство: по поводу Христа – у гностиков и ранних христиан, точно так же, как и в философских диспутах индусов относительно их Аватаров. Необходимо рассмотреть этот вопрос более детально, так как он чрезвычайно важен для цели нашего исследования, в чем мы убедимся в третьей части этой книги.
Сначала несколько высказываний Шри Ауробиндо.
По поводу концепции Аватара как таковой: «Божественное облачается в человеческий облик, принимает внешнюю человеческую природу, для того чтобы проложить путь и явить его людям, но при этом оно не перестает быть Божественным»39.
По поводу контактов Матери с другими людьми, в частности с учениками: «Вы должны помнить, что для нее физические контакты с другими людьми – это не просто обычные встречи социального или бытового характера, сводящиеся к нескольким поверхностным движениям, встречи, которые по большому счету почти не отличаются друг от друга. Для нее это взаимообмен, излияние ее сил и принятие в себя всего того, что несут в себе люди, – всего плохого, хорошего, смешанного, – что зачастую требует от нее серьезной работы по очищению и гармонизации их существа и во многих случаях, хотя и не всегда, вызывает значительное напряжение в ее теле»40.
