Чарльз Николл - Леонардо да Винчи. Загадки гения
Еще одним фактором, влиявшим на распространение гомосексуализма во Флоренции, было увлечение философией Платона. Отношение Платона к идеальной любви между мужчинами и мальчиками широко известно. Об этом пишет и Фичино в своей книге De amore. Хотя Фичино подчеркивал целомудрие подобных отношений, совершенно ясно, что идеи «платоновской» или «сократовской» любви широко использовались флорентийскими гомосексуалистами. Леонардо был близок кругу Фичино, и рафинированный мужской эротизм сыграл в этом сближении не последнюю роль.
Все это позволяет взглянуть на гомосексуализм во Флоренции XV века в новом свете, но ночная стража относилась к подобным отношениям абсолютно нетерпимо. Содомия официально считалась страшным преступлением, караемым (теоретически, но не практически) сжиганием на костре. Статистика ночной стражи за период с 1430 по 1505 год показывает, что в содомии было обвинено более десяти тысяч мужчин – примерно по 130 человек в год. Из них виновным был признан лишь каждый пятый. Казнили немногих. Чаще в качестве наказания избиралась ссылка, клеймение, штрафы или позорный столб.[212] Таким образом, обвинения, выдвинутые в 1476 году против Леонардо, не были чем-то необычным, однако серьезность их не следует недооценивать. Леонардо наверняка был арестован. Ему грозило жестокое наказание. Поэтическое томление платоновской любви могло завести в темные и сырые казематы ночной стражи.
Судебное разбирательство вызывало суровое осуждение преступника со стороны богобоязненного большинства населения. Гомосексуализм постоянно осуждали в проповедях, хотя не все священники заходили так далеко, как Бернардино да Сиена, который призывал паству плевать на пол церкви Санта-Кроче и кричал: «Al fuoco! Bruciate tutti i sodomiti!» («На костер! Сожгите всех содомитов!») Ситуация еще более обострилась в 1484 году, когда папская булла заклеймила гомосексуалистов как пособников дьявола: их «еретические извращения» приравнивались к «совокуплению с демонами», чем занимались ведьмы. И неудивительно, что Данте поместил гомосексуалистов в свой ад как людей, совершивших смертный грех. В седьмом круге ада находятся «насильники над Богом, естеством и искусством» – богохульники, содомиты и лихоимцы. Содомиты, «жалкое отродье» (turba grana), «грязная пена» (tigna brama), осуждены скитаться по бесконечному кругу по «равнине жгущей». Пустыня и бесконечный круг («fenno una rota di se» – «они кольцом забегали все трое») – это образ стерильности: содомия – абсолютное табу, «насилие над естеством», поскольку не является воспроизводством.[213] В «Божественной комедии» (в гораздо большей степени, чем в гомофобных проповедях священников) кроется истинная обеспокоенность. Леонардо был знаком с книгой Данте, цитаты из нее мы часто находим в его записных книжках. Наверняка он видел и иллюстрации Боттичелли – самые ранние наброски датируются 70-ми годами XV века. Некоторые гравюры по рисункам Боттичелли были включены в издание Данте, выпущенное Ландино во Флоренции в 1481 году. У нас есть только более поздний цикл, выполненный в середине 90-х годов XV века для Лоренцо ди Пьерфранческо Медичи,[214] но образ обнаженных гомосексуалистов, несущихся по кругу и мучимых жгучими искрами, явно несет в себе чувство вины и дурные предчувствия, терзающие чувствительного молодого человека, арестованного за содомию.
Мучения содомитов. Фрагмент иллюстрации Боттичелли к «Божественной комедии» Данте. Седьмой круг ада
Вот в таком свете следует рассматривать донос, поступивший к властям в апреле 1476 года. Мы ничего не знаем об авторе и о мотивах, им движущих. По-видимому, он стремился очернить Якопо Сальтарелли и четырех мужчин, обвиненных в связи с ним. Это явный акт – или, по крайней мере, первый этап акта – криминализации.
Кем был Якопо Сальтарелли? Доносчик пишет о том, что ему было семнадцать лет и что у него был брат Джованни, с которым он жил и работал в ювелирной мастерской в Ваккереччии. Во Флорентийских кадастрах мы находим множество Сальтарелли, которые жили в районе Карро, возле церкви Санта-Кроче: из семи семейств Сальтарелли, упомянутых в регистре 1427 года, шесть жили в этом районе. Самым богатым из них был Джованни ди Ренцо Сальтарелли, имущество которого оценивалось в 2918 флоринов. В кадастре его называют vaiaio о pellicaio, скорняком и торговцем мехом, в частности иссиня-серым мехом белки, называемым vaio. В 1427 году у Джованни было семь иждивенцев. В кадастре 1457 года упоминаются трое его сыновей, Бартоломео, Антонио и Бернардо, все еще живущие в том же районе.[215] Похоже, что Якопо Сальтарелли принадлежал именно к этому семейству. Если так, то он вырос в районе Санта-Кроче, где жил и работал Леонардо.
Интересно, насколько узок круг обвиненных доносчиком. Двое из обвиняемых, Сальтарелли и Паскуино, живут и работают в Ваккереччии. (Из доноса не ясно, идет ли речь об одной мастерской или о соседних.) Доносчик тоже живет поблизости, так как мастерскую, в которой работает Якопо, он называет стоящей напротив buco или tamburo, то есть той самой «дыры», куда был опущен донос. Ваккереччиа – это короткая, широкая улица, выходящая на юго-западный угол площади Синьории. В паре кварталов к северу находится виа Деи Чиматори, где живет еще один обвиняемый, Баччино, изготовитель камзолов. Судя по всему, донос был написан любопытным соседом, скандализованным происходящим. Или соседом-конкурентом. Еще одна ювелирная мастерская на Ваккереччии принадлежала художнику Антонио дель Поллайоло. Он заявляет ее в ряду «мелкого имущества» в налоговой декларации 1480 года. Управлял мастерской Паоло ди Джованни Сольяни, которого называют «художником и помощником» Поллайоло.[216] Возможно ли, чтобы донос был написан Сольяни, стремящимся избавиться от ювелиров-конкурентов, Сальтарелли и Паскуино, а также и от конкурента-художника, Леонардо? Практика анонимных доносов на деловых конкурентов сохранилась в Италии и по сей день.
Последним в списке обвиняемых назван Леонардо Торнабуони по прозвищу Иль Тери. Адрес его не упоминается, поскольку все во Флоренции знали, что найти его можно в палаццо Торнабуони на широкой, фешенебельной улице, идущей от ворот Санта-Тринита. Торнабуони были одним из самых знатных семейств Флоренции. Их союз с Медичи укрепился в начале 40-х годов XV века, когда Пьеро Медичи женился на Лукреции Торнабуони. Историки того времени много писали о Лукреции – красивой, энергичной женщине, пишущей прекрасные стихи. Она стала первой представительницей нового поколения флорентиек, к которому принадлежала впоследствии и Джиневра де Бенчи. Брат Лукреции, Джованни, управлял римским отделением банка Медичи, но в то же время поддерживал тесные отношения с заклятыми врагами этого семейства, Питти. Джованни был женат на дочери Луки Питти, Франческе. Именно Джованни заказал Гирландайо великолепные фрески для церкви Санта-Мария-Новелла. Кисть Гирландайо запечатлела множество членов семейства Торнабуони. Возможно, среди них есть и Леонардо Торнабуони.
Семейство Торнабуони было весьма многочисленным, поэтому трудно понять, о каком Леонардо идет речь. Но тот факт, что он является дальним родственником матери Лоренцо Медичи, придает доносу новый оттенок. Некоторые считают, что он носит сугубо политический характер. Может быть, Леонардо да Винчи оказался втянутым в кампанию, ведшуюся против Леонардо Торнабуони и, косвенным образом, против Медичи? Впрочем, такое предположение остается бездоказательным, как и обвинения в адрес управляющего мастерской Поллайоло. Вероятно лишь то, что связь Торнабуони—Медичи сыграла свою роль после события: власть этих семейств была пущена в ход с тем, чтобы дело было решено быстро и без последствий для его участников. Слово «оправданный» рядом с именем Леонардо говорит о том, что все обвинения против него были сняты. Это не означает, что он был невиновен в том, в чем его обвиняли. Но то, что обвинения выдвигались и против приближенного Медичи, явно свидетельствует об использовании политической власти, а не о невиновности обвиняемых.
Доносчик писал о том, что Якопо Сальтарелли «соглашался» на секс и «оказывал подобные услуги многим дюжинам персон». Из этих слов неясно, являлся ли Якопо любвеобильным молодым гомосексуалистом или был мужчиной-проституткой. Различие между этими понятиями незначительно, но в нашем случае играет важную роль. Встречался ли Леонардо с любовником или пользовался продажными услугами? Судя по доносу, о продажной любви речь не идет: Ваккереччиа считалась приличным районом, а Сальтарелли был учеником или помощником ювелира, то есть занимал солидное положение. Кроме того, в доносе явно присутствует свойственное любому подобному документу преувеличение: доносчик пишет о «многих дюжинах» мужчин, но называет только четырех. Четыре любовника еще не означают, что юноша был проституткой, даже если он и получал от них какие-то подарки.
