Николай Японский - Дневники св. Николая Японского. Том ΙV
При всем этом интересно еще следующее: в селении Тамасава–мура, близ Цукитате, начальником школы состоит православный христианин Иоанн Миета. Но совсем охладевший был он христианин больше двадцати лет, по его собственным словам, не участвовал в таинствах Церкви. Слушая проповеди Оокава, он одушевился и совсем обновился; ныне вместе с П. Хорикоси громко возвещает православие и призывает к нему других…
Случаи такого рода действуют освежающе и ободряюще и на нашего брата. Как часто уныние западает в душу от плохого состава служащих Церкви и от видимой неуспешности проповеди! А между тем Дело Божье в тиши действуется истинно, как сказано в притче: «Царствие Божье подобно тому, как если человек бросит семя в землю, и спит, и встает, ночью и днем, и как семя всходит и растет, не знает он» (Мк. 4:26, 27)…
29 июля/11 августа 1903. Вторник.
Моисей Симотомае, катихизатор в Сиракава, в письме излагает абрис сказанной им проповеди об Ангеле—Хранителе, и между случаями ангельского хранения вверенного ему человека приводит новейший, бывший недавно в Сиракава: «Есть там очень благочестивый христианин Авраам Хиросава, никогда не пропускающий богослужение, хранящий воскресные дни и праздники, безукоризненный в поведении; сын его — трехлетний, 22 июля играл на втором этаже, нечаянно сорвался за перила и упал вниз, но платьем зацепился за гвоздь в навесе крыши и повис головою вниз, как будто кукла; на крик его выбежали из дома, поднялись наверх, добрались до него и отцепили — мальчик оказался без малейшего изъяна; гвоздь оказался едва приметным; а если бы упал мальчик, то о каменные плиты двора, без сомнения, расшибся бы до смерти. Кто же сохранил его, если не Ангел—Хранитель?»…
Действительно, в чудесном охранении нельзя сомневаться. И сколько уже чудесных знамений было в юной и простодушно верующей Японской Церкви!
А вот письмо и другого качества: о. Василий Усуи пишет, что «диакон Иоанн Оно, оставляя Одавара, ругал его пред всеми христианами на чем свет стоит, что он, о. Василий, жестокий, несправедливый, неуживчивый, поэтому ныне удаляет его отсюда», — между тем, как сам же просился перевести его из Одавара; а о. Василию он, диакон Оно, наоборот, «поносил христиан, что они немирны, нелюбовны, неблагодарны и подобное». Замечательный интриган этот диакон Оно! Быть может, теперь в Такасаки, на самостоятельном месте, не найдет употребление для этой своей дрянной наклонности.
30 июля/12 августа 1903. Среда.
Михей Накамура, один из переходящих ныне в седьмой класс Семинарии, попросившийся путешествовать по Церквам во время каникул и получивший от меня 10 ен на это, описывает свое путешествие и то, как он с местными катихизаторами показывал собранной аудитории волшебный фонарь со священными картинками и с должными объяснениями в Оомия и Сиракава. Письмо интересно, и путешествие полезно и ему, и местным Церквам.
31 июля/13 августа 1903. Четверг.
В Иокохаме в банках — разменять пришедшее из Миссионерского общества содержание за второе полугодие, причем в Русско—Китайском банке показали размен на 34 ены меньше, чем в Hong—Kong and Shanghai банке, в котором, конечно, и разменено. В магазине Lane and Cranford заплатил за ковер для Церкви в Кёото, о получении которого М. Кавамура уведомил. За 271 3/4 ярдов ковра и 9 ярдов широкой дорожки к престолу по 3 ены 25 сен за ярд, с пересылкой всего 926 ен 94 сен — цена большая, зато ковер должен служить по меньшей мере лет двадцать.
В семь часов вечера подали телеграмму из Тоёхаси, что помер благочестивый старик, богач Симеон Танака; просят диакона прибыть на погребение, которое будет завтра. В десять часов отправился туда диакон Стефан Кугимия. Старик почтенный, один из первых по времени христиан в Тоёхаси, выдержавший гонение за веру от соседей, которые бойкотировали его, немало жертвовавший на Церковь. Царство ему Небесное!
1/14 августа 1903. Пятница.
Вот несчастие! С о. Симеоном Мии опять нервный удар, и приключился в городском правлении вчера, когда он пошел туда с М. Кавамура совершать купчую, то есть передавать землю и здания на мое имя. Принесли его оттуда домой бессознательным; дома пришел в сознание. Но Кавамура пишет, что хлопотать по совершению актов он, конечно, не может, и потому надо, чтобы кто–нибудь заменил его, как в прошлом году о. Яков Такая заменен был при подобном деле в Оосака. Я тотчас же телеграфировал диакону Акиле Хирота, который ныне в отпуску у своей семьи в Сидзуока, чтобы он вернулся в Кёото по важному церковному делу, а в Кёото написал о. Симеону, чтобы он сделал своим доверенным диакона, и Моисею Кавамура, чтобы продолжал совершение актов с доверенным о. Семена.
Есть вонючие насекомые, которые где побудут, там вонючий след оставят. Есть и люди такие, например, диакон Иоанн Оно. Был он в Сиракава, там вонючий след по себе оставил: назлословил о катихизаторе Симеоне Тоокайрине так, что христиане без всякой причины выжили его оттуда, а потом сами же жалели о том. Ныне, оставив Одавара, он оставил не только вонь, но и яд, которым отравлена после него Церковь: ложь и клевета его на о. Василия Усуи, будто он по ненависти выжил его из Одавара, тогда как сам просился оттуда, и о. Усуи ничем не причинен, что Собор его перевел, до того смутили многих христиан там, что они предпринимают неприязненный поход на о. Василия. Один из самых ревностных христиан там написал письмо к редактору Петру Исикава, в котором изъясняет, что «будет собрание христиан в Одавара по поводу насильственного удаления оттуда диакона Оно и начнется исследование, почему и как и прочее Собор так поступил» — словом, готовится опять церковный бунт, вызванный ложью и клеветою интригана Оно. П. Исикава написал длинный и обстоятельный ответ этому христианину, направляя речь ко всем собирающимся бунтовать. В самом начале письма заявляет, что «и ему, Петру Исикава, диакон Оно выражал желание перейти из Одавара». Потом приводятся всевозможные резоны к успокоению и вразумлению смущенных. Прислал он это письмо мне для прочтения и одобрения; я, прочитавши, тотчас же отослал по адресу. Быть может, яд несколько обезвредится.
Столько толков в газетах о неминуемой будто бы войне у Японии с Россией из–за того, что Россия не выводит, вопреки обещанию, войск из Манчжурии, чем якобы угрожается самостоятельность существования Кореи, а потом и Японии, и столько составляется обществ к возбуждению этой войны, что и в самом деле становится опасным, не стряслась бы беда. Поэтому отправился сегодня в контору банка Мицубиси спросить у директора: «В случае войны не будут ли конфискованы миссийские деньги, доверяемые банку?» «На ваше имя положенные? Ни в каком случае! Будьте спокойны!» — уверил директор. Потому я сдал в банк на следующие полгода, на 5 1/2%, сумму 11 тысяч, которые сегодня следовало получить.
