Бернар Шампильон - Роден
На берегах Луары и Эндра Роден и Камилла провели счастливые дни. Они остановились в отеле Тура. Город Тур с его старыми улицами, живописные сельские окрестности, луга, сверкающие под солнцем реки, — всё приводило их в восторг. Роден с наслаждением погрузился в чтение романов Бальзака «Турский священник» и «Лилия долины», в которых великий писатель с любовью изобразил эти края. Днем, во время прогулок, он делал многочисленные эскизы, а по вечерам в отеле при свечах рисовал обнаженную Камиллу. А еще он делал заметки:
«На этот раз я не видел соборов; но видел чашу неба, налитую голубым счастьем… Облака… напоминали полет готических ангелов… Замечательный день. Стальные воды Луары переливались, словно муаровые».
«Это утро дышало покоем до самого горизонта. Казалось, всё отдыхает. Блаженство повсюду. Цветная дымка тумана, окрашенного прекрасной погодой. Можно ли еще где-нибудь найти настолько успокаивающую уравновешенность воздуха и света? Этот мягкий светло-серый цвет Луары, эти серые крыши городских домов, этот серый мост из старого камня».
«Недалеко от Тура, в Шамборе, есть маленькая старинная церковь, которую отреставрировали только частично. Работы по приведению в порядок романского клироса проводились под руководством инженера, представителя санитарной инспекции, и было сделано всё, что он счел необходимым… Но уцелел неф с восхитительными лепными украшениями, эти чудесные рельефы, эти нежные колонны, эти большие, столь свежие нервюры,95 разделенные на несколько более тонких нервюр…»
И, как всегда, Роден возмущается новыми вандалами: «Вы увидите, какие прекрасные здания мэрий построят в провинциях, когда не останется больше замков времен Людовика XVI, где могли бы разместиться муниципалитеты».
Расставаясь с Розой, Роден сказал ей, что уезжает на несколько дней. Но вернулся он только через месяц.
Спустя два года после этого путешествия в края, воспетые Бальзаком, произошло событие, которое вызвало целую бурю вокруг скульптора. Горячие споры не утихали до начала Первой мировой войны…
Роден получил от Общества французских литераторов заказ на создание памятника Бальзаку.
По правде сказать, эта затея столкнулась с трудностями с самого начала. Общество литераторов сперва обратилось к старому проекту Александра Дюма-отца, который вскоре после смерти Бальзака выступил с инициативой объявить общественную подписку по сбору средств на возведение памятника выдающемуся писателю. Но вдова Бальзака странно прореагировала на это начинание, вознамерившись запретить подписку юридическим решением, чем нанесла проекту смертельный удар. В 1885 году Общество литераторов объявило новую подписку, позволившую собрать 36 тысяч франков. Для осуществления этого проекта был выбран скульптор Шапю. Памятник было решено поместить в Орлеанской галерее Пале-Рояль (это нелепое застекленное сооружение будет снесено в 1933 году).
Выбор места для памятника вызвал горячую дискуссию. Архитектор, создававший постамент, и скульптор никак не могли прийти к согласию. В довершение всего Шапю умер в 1891 году, так и не завершив макет памятника.
Нужно было найти нового скульптора, тем более что префектура Сены и муниципальный совет приняли совместное решение выделить для памятника более достойное место — площадь Пале-Рояль. Свои услуги предложили Марке де Вассело, считавший себя основным претендентом, так как 20 лет назад он уже создал бюст Бальзака, а также Кутан и Антонен Мерсье.96
Шел 1891 год. Имя Родена, особенно после успеха выставки в галерее Жоржа Пти, было уже широко известно. Группа писателей и художников выступила в поддержку его кандидатуры. Писатели и журналисты Генетт Шамфлери, Артюр Арну и некоторые другие обратились с этим предложением к Эмилю Золя, который тогда был президентом Общества французских литераторов.
Золя поддержал эту идею. Он предложил комитету две кандидатуры: Марке де Вассело и Родена. В первом туре каждый набрал по девять голосов. Во втором туре за Родена было отдано 12 голосов. Следует отметить, что решающую роль в голосовании сыграло вдохновенное выступление Золя в поддержку кандидатуры Родена. По условиям контракта Роден должен был выполнить статую высотой три метра, не считая пьедестала, и завершить ее к маю 1893 года. Таким образом, в его распоряжении было всего два года. За работу он должен был получить 30 тысяч франков, причем часть этой суммы выплачивалась авансом.
По-видимому, Роден довольно быстро представил себе, каким он хотел бы сделать памятник выдающемуся писателю. Десять месяцев спустя, 26 февраля 1892 года, известный критик Роже Маркс писал в журнале «Вольтер»: «Роден создал превосходный макет памятника, глубоко проработанный, очень точный и выразительный. Бальзак изображен во весь рост, закутанным до пят в рясу доминиканского монаха. Эта одежда, казалось, символизировала изнурительный труд мыслителя, начинающийся с каждым рассветом, не знающий ни отдыха, ни пощады».
Перед Роденом стояла очень сложная задача: ему предстояло выполнить очень ответственную и сложную работу, совершенно новую для него и имевшую множество подводных камней. Он привык работать с натурой, считая это единственным способом добиться правды в изображении. Но это было невозможно. Как воссоздать образ Бальзака, покинувшего этот мир 42 года назад, когда фотография находилась еще в зачаточном состоянии?
Как ни странно, иконография выдающегося писателя была крайне скудна, к тому же не касалась последнего периода его жизни (даже посмертная маска не была сделана). И Роден предпринял поиски, надеясь собрать свидетельства, которые позволили бы ему глубже постичь эту удивительную натуру.
Эжен Девериа97 написал портрет Бальзака, когда тот был совсем молодым. В музее Тура имелись два портрета, довольно посредственных, выполненных Луи Буланже и Жераром Сегеном, а также литография улыбающегося писателя работы Лазамма. И, наконец, существовала широко распространенная карикатура, опубликованная юмористическим журналом «Шаривари», где Бальзак изображен в домашней одежде, с громадной головой, обрамленной очень длинными волосами. Возможно, именно эта карикатура, наиболее живо отразившая облик писателя, и вдохновила Родена. Он начал разрабатывать юмористическую сторону образа, а затем шаг за шагом трансформировал его и добился оттенка утонченной гордости. Немного позже к радости Родена в коллекции известного фотографа Надара был обнаружен дагеротип, относящийся к последнему, мучительному периоду жизни великого романиста. Гюстав Жеффруа писал по этому поводу: «Это Бальзак последних дней, страдающий и суровый, с рукой, бессильно лежащей на груди; она словно рассказывает о боли, от которой он умирал и которая прервала его творчество».
