С. Глуховский - Когда вырастали крылья
Книги об авиации и авиаторах приобрели широкую популярность. Полковник Фуллер, помощник начальника генерального штаба Англии, автор капитального труда «Преобразование войны», с необычайным апломбом пророчил авиации роль гегемона в войне будущего. Через каких-нибудь двадцать лет, утверждал он, уже на первом этапе военных действий авиация сумеет заставить целую нацию поднять руки вверх. Фуллер писал: «Авиация командует над полем современной войны, ибо она действует в третьем измерении, в воздухе». Такую перспективу Фуллер рисовал для авиации европейских стран с высокоразвитой [105] промышленностью. Россия по-прежнему серьезно в расчет не принималась.
О том, что будет в середине двадцатого века, Фуллер мог гадать и пророчить. Но пока на исходе был полный тревоги 1927 год, и мир, к счастью, не был нарушен. Страна Советов вступила во второе десятилетие, и те, кому доверили руководство ВВС, с исключительным рвением и преданностью продолжали нелегкую, будничную, не рассчитанную на внешний эффект работу по созданию отечественного воздушного флота.
Подводя итоги минувшего 1927 года, французский журнал «Иллюстрасион» удивил своих читателей таким утверждением: «СССР имеет авиацию с однородным составом персонала и моделей самолетов, причем эти самолеты - новых типов».
Но откуда вдруг появились они в отсталой стране?
«Иллюстрасион» пытался ответить на этот вопрос заголовком своей статьи:
«В Советской России. Активность и результаты авиационной пропаганды».
Советская авиационная пропаганда! - вот что, оказывается, уже тогда тревожило зарубежных военных обозревателей.
Общественная активность не относится к военным секретам, и, чтобы сделать такое «открытие», французскому буржуазному журналу достаточно было хроники повседневной жизни Страны Советов, которая появлялась в печати.
В январе 1927 года в Москве открылся второй в стране Аэрохиммузей (первый был в Ленинграде). Ленинградский завод «Большевик» и московский «Икар» дали авиации сотни моторов «М-5». Выруливали на старт первые истребители конструкции Поликарпова. Без шума, незаметно появился У-2 - учебный самолет, названный потом По-2 по фамилии конструктора. И потом, на протяжении трех десятилетий, в дни мира и на войне, не было еще самолета, которому сопутствовала бы такая завидная судьба, как знаменитому воздушному работяге По-2. Рядом с фамилиями известных конструкторов - Туполева, Поликарпова, Григоровича - называли и новых молодых творцов самолетов и планеров. Пробовали свои силы Ильюшин, Яковлев, Антонов… [106]
Летом 1927 года на авиетке Яковлева летчик Пионтковский совершил перелет из Севастополя в Москву, установив два мировых рекорда для этого класса машин - на дальность и на продолжительность без посадки. Затем на двенадцати самолетах выпускники авиационных школ и военно-воздушной академии начали «звездный перелет» из разных концов страны в Москву. Строго выдержав маршрут, все самолеты в точно заданный срок приземлились в столице. Экипажи «звездного перелета» получили высокую оценку командования ВВС.
Осенью 1927 года на московском аэродроме имени Фрунзе лучшие летчики из разных частей ВВС демонстрировали свою выучку. Начальнику ВВС Баранову особенно приятно было подписать приказ о награждении летчика, чье отточенное мастерство при выполнении самых сложных фигур высшего пилотажа вызвало восхищение у самых строгих судей. Это был старший летчик из ленинградской Краснознаменной истребительной эскадрильи Валерий Чкалов.
20 сентября 1927 года Баранов и Туполев встретили прибывших из Токио летчика Шестакова и бортмеханика Фуфаева.
- Но мы, товарищи, знаем, чем для нас ценен этот перелет, - сказал Баранов, чествуя экипаж машины. - Слетал в Токио и вернулся обратно обычный, серийный самолет. Мы его и не готовили для рекорда. В прошлом году над Европой пронеслись крылья АНТ-3, названного «Пролетарием», а в этом году уже АНТ-3 демонстрировал «Наш ответ» агрессорам. Это символично. Своим появлением в Европе и в Азии «Пролетарий» и «Наш ответ» сказали кому следует: «Нуте-с, посмотрите на нас, когда мы в воздухе! И на земле попробуйте нас на ощупь». Вот что нас радует. Ленин говорил, что большевикам не нужны истерические порывы. Им нужна мерная поступь железных батальонов пролетариата. И мы не пожалеем сил, чтобы такая поступь продолжалась и нарастала. На земле и в небесах.
На Одесских маневрах 1927 года роль авиации была весьма ограниченной. И только в описании местных репортеров «налет» на Одессу выглядел весьма внушительным. Город во мраке. Тревожно гудят сирены заводов и пароходов, и неумолчно палят зенитки. Лучи прожекторов бороздят ночное небо. А «налет» совершал один самолет. [107]
И ничто, конечно, не мешало ему прорваться к Одессе и сбросить на нее «бомбы». Ведь этого только и ждали многочисленные отряды санитарной и химической защиты из гражданского населения, чтобы показать свою готовность отразить воздушное нападение.
Большие маневры Красной Армии, на которых летчики Военно-воздушных сил показали свое возросшее мастерство, состоялись в следующем, 1928 году. Присутствовавшие на маневрах военные атташе ряда стран и некоторые немецкие генералы заявили, что активные и умелые действия авиации были для них самой большой неожиданностью.
В дневниках-тетрадках П. И. Баранова сохранились любопытные записи, сделанные на разных аэродромах. Когда маневры развернулись во всю ширь и надо было поспеть к решающим «боям» на стороне «красных» и на стороне «синих» - времени для обстоятельных записей у начальника ВВС уже не было. Отряды и эскадрильи вели непрерывную разведку и «бомбардировку», слаженно взаимодействовали с наземными войсками. В ночном «налете» на Киев, продолжавшемся около часа, участвовала эскадрилья самолетов.
Реввоенсовет в своем приказе дал блестящую оценку действиям авиации.
После трехмесячной отлучки Баранов вернулся в Москву загоревшим и окрепшим. За лето он исколесил и исходил сотни километров и много часов провел в воздухе, перелетая из города в город, с аэродрома на аэродром. Отдохнув с дороги, перелистал свои записи.
Если учение проходило успешно, Баранов в своих записях был до предела лаконичен:
«Гомель. Полет в Речицу. 4 тяжелых самолета и 6 истребителей. С задачей справились». «Киев. Дарницкий полигон. Образцовое перестроение в воздухе. Меткая стрельба из передних и задних пулеметов. Отметить показательную работу отряда». «Харьков. Вместе с Блюхером встречать наш самолет пришел Иван Акулов. Повел Ивана осматривать ангары и парк. Был полет по маршруту. Высота 2500. Взлет и посадка звеньями. Впечатление хорошее. Вечером - совещание с комэсками, политработниками».
