Елена Кочемировская - 10 гениев литературы
Но если малоизвестные писатели ничем не могли навредить Сервантесу, то модный драматург и любимец публики Лопе де Вега был серьезным противником. Борьба между ним и Сервантесом началась уже в период между 1598 и 1603 годами, то есть в то время, когда «Дон Кихот» еще только писался, и переросла во вражду после его выхода. Отношения между Сервантесом и Лопе де Вега долго были спорным вопросом для их биографов, однако частная переписка Лопе де Вега свидетельствует о том, что он очень не любил Сервантеса. Последний, в свою очередь, тоже не оставался в долгу: в его похвалах модному драматургу постоянно сквозила ирония. Он называл де Вега moonstruo de naturaleza, что может быть истолковано и как чудный гений, и как чудовищный гений. Значение слова «вега» (равнина) дала Сервантесу повод к написанию прелестного сонета, в котором он воспевал равнину, приносящую по нескольку раз в год урожай, неслыханный по своему обилию и разнообразию. На первый взгляд, что может быть выше этой похвалы – ведь Лопе де Вега действительно был весьма плодовитым драматургом? А между тем, вчитавшись внимательнее в стихотворение Сервантеса, можно заметить, что писатель поражен количеством пьес, но ровно ничего не сказал о качестве, и сквозь это намеренное умолчание довольно ясно просвечивает ироническая улыбка. Разумеется, Лопе, считавший себя главой новой литературной школы, не мог простить такое собрату по перу. В результате пьесам Сервантеса был закрыт ход в театры – об этом позаботился Лопе де Вега и его подражатели.
Но не только стычки с Лопе де Вега отравляли жизнь писателю – у него нашлось немало недоброжелателей, которые издевались над каждым его шагом и даже увечьем, называя обломком Лепанто и изводя его мелкими издевками до конца его жизни.
Надо сказать, что Сервантесу не удалось уйти от литературных вкусов того времени: крайняя нищета заставила его опубликовать сборник «Восемь комедий и восемь интермедий» (1615 г.), в который вошли пьесы, наиболее близкие по духу к любимым публикой произведениям Лопе де Вега. В 1613 году вышли в свет «Назидательные новеллы» (предполагается, что они были написаны для дочери Сервантеса Изабеллы).
Новеллы заслужили похвалу даже литературных врагов Сервантеса, не говоря уже о друзьях и почитателях автора. Переведенные вскоре после появления на французский, английский, итальянский и голландский языки, они послужили источником для ряда сценических переделок. Радушный прием, оказанный испанскими писателями «Назидательным новеллам», является хотя и косвенным, но все же бесспорным признанием справедливости слов Сервантеса о том, что «он был первый, кто начал писать новеллы по-кастильски, ибо все печатавшиеся в Испании многочисленные новеллы были переведены с иностранных языков». Никто не оспаривал и авторских прав Сервантеса, выраженных в словах: «…все повести сборника – моя полная собственность; сочиняя их, я никому не подражал и никого не обкрадывал. Они зачаты в моей душе, рождены на свет моим пером, а ныне им предстоит расти и расти на руках у печатного станка». Заявляя об этом, писатель был совершенно прав, так как ничего равного «Назидательным новеллам» испанская проза до этого не знала. «Назидательные новеллы» «открывали свободный путь», как сказал о них сам Сервантес в своей поэме «Путешествие на Парнас», не только «кастильской речи». Этот «свободный путь» заключался в искусном сочетании художественного вымысла, элементов сказочного, фантастического с реалистическим восприятием окружающей действительности.
По своему содержанию «Назидательные новеллы» перекликаются со вставными эпизодами «Дон Кихота» и с основной сюжетной линией романа и являются своеобразными литературными «заготовками», которые благодаря их художественным достоинствам обрели право на самостоятельную жизнь. Написанные в различные периоды творческой жизни Сервантеса, «Новеллы» отличаются большим разнообразием сюжетов. К «Назидательным новеллам» следует отнести также вставные главы и эпизоды «Дон Кихота» («Повесть о безрассудно-любопытном» и рассказ пленника из первой части романа).
Однако все эти произведения, несмотря на их художественные достоинства, меркнут в свете самого романа «Дон Кихот», о котором написаны тысячи страниц. Вряд ли среди писателей с мировым именем найдется хотя бы один, кто не выступил бы со своим толкованием романа или суждением о нем. В России о романе высказывались Пушкин, советовавший Гоголю в момент создания им «Мертвых душ» брать пример с Сервантеса, Белинский, не скупившийся на восторженные похвалы «Дон Кихоту», Герцен, Чернышевский, Тургенев, противопоставивший в своем очерке Гамлета и Дон Кихота, Достоевский, Горький, Луначарский. Доказывать гениальность книги, признанной лучшей, было бы нелепо. Поэтому мы расскажем о том немногом из истории романа, что необходимо знать, чтобы лучше понять его.
Роман состоит из двух частей, причем вторая часть была написана Сервантесом через десять лет после написания первой. При единстве фабулы они существенно отличаются друг от друга. «История хитроумного идальго Дон Кихота Ламанчского», к написанию которой Сервантес приступил на пятьдесят пятом или пятьдесят шестом году своей жизни, умудренный большим и притом весьма горьким житейским опытом, была, по-видимому, задумана в форме повести, сходной с теми, которые составили сборник «Назидательных новелл». Возможно, что толчком к ее созданию послужили какие-нибудь случайные обстоятельства (знакомство с анонимной «Интермедией о романсах», герой которой, сельский житель Бартоло, начитавшись, подобно Дон Кихоту, рыцарских романов, отправляется на войну с англичанами) или литературные воспоминания (новелла флорентийца Франко Саккети). Однако Сервантес отвел чисто анекдотической стороне только первые пять глав своего романа.
На протяжении всего произведения он стремится убедить читателей, что единственной причиной, побудившей его писать, было стремление высмеять характерные особенности рыцарских романов, убить их «силой смеха». Это немудрено, учитывая большую популярность этого жанра (с 1508 по 1612 год в Испании появилось около ста двадцати рыцарских романов, лишь немногие из которых, вроде «Амадиса Галльского» или «Пальмерина Английского», обладали художественными достоинствами).
«Расправившись» с рыцарской литературой в шестой главе первой части романа (истребление рыцарской библиотеки Дон Кихота), погрузив своего безумного героя в жестокую действительность, Сервантес строго судит не только его, но и окружающую его несправедливость. По мере развития действия пародия осложняется, она перестает быть чисто книжной, ее обличительный характер становится все очевиднее. Она продолжает играть роль связующего звена, необходимого для сохранения единства действия, но поскольку сатирическая направленность романа могла вовлечь автора в конфликт с инквизицией (и привести к обвинению в ереси), Сервантес прибег к маскировке: он ввел в роман «арабско-ламанчского историка» Сида Ахмета Бен-инхали, которому приписывал отдельные сатирические высказывания.
