Уильям Берк - Геринг, брат Геринга. Незамеченная история праведника
Если быть точным, доктор Йозеф Харват появился на свет в больнице в пятницу 6 августа 1897 года. Он родился в небогатой рабочей семье в пражском районе Королевские Винограды. Его отец, кузнец и слесарь по профессии, обеспечивал семью, работая техником на электростанции, а позже – в транспортной компании. Йозефа отдали учиться в местную гимназию, что согласно германской системе образования обозначало прямой путь в университет. Хотя он преуспевал и в математике, и в языках, комфортнее всего Йозеф чувствовал себя в лаборатории. Для него она не заканчивалась школой – близлежащие леса, озера, реки тоже были лабораторией, только здесь преподаватели носили не белые халаты, а шорты цвета хаки, рубашки с нашивками, гольфы до колен и широкополые шляпы. Здесь образование Йозефа дополнялось скаутской выучкой – позже он возглавит всех чешских скаутов и тем навлечет проблемы на свою голову.
В 1916 году Йозеф поступил в престижный Карлов университет, где собирался изучать медицину.[110] Однако, не посетив и первой лекции, он был вынужден сменить белый халат на серый мундир пехотинца и встать в один строй с другими австро-венграми, отправлявшимися на великую войну. Артиллерийская дивизия Йозефа обстреливала итальянцев на ледяных уступах Доломитовых Альп. Он пережил вшей, крыс, дизентерию, грязь, окопную лихорадку и весь тот ад, который назывался Западным фронтом. Он уцелел в последней отчаянной кампании Людендорфа весной 1918-го. “Да, ему просто повезло остаться в живых!” – Вацлав произносит это обычно серьезное заявление с усмешкой.
Несмотря на то что на фронте он, несомненно, получил большой медицинский опыт, перемирие дало возможность закаленному и возмужавшему Йозефу вернуться домой и, что более важно, возобновить учебу на медицинском факультете. Он наверстал потерянное время и получил звание доктора в 1923 году. В феврале того же года он прошел по конкурсу на место во Второй клинике внутренних болезней в Праге, оказавшись под началом профессора Йозефа Пельнара, чей либеральный подход позволил Йозефу экспериментировать с новыми направлениями. Вместе с двумя другими молодыми врачами он сделал большой вклад в тогда только зарождающуюся дисциплину эндокринологии. По приглашению крупных университетов он читал лекции о своем предмете по всей Европе. В 1933 году Йозеф в соавторстве со своим наставником Пельнаром пишет первый учебник по эндокринологии.[111] “Он был, я так думаю, довольно знаменитым человеком”, – начав было перечислять заслуги деда, Вацлав останавливается и глядит в окно, как будто надеясь отыскать слова в вечернем плотном потоке транспорта. Когда зажигается зеленый и машины возобновляют движение, Вацлав следует их примеру: “Он был одним из первых, кто всерьез попытался внедрить научные принципы в медицине… Он опубликовал много научных работ”. Посреди всех его забот у Йозефа как-то находилось время и для того, чтобы управлять санаторием в пражском районе Подоли. Поскольку он был таким известным врачом и бегло говорил на немецком, французском и английском, его услуги пользовались большим спросом у множества богатых и влиятельных иностранцев. Одним из таких людей стал Альберт Геринг.
* * *Альберт теперь жил в Праге – бежав из цирка, который представляла собой итальянская (фашистская) киноиндустрия, он получил должность в управлении гиганта чешской промышленности – компании “Шкода”. “Шкода” только что была инкорпорирована в промышленную империю его старшего брата Reichswerke Hermann Göring AG, которая со времен аннексии Богемии и Моравии была занята поглощением чешских фирм. Это явно “родственное” назначение казалось спорным и тогда, и после войны в Нюрнберге, когда Альберту пришлось объясняться по его поводу перед следователями.
“Вы получили свою должность в “Шкоде” через брата, не так ли?” – допытывался младший лейтенант Джексон во время Нюрнбергского процесса. Альберт, слишком дороживший своим инженерным образованием, протестовал: “Нет, дело обстоит совсем наоборот. Несколько чешских господ попросили меня принять пост, и сам Бруно Зелецкий [sic] приехал в Вену, чтобы разыскать меня и добиться моего согласия работать на “Шкоду”. Затем он добавил: “Мне пришлось просить своего брата дать разрешение там работать”.[112] Конечно, Джексон пытался представить Альберта соучастником в преступлениях и других неприглядных деяниях Германа, но доля правды в его словах была.
Меньше чем через два месяца после того, как 15 марта 1939 года первые танки пересекли чешскую границу, Бруно Зелецкий, бывший представитель “Шкоды” на Балканах, будучи в Вене, случайно узнал о планах, разрабатывавшихся в святая святых Reichswerke Hermann Göring AG. Оказалось, новые нацистские хозяева “Шкоды” намеревались не только уволить всех чешских управляющих, но и вообще распустить компанию, перераспределив ее огромный промышленный капитал между другими фирмам, входящими в концерн. Требовались решительные действия, а что могло быть более решительным и дерзким, чем заручиться поддержкой мятежного брата высшего начальника?
Знакомый с Альбертом по Вене, Зелецкий был прекрасно осведомлен о его отношении к нацистскому режиму. Он знал, что Альберт, австрийский гражданин, сможет оказаться идеальным противовесом. Он знал, что Альберт будет защищать интересы “Шкоды” любой ценой. Поэтому Зелецкий сразу отправился в пражскую штаб-квартиру компании, чтобы обсудить свой план с председателем совета директоров Вилемом Хромадко и управляющим директором Адольфом Вамберским. Идея понравилась обоим директорам, и они согласились направить Альберту предложение влиться в ряды руководства “Шкоды”.
После того как Зелецкий съездил в Сан-Ремо и уговорил Альберта принять предложение, одни вдвоем вернулись в Прагу, и там Альберт встретился с Хромадко, Вамберским и другими директорами. Альберт искал перемены обстановки, “Шкода” искала покровителя, поэтому уже 4 мая 1939 года Альберт подписал контракт. Позже по настоянию Альберта генерал-майор Карл фон Боденшатц, ас Первой мировой и давнишний соратник и адъютант Германа Геринга, был взят в совет директоров в качестве опекуна “Шкоды”. Его присутствие обеспечило Альберту прямую линию сообщения с Берлином.
По окончании псевдоиспытательного годового срока в Праге Альберт фактически сменил Зелецкого в роли директора “Шкоды” по экспорту в балканские страны (Венгрию, Югославию, Румынию, Болгарию и Грецию), а также в Италию и Турцию. Этот пост приносил ему шестьсот тысяч чешских крон только основного годового жалованья.[113] Вдобавок ему причиталась 4 %-ная комиссия от продаж.[114]
