Вяйнё Таннер - Зимняя война. Дипломатическое противостояние Советского Союза и Финляндии. 1939–1940
Отказ финского правительства отвести свои войска, которые осуществили этот провокационный обстрел, требование произвести одновременный отвод финских и советских войск ясно обнажает враждебное намерение финской стороны поддерживать угрозу в отношении Ленинграда. На самом деле расположение финских и советских войск в этом случае несравнимо. Советские войска не угрожают никакому жизненно важному финскому центру, поскольку находятся в сотнях километрах от любого из них. В то же время финские войска расположены на расстоянии тридцати двух километров от Ленинграда, важнейшего центра СССР, население которого составляет 3,5 миллиона человек, что представляет собой прямую угрозу. Нет необходимости указывать, что советские войска не могут быть никуда отведены, поскольку требование отвести их на расстояние от двадцати до двадцати пяти километров от линии границы означает, что они будут дислоцированы в пригородах Ленинграда, что совершенно нерационально с точки зрения обороны города. Если финское правительство отвергнет наше минимальное требование, это будет означать, что оно намерено и дальше сохранять присутствие своих войск как прямую угрозу Ленинграду».
Нота завершалась утверждением, что финское правительство, сосредоточив в непосредственной близости от Ленинграда большую группировку регулярной армии, совершило недружественный акт против Советского Союза, который не согласуется с пактом о ненападении. Отказ Финляндии отвести свои войска показывает, что финское правительство желает и далее следовать враждебным по отношению к Советскому Союзу курсом, который не укладывается в рамки пакта о ненападении. Принимая во внимание эти обстоятельства, советское правительство считает себя обязанным заявить, что с даты отправки этой ноты оно считает себя свободным от обязательств, которые налагает на него упомянутый пакт о ненападении, систематически нарушаемый финским правительством.
Таким простым образом Советский Союз освободил себя от уз пакта о ненападении, в котором не предусматривалась возможность его денонсации ранее 1945 года.
Финское правительство восприняло извещение о завершении действия пакта о ненападении чрезвычайно серьезно. На следующий день, 29 ноября, Ирьё – Коскинен уже имел на руках ответ правительства. В нем делался особый упор на процедуру, указанную в статье пятой пакта о ненападении, согласно которой все разногласия между двумя странами, независимо от их характера, должны разрешаться в духе справедливости мирными средствами. Ссылаясь на эту статью, финское правительство предлагало создать согласительную комиссию для рассмотрения ситуации. В качестве альтернативного варианта Финляндия предлагала передать вопрос для арбитража третьей, незаинтересованной стороне. В поисках мира и согласия финское правительство пошло еще дальше. В заключительной части ответной ноты было сказано:
«Желая представить убедительные свидетельства своего искреннего желания найти взаимопонимание с Советским правительством и рассеять подозрения в том, что Финляндия питает враждебные настроения к Советскому Союзу и угрожает Ленинграду, правительство предлагает выработать соглашение об отводе оборонительных сил на Карельском перешейке, за исключением пограничной и таможенной стражи, на такое расстояние от Ленинграда, которое не позволит считать их угрозой».
Но еще до того, как финский посол смог передать эту ноту, он получил еще одну. Она была короткой, но куда более значимой:
«Как хорошо известно, нападения подразделений финских вооруженных сил на советские войска продолжаются не только на Карельском перешейке, но и на других участках советско – финской границы. Советский Союз не может не реагировать на это положение. Исходя из сложившейся ситуации, за которую несет ответственность одно только финское правительство, Советское правительство далее не может поддерживать нормальные отношения с Финляндией и считает себя обязанным отозвать из Финляндии своих политических и торговых представителей».
Этой нотой дипломатические отношения между двумя странами были разорваны. Дальнейшие действия стали развиваться в том же самом направлении.
Несмотря на разрыв отношений, Ирьё – Коскинен все же передал ноту финского правительства от 28 ноября. Ответ на нее не был получен.
Этот обмен нотами, осуществленный в течение трех дней, ясно показывает, что Советский Союз действовал в соответствии с заранее разработанным планом. Несмотря на это, Финляндия все еще считала невозможным, чтобы Советский Союз предпринял военные действия.
Часть вторая
Война
Глава 6
Нападение без объявления войны
Чаяния финнов на мирное разрешение конфликта развеялись без следа, когда внезапно, без объявления войны Советский Союз совершил нападение утром 30 ноября на земле, на воде и с воздуха.
Советские наземные силы пересекли границу страны; начиная с раннего утра самолеты взяли курс на многие важные объекты. Первые жертвы войны нашли свою смерть под бомбами.
Как только были получены первые сообщения о войне, кабинет министров собрался под председательством президента. Была принята декларация о том, что страна находится в состоянии войны; маршал К.Г. Маннергейм, председатель совета безопасности, назначен верховным главнокомандующим. Генерал – лейтенант К.Л. Ош и полковник А.Ф. Аиро стали его заместителями. Когда заседание кабинета было в самом разгаре, послышался вой сирен воздушной тревоги. Министр обороны Ньюкканен встал с кресла, объявил о перерыве заседания и предложил всем присутствующим пройти в бомбоубежище. Увидя на лицах некоторых министров улыбки, он сурово заметил, что кабинет министров должен подчиняться своим собственным распоряжениям. В самом деле, совсем недавно были разработаны и утверждены мероприятия на случай воздушных налетов. Совещание было прервано.
Поскольку в здании бомбоубежища не было, мы разошлись по другим укрытиям. Я предпочел направиться в свой кабинет в здании министерства финансов. Министр снабжения Райнер фон Фиандт составил мне компанию, и мы стали обсуждать новую ситуацию. Мы полагали, что объявленная тревога является частью войны нервов, которой мы подвергались в течение двух последних недель. Но сейчас ситуация настолько ухудшилась, что необходимо сменить правительство и попытаться возобновить переговоры. Такая мера уже широко обсуждалась.
После отбоя воздушной тревоги заседание кабинета министров продолжилось. Когда оно закончилось, я задержался, чтобы поговорить с президентом Каллио наедине. Я высказал ему мнение, что пришло время сменить правительство, в том числе премьер – министра и министра иностранных дел, которые занимали наиболее жесткую позицию на переговорах. Президент Каллио спокойно выслушал предложение, но не высказал свое мнение.
