Игорь Ермолов - Русское государство в немецком тылу
К сожалению, в дошедших до нас документах самоуправления не обнаружилось сколько-нибудь значительных данных о практическом выполнении этого приказа. Однако сам факт его издания в немалой степени способствовал завоеванию местной властью авторитета среди крестьянства, так как с 1917 года это был первый документ по восстановлению прав репрессированного крестьянства на собственность.
Форма землеустройства и землепользования устанавливалась следующим порядком: вся земля, принадлежавшая колхозам и совхозам, разделялась по едокам. Например, земля бывшего Быховского совхоза была разделена между селами Новый путь (268 га), поселками Пивовар (253 га), Пески (130 га) из расчета 0,35 га на душу. В директиве Шаровского волостного управления Севского уезда от 7 мая 1942 года старосте деревни Апаж говорится, что все прибывающие в село семьи, ранее раскулаченные советской властью, должны наделяться землей и обеспечиваться посевными материалами, которые должны собираться с населения в порядке самообложения.
Бывшие колхозные лошади и сельхозинвентарь распределялись по хозяйствам в индивидуальное пользование. Так, в личном пользовании крестьян земельного общества Апаж на вторую половину 1942 года числилось 78 железных плугов, 41 железная борона, 47 телег, 2 сеялки (неисправны), 1 сортировка (без сит), 2 культиватора, 1 конные грабли (неисправны).
Что касается хозяйств, не получивших лошадей и достаточного количества инвентаря, обязанность обработки их земельных угодий возлагалась на соседние «лошадные» хозяйства за небольшую плату сельхозпродуктами и деньгами. Например, постановлением Севского районного управления от 12 ноября 1942 года указывалось на необходимость обязательной обработки земли тех хозяйств, которые не имеют лошадей с оплатой:
За вспашку (первую) 1 га — 10 кг ржи и 50 рублей;
За перепашку 1 га — 8 кг ржи и 40 рублей;
За боронование — 2 кг ржи и 10 рублей.
Норма выработки составляла 0,5 га в день на лошадь, а кормление лошади возлагалось на хозяина, которому обрабатывалась земля.
При каждом земельном обществе засыпался сельфонд и волостной фонд. Так, в директиве Шаровского волостного управления от 22 октября 1942 года указывалось о засыпке семи видов культур.
Благодаря проведенным таким образом ликвидации колхозов и разделу колхозной собственности, жизненный уровень населения стал выше, чем в других оккупированных областях, где колхозная система была сохранена немцами как наилучшая с точки зрения оккупационных властей форма экономического господства.
Лишь там, где это было оправдано местными условиями, наряду с частными крестьянскими хозяйствами сохранялись коллективные хозяйства, преобразованные в земельные общества, которые должны были служить переходной ступенью к частному землевладению. Примером такого хозяйства может служить Соколовское земельное общество, объединявшее 5 деревень с 367 крестьянскими дворами. Общество имело молокозавод, кузнечную и валяльную мастерские, две кустарные маслобойки. Из инфраструктуры действовали медпункт, ветпункт и школа. Члены общества были обеспечены скотом и инвентарем2.
Помимо частных и общинных хозяйств, в Локотском округе, очевидно на месте прежних совхозов, было создано 6 госхозов, каждый из которых специализировался по определенным отраслям земледелия и скотоводства. Так, животноводческий госхоз в Севске имел 44 лошади, 131 голову крупного рогатого скота, 279 голов овец, 31 колоду пчел. Из 2771 гектара площади госхоза 1168 га составляли пахотные земли, 10 га — сады, 425 га — луга, 300 га — пастбища, 6 га — усадебные земли. Помимо мельницы и просорушки госхоз имел кузнечную, плотницкую, слесарно-токарную мастерские. Все рабочие совхоза были обеспечены квартирами, топливом, хлебным пайком и денежной зарплатой. Не имевшие приусадебных участков получали литр молока в день, им отпускались овощи по твердым ценам1.
Об успехах аграрной политики самоуправления свидетельствовал хороший урожай, снятый осенью 1942 года.
Налоговую политику в округе можно охарактеризовать как щадящую, ибо взимавшиеся с населения налоги — денежные и натуральные — не шли ни в какое сравнение с удушающими налогами советской власти или с налогами, взимавшимися немцами в тех областях, где был установлен обычный оккупационный режим.
Согласно Временному положению о похозяйственном налоге на 1943 год, подписанному начальником окружного финотдела Барановым, основная ставка налога колебалась от 300 до 2500 рублей. При этом в расчет принималось наличие в семье трудоспособных, наличие или отсутствие земельных участков, их размеры.
Полностью от уплаты налогов освобождались рабочие и служащие, получавшие зарплату до 250 рублей, инвалиды первой группы, престарелые, сироты, не достигшие 15 лет, проживавшие отдельно, лица, не имевшие построек, скота, не пользовавшиеся огородами, а также семьи, глава которых погиб в борьбе с партизанами. Различные скидки (от 25 до 75%) предоставлялись награжденным знаками отличия германского командования, семьям инвалидов второй группы, семьям лиц, глава которых был сослан по ст. 58 УК и не вернулся из ссылки к 1 января 1943 года, лицам, имеющим на иждивении несовершеннолетних сирот3. В нашем распоряжении имеется интересный документ — «Протокол № 3 заседания комиссии при Брасовском рай-управлении» от 24 июня 1943 года. Комиссия в составе начальника райземотдела Чеглакова, начальника финансовой группы Сенчурова, инспектора по заготовкам Федорова рассмотрела заявления 39 человек об освобождении от налогов или снижении их размеров, а также ходатайство старосты села Дубровка об освобождении жителей села от картофелепоставок. В результате 17 заявителей освобождено от налогообложения полностью, пятерым предоставлены скидки от 30 до 75%, пятнадцати предоставлена отсрочка уплаты продналога, и лишь заявления двух человек оставлены без удовлетворения. Полностью удовлетворено и ходатайство старосты села Дубровка.
Примечательно, что в докладной записке П.К. Пономаренко на имя И.В. Сталина от 15 марта 1942 года указаны следующие виды и размеры налогов, установленных в Локотском округе: зерно — 3—4 центнера с гектара, молоко — 350 л с коровы, свинина — 100 кг со двора, яйца — 35 штук с курицы, куры — 6 кг со двора, шерсть — 1,5 кг с овцы. Тот же П.К. Пономаренко упоминает четыре вида денежного налога: подушный — 50 рублей, на собаку — 100—150 рублей, на кошку — 50 рублей, на окна: выходящее на улицу — 15 рублей, выходящее во двор — 10 рублей. Однако эти цифры не отражали действительного положения вещей. Так, денежный налог, установленный тыловой администрацией 8 декабря 1941 года, составлял: с лиц от 16 до 50 лет — 20 рублей, с промысловых лошадей — 125 рублей, с 1 га бывшей колхозной земли — 6—10 рублей. Вскоре был установлен годовой фиксированный налог в размере 30—50 рублей с крестьянского хозяйства. Натуральный налог составлял: мяса — 16 кг, яиц — 20 штук, молока — 75 литров в год3. Налогообложение собак и кошек, а также окон в доме не подтверждается ни одним нормативным документом. Расспросы жителей ЛАО, а также других регионов, переживших оккупацию, показывают, что о таких странных налогах они даже не слышали, да их и не могло быть в принципе. Согласимся, что даже зажиточный крестьянин вряд ли при таких налоговых ставках позволил бы себе держать в хозяйстве собаку или кошку.
