Семен Ласкин - Вокруг дуэли
Роман д'Антес (литературный псевдоним Клода). Титульный лист сборника «Пять сезонов».
Семен Ласкин, критик Н. Иванова и Клод д'Антес.
Париж, 1987.
Роман д'Антес. Перевод стихотворения А. С. Пушкина «Нет, я не дорожу мятежным наслажденьем…».
Графиня Ю. П. Строганова с дочерью Идалией Полетикой.
Тверской государственный музей им. М. Е. Салтыкова-Щедрина. 1827.
Конверт одного из писем Идалии Полетики Екатерине де Геккерн. Фотокопия. Архив автора.
П. Ф. Соколов. Идалия Григорьевна Полетика.
Акварель.
Конверт одного из писем Идалии Полетики Екатерине де Геккерн. Фотокопия. Архив автора.
Идалия Григорьевна Полетика.
1860-е гг. Дагерротип. Публикуется впервые.
Тверской государственный музей им. М. Е. Салтыкова-Щедрина.
Графиня Ю. П. Строганова.
Дом графини Ю. П. Строгановой. Невский проспект. Полицейский мост.
Граф Г. А. Строганов.
Картинная галерея Строгановского дворца. Картина Н. С. Никитина.
1832.
П. Ф. Соколов. А. X. Бенкендорф.
1834–1835.
П. Рорбах. Музыкальный вечер у Львова (Квартет М. Ю. Виельгорского).
1840-е гг.
Второй слева граф А. Г. Строганов.
Жорж Дантес-Геккерн.
1830-е гг.
Барон Луи де Геккерн.
1843.
Екатерина де Геккерн.
Конец 1830-х гг.
Неизвестный художник. Екатерина Николаевна Гончарова.
1820-е гг. Акварель.
А. П. Брюллов. Е. И. Загряжская.
1820-е гг.
В. Гау. Н. Н. Пушкина.
1842–1843.
И. Л. Линев. Пушкин.
1836–1837.
Глава третья
ПАРИЖСКАЯ НАХОДКА
Отсутствие писем Натальи Николаевны к Пушкину привело к тому, что в течение ста пятидесяти лет (пожалуй, до последнего десятилетия) образ ее конструировался в основном из разнообразных слухов.
Приговор толпы был вынесен мгновенно: она светская красавица и пустышка, виновата в гибели великого поэта. Уже на следующий день после смерти Пушкина по Петербургу ходили вирши неизвестного стихотворца, в которых были такие строки: «Жена — твой враг, твой злой изменник…» И дальше: «К тебе презрением все дышит… Ты поношенье всего света, предатель и жена поэта».
Нет нужды вспоминать все худое, сказанное о Наталье Николаевне. Напраслина, а то и клевета сочинялись, пересказывались и издавались.
Измышления нередко обретали значение как бы доказанного факта. Так, вслед за заключением П. Е. Щеголева, заявившего, что Наталья Николаевна была настолько красива, «что могла позволить себе не иметь никаких достоинств», появилась версия В. В. Вересаева о тайной связи Николая I с женой поэта. Опираясь на рассказ де Кюстина о том, что император устраивал браки своих любовниц, нередко уже беременных, а также на многозначительные намеки Араповой, о которой сам же писал, что в ее воспоминаниях «нельзя верить ни одному слову», Вересаев предположил, что дочь Натальи Николаевны — это дочь царя. Версия о романе Натальи Николаевны с царем была охотно взята на вооружение и воплощена и в литературе, и в кино.
В двадцатые — тридцатые годы нашего века социальная предрасположенность весьма помогла распространению такого суждения.
Тяжелый приговор Наталье Николаевне был вынесен и Анной Ахматовой, отнесшей жену Пушкина к «стану» Геккерна.
Думаю, не преувеличу, если скажу, что новонайденные И. Ободовской и М. Дементьевым пятнадцать писем Натальи Николаевны к Дмитрию Николаевичу Гончарову, написанные с 1832-го по 1836 год, впервые заставили усомниться в принятом мнении, по выражению П. Щеголева, о «скудости духовной природы» жены Пушкина. Особенно интересны и по-своему значительны те их строки, в которых Наталья Николаевна пишет о Пушкине, о его делах, выражает свое глубокое беспокойство о нем. Приведу отрывок из июльского 1836 года письма к брату, очень важного для нашего дальнейшего рассказа:
«Теперь я хочу немного поговорить с тобой о моих личных делах. Ты знаешь, что пока я могла обойтись без помощи из дома, я это делала, но сейчас мое положение таково, что я считаю даже своим долгом помочь моему мужу в том затруднительном положении, в котором он находится, несправедливо, чтобы вся тяжесть содержания моей большой семьи падала на него одного, вот почему я вынуждена, дорогой брат, прибегнуть к твоей доброте и великодушному сердцу, чтобы умолять тебя назначить мне с помощью матери содержание, равное тому, какое получают сестры, и, если это возможно, чтобы я начала получать его до января, то есть с будущего месяца. Я тебе откровенно признаюсь, что мы в таком бедственном положении, что бывают дни, когда я не знаю, как вести дом, голова у меня идет кругом. Мне очень не хочется беспокоить мужа всеми своими мелкими хозяйственными хлопотами, и без того я вижу, как он печален, подавлен, не может спать по ночам и, следственно, в таком настроении не в состоянии работать, чтобы обеспечить нам средства к существованию; для того чтобы он мог сочинять, голова его должна быть свободна… Мой муж дал мне столько доказательств своей деликатности и бескорыстия, что будет совершенно справедливо, если я со своей стороны постараюсь облегчить его положение; по крайней мере, содержание, которое ты мне назначишь, пойдет на детей, а это уже благородная цель. Я прошу у тебя этого одолжения без ведома моего мужа, потому что, если бы он знал об этом, то, несмотря на стесненные обстоятельства, в которых он находится, он помешал бы мне это сделать».
