Светлана Кайдаш - Свет успеха, или Исповедь счастливой женщины
С тех пор, где бы я ни была, я стараюсь попасть на этот праздник и обязательно окунуться в проруби. Иногда я специально прилетаю в Краснодар, а если не получается, иду в московский храм на крещенскую службу, и утро крещенского дня завершается купанием в ледяной проруби.
Вера в Бога помогает мне открывать свое сердце и работать над собой. Потому что Царство Божие – внутри нас! Через веру в Бога приходит вера в себя.
Я научилась видеть мир вокруг себя более позитивно и позволила реке жизни нести меня туда, куда нужно, бесконечно доверяя ей. Она приведет к тому месту, где мне необходимо быть.
После первой крещенской ночи наши отношения с игуменом Амвросием стали очень теплыми. Каждая встреча с этим мудрым человеком приносит мне душевный покой и равновесие. Мы редко видимся, но иногда созваниваемся по телефону. Я всегда рада слышать его бодрый голос в трубке.
– Алло! Здравствуйте, Светланочка Николаевночка! Вот сегодня вел службу и молился за вас и вашего сына Станислава! Спаси вас Господи!
Вера в Бога живет в каждом сердце и вырастает настолько, насколько мы позволяем ей вырасти. Многие живут в тюрьме своего сознания, но, когда наша темница открывается, мы начинаем чувствовать новый вкус внутренней свободы. Ведь у каждого из нас есть только одно предназначение – встретить и прожить каждый день с радостью! Для некоторых очень важно, чтобы кто-то верил в них, и это дает им новые силы. Многие годы мне приходилось набираться мудрости и опыта, чтобы жить в ладу с миром и соблюдать законы Вселенной. Лишь сейчас я начала постигать, насколько жизнь совершенна…
Моя учительница
В нашей жизни встречаются люди, которые неожиданно играют в ней большую роль. Таким человеком стала для меня наш классный руководитель, учитель немецкого языка Мария Ивановна Доля. Эта женщина всегда относилась ко мне с любовью, она знала, что я из неблагополучной семьи. Нередко она оставляла меня после занятий в школе и давала дополнительные уроки немецкого языка, повторяя одну и ту же фразу:
– Светлана, ты должна знать иностранный язык, он тебе в жизни пригодится. Пока ты не знаешь языка, мир тебя теряет.
Жаль, что я тогда ее не слышала и учила этот ненавистный для меня немецкий язык только ради нее.
Очень часто она приглашала меня к себе домой в гости, особенно по выходным, для меня это был настоящий праздник. Это была культурная еврейская семья – двое детей, которых Мария Ивановна воспитывала одна, и старенькая мама Белла Моисеевна. Боже, какие вечера они устраивали в своем доме. Посередине зала устанавливали большой круглый стол, накрытый белоснежной накрахмаленной льняной скатертью. Стол красиво сервировали дорогой фарфоровой посудой и столовыми серебряными приборами. В тихой домашней атмосфере эти люди прививали мне первые навыки этикета. Я училась пользоваться столовыми приборами, вести себя за столом. Белле Моисеевне было уже за восемьдесят, но она до последнего дня делала макияж, маникюр, надевала туфельки на маленькой шпильке и прозрачные чулки. Дом наполнялся ароматом вкусных пирогов. За столом нас, детей, не только кормили, но рассказывали о музыке, читали стихи. Бывали вечера, когда Мария Ивановна садилась за фортепьяно и начинала играть Шопена, Моцарта, Бетховена. У нее было прекрасное музыкальное образование – когда-то давно она закончила консерваторию в Иркутске. Классическая музыка наполняла наши детские сердца своими чарующими звуками.
Мария Ивановна была на редкость талантливым человеком. К праздникам она писала сценарии сказок, мы вместе придумывали себе нехитрые костюмы, разучивали роли, и в один из вечеров дом заполнялся соседскими ребятишками, для которых мы, юные артисты, устраивали представление. Помню, как Мария Ивановна водила меня со своими детьми в драматический театр на детские спектакли. И я всегда знала, когда мне было очень плохо, что на этой земле есть маленький уютный дом, есть семья, которая всегда была готова меня согреть и приютить.
Наша дружба продолжалась несколько лет, и позже именно Мария Ивановна сыграла большую роль в моей личной жизни…
Выйти замуж не напасть…
Однажды я зашла проведать мою бывшую учительницу, а у нее сидела ее хорошая приятельница. Так в доме Марии Ивановны я познакомилась с Переродиной Зоей Викторовной, которая в будущем стала моей свекровью. Ее сын Александр тогда служил в армии. Она взяла мой адрес у Марии Ивановны и отправила ему. Мы стали переписываться с Сашей, через год после его возвращения из армии мы решили пожениться, и я вошла в семью Переродиных.
Возможность выйти за него замуж казалась для меня тогда спасением, потому что жизнь в семье отца, стараниями мачехи и ее дочери, стала для меня настоящим кошмаром.
Мне трудно было жить в доме, где не было любви и понимания. Хотелось быстрее покинуть отцовский дом, обрести свободу и душевное равновесие. Сашины родители относились ко мне трепетно, в июне 1978 года состоялась наша свадьба с Александром.
Свадьба получилась пышная и красивая. На ней собралось почти восемьдесят человек гостей, большая их часть были мои коллеги с обувной фабрики. На мне, как и полагается, было надето красивое белое платье, специально сшитое в лучшем ателье города, воздушная фата, белые перчатки. Все это я купила сама.
Во дворе дома моего будущего мужа и его родителей установили огромный шатер. Два дня продолжалось свадебное застолье, с плясками и пением. Было много цветов, подарков. На второй день, по уральской традиции, на свадьбу приходят ряженые. Мои подруги переоделись в русские народные костюмы и шумно, с гармонью ходили по поселку, приставая к прохожим с предложением выпить за молодых. У меня осталось много свадебных фотографий, но нигде я не улыбаюсь. В моих глазах грусть и глубокая печаль.
На свадьбу приехали родственники из Казахстана по папиной линии. Конечно, мне очень хотелось, чтобы на этом торжестве за праздничным столом сидела моя мама, я послала ей приглашение через сестру и надеялась, что она придет. Но мама не пришла, передав через сестру очередные проклятия. Она не захотела поздравить меня и хоть что-то изменить в наших отношениях. Увы, ниточка, оборвавшаяся несколько лет назад, не смогла соединиться даже в день моей свадьбы.
Прошло больше года после свадьбы, я, возвращаясь с работы, стояла на остановке в ожидании трамвая. Был осенний дождливый, холодный день. Порывистый ветер разметал по асфальту желтые листья. Подъехал трамвай. Войдя в него, я встала у окна, держась за поручень, и неожиданно почувствовала на себе пристальный взгляд. Оглянулась. В полуметре от меня стояла моя мама. Она была одета в старое зеленое осеннее пальто, на голове клетчатый платок. Я видела перед собой родные, когда-то красивые глаза, постаревшее осунувшееся, морщинистое лицо, но на лице был легкий макияж – мама, как всегда, продолжала ухаживать за собой. Мы смотрели друг на друга, и обе молчали. Трамвай мчался к следующей остановке, громыхали колеса. Мамины большие голубые глаза были наполнены грустью и безнадежной тоской, от этого сильно защемило сердце. Она пристально рассматривала меня, на лице не было улыбки, просто холодный взгляд когда-то добрых, любящих глаз. Мне казалось, это длится целую вечность. Помню, как я выдавила из себя:
