Владислав Миленький - 50 знаменитых убийств
«Я послала вам, Марат, письмо сегодня утром. Получили ли вы его? Я не верю этому, так как меня не пустили к вам. Я надеюсь, что завтра вы примете меня. Я повторяю вам, что прибыла из Кана. Я должна открыть вам тайны, чрезвычайно важные для спасения республики. Кроме того, меня преследуют за дело свободы. Я несчастна, и этого достаточно, чтобы я имела право на вашу защиту».
Но и к «благоприятному» исходу своего предприятия Шарлотта тоже была готова. При ней было обнаружено еще одно, написанное заранее, письмо – «Обращение к французам, друзьям законов и мира»:
«О моя родина! Твои несчастья разрывают мне сердце. Я могу отдать тебе только свою жизнь и благодарю Небо за то, что свободна располагать ею».
О мотивах своего поступка Корде говорила следующее: «Это он устроил сентябрьские убийства, он поддерживал огонь гражданской войны, чтобы быть назначенным диктатором, он же покусился на суверенитет народа, заставив 31 мая арестовать и заключить в тюрьму депутатов Конвента». Кроме того, она утверждала, что «убила одного человека для спасения ста тысяч других».
Конечно, следователи подозревали, что у преступницы были сообщники:
– Столь жестокий поступок не мог быть совершен женщиной вашего возраста без чьего-либо подстрекательства.
– Я никому не говорила о своем замысле. Я считала, что убиваю не человека, а хищного зверя, пожирающего всех французов.
Большинство исследователей склонны верить этому заявлению и считают Корде убийцей-одиночкой.
Суд приговорил Шарлотту Корде к смертной казни. 17 июля 1793 года приговор был приведен в исполнение. На эшафот женщину вывели в алом платье – одежде, в которой было принято казнить отцеубийц. До самого конца она сохранила самообладание. После того как равнодушная к человеческим страстям гильотина сделала свое дело, палач поднял отрубленную голову и на глазах у толпы нанес ей пощечину. Согласно некоторым источникам, по толпе прокатился одобрительный гул, в других реакция толпы охарактеризована как ропот возмущения.
14 июля Конвент постановил в полном составе присутствовать на похоронах Марата. Такое же решение принял клуб Якобинцев. Еще до того, как войти в клуб Якобинцев, Марат стал членом клуба Кордельеров – «Общества прав человека и гражданина». Свое название этот клуб получил по месту заседаний в бывшем монастыре кордельеров, так во Франции называли францисканцев. Тело Марата было выставлено в церкви Кордельеров. «Дизайнером» траурной обстановки стал художник Давид. В церкви была сооружена сорокафутовая эстрада. На ней стояло траурное ложе, а рядом – ванна, в которой Марат работал последнее время. Тело было обнажено по пояс, чтобы зрители могли видеть рану. Церемония прощания народа с его «Другом» длилась два дня.
Вечером 16 июля началась погребальная церемония. За гробом, как и было постановлено, шли в полном составе депутаты Конвента, за ним клуб Якобинцев и клуб Кордельеров. Процессия сделала круг по Парижу и вернулась к саду Кордельеров, где уже ближе к ночи состоялось погребение. Марата похоронили в гранитном гроте. Наверху временно установили урну с его сердцем. Позже она была передана в «Общество прав человека и гражданина». Сбоку была сделана надпись: «Здесь покоится Марат, Друг народа, убитый 13 июля 1793 года врагами народа».
Память Марата попытались увековечить примерно таким же способом, как после 1924 года увековечивали память Ленина. В честь него переименовывали улицы, площади, клубы (клуб Кордельеров) и даже около сорока провинциальных городов. Ванна, в которой лежал Марат во время убийства, была вмонтирована в его памятник. Но безусловно бессмертный памятник Марату создал художник Давид. К работе над своей знаменитой картиной «Смерть Марата» он приступил уже через два часа после смерти «Друга народа». Давид был сторонником и другом Марата. Поэтому его полотно, при всех художественных достоинствах, отличается некоторой тенденциозностью. Например, на нем можно рассмотреть две бумаги. Одна только что написана Маратом: «Вы передадите эту пятифранковую ассигнацию матери пятерых детей, муж которой умер, защищая отечество». На второй, которую Марат держит в руках, – цитата из письма Шарлотты Корде: «13 июля 1793 года Анна-Мари Корде гражданину Марату. Достаточно того, что я несчастна, чтобы иметь право на Вашу благожелательность». Давид специально выбрал цитату из второго, не врученного письма, чтобы подчеркнуть великодушие Марата и вероломство преступницы.
Сейчас личность и деятельность Марата оценивают по-разному, кто-то считает его пламенным патриотом и борцом, отдавшим свою жизнь за свободу. Кто-то – жестоким чудовищем, обрекшим на смерть сотни людей. Мнения о Шарлотте Корде тоже неоднозначны: от легко внушаемой фанатички до героини, избавившей свою родину от тирана. Вот что писал о себе самом Марат примерно за полгода до смерти:
«…C ранних лет меня пожирала любовь к славе, страсть, в различные периоды моей жизни менявшая цель, но ни на минуту меня не покидавшая. В пять лет я хотел стать школьным учителем, в пятнадцать лет – профессором, писателем – в восемнадцать, творческим гением – в двадцать, тогда как сейчас я жажду славы принести себя в жертву отечеству… Я хорошо знаю, что мои произведения не созданы для успокоения врагов отечества: мошенники и изменники ничего так не боятся, как разоблачения. Поэтому число злодеев, поклявшихся погубить меня, огромно. Вынужденные скрывать свою вражду, свою низкую мстительность, жажду моей крови под покровом любви к человечеству, уважения к законам, они с утра до вечера извергают против меня тысячу жалких и отвратительных небылиц. Из них единственная обманувшая некоторых и беспрестанно ими распространяемая состоит в том, что я – сумасброд, желчный безумец, кровожадное чудовище или подкупленный злодей… Они считают преступлением, что я потребовал голов изменников и заговорщиков. Но требовал ли я когда-либо народной расправы для этих злодеев до того, как они стали безнаказанно выражать презрение к мечу правосудия, а законодатели занялись обеспечением их безнаказанности? И затем, так ли уж велико преступление потребовать пятьсот преступных голов, чтобы сохранить пятьсот тысяч невинных? Уже самый расчет не свидетельствует ли о мудрости и человечности?»
Удивительно, насколько арифметические доводы Марата напоминают математику Шарлотты Корде, утверждавшей, что «убила одного человека для спасения ста тысяч других».
НАЧАЛО КАТАСТРОФЫ
ФРАНЦ-ФЕРДИНАНД
Австрийский эрцгерцог, племянник императора Франца-Иосифа I, наследник престола. Один из инициаторов аннексии Боснии и Герцеговины. Убит членами организации «Молодая Босния». Его убийство стало причиной нападения Австро-Венгрии на Сербию и, тем самым, развязало Первую мировую войну.
«Миру, вероятно, никогда не будет сказано все о подлинной стороне убийства эрцгерцога Франца-Фердинанда. Судя по всему, мы никогда не будем иметь ни одного человека, который знал бы все, что надо было бы знать». Так сказал сэр Эдуард Грей – министр иностранных дел Великобритании в 1905–1916 годах.
Историки до сих пор спорят об истинных причинах начала Первой мировой войны. Мнения высказываются самые разные. Некоторые считают, что к 1914 году война назрела и необходим был только детонатор, который приведет к взрыву. Другие считают, что война должна была состояться на несколько лет позже. Часть историков придерживаются того мнения, что войны можно было избежать. Наконец, даже существует точка зрения, согласно которой Первая мировая война началась случайно. Разную роль отводят и убийству эрцгерцога Фердинанда: от случайности, приведшей к неизбежному, до непосредственной причины катастрофы. В любом случае, случайно или закономерно это убийство, именно его последствия вовлекли мир в самую страшную из всех происходивших до этого войн.
Поскольку убийство эрцгерцога Фердинанда было политическим, мы начнем эту главу с краткого описания ситуации на Балканах, предшествующей этому событию. Сразу нужно оговориться, что существуют различные, в том числе и диаметрально противоположные мнения об участниках описываемых в дальнейшем событий. Согласно официальной советской истории: Австро-Венгрия – «тюрьма народов», Франц-Фердинанд – захватчик, а Гаврило Принцип – борец за свободу и национальный герой Боснии. Такого же мнения в основном придерживались и югославские историки. Существуют более нейтральные суждения. В них речь идет о борьбе между двумя государствами за спорную территорию. Наконец есть точка зрения, в рамках которой Франц-Фердинанд рассматривается как мудрый и стремящийся к миру политик, а его убийцы – марионетки в руках Сербских спецслужб, старавшихся расшатать и без того балансирующую на грани войны Европу. Не являясь специалистами в данном вопросе, мы будем стремиться к беспристрастному изложению фактов.
