Владимир Околотин - Вольта
Год завершался чудесно. В декабре Шнитц и Тарджони известили Вольту об избрании в научное общество Цюриха. Теперь можно публиковаться в их журналах. Как-то Вольта зашел вечером в собор, услышав неурочный благовест, словно отмечали именно его успехи. Оказалось, что празднуют акафисты особые, ровно 1150 лет пролетело с тех пор, как отбили Константинополь от неверных (арабов), и за то особо торжественно возносят хвалу божьей матери.
Пришли в голову мысли о матушке, но не божьей, а собственной. «Совсем уж старушка, — думал сын, — шестьдесят два стукнуло, а мне ровно половина. В этом возрасте я как раз у нее появился, да совсем не первый, сам же до сих пор бездетен. Отстаю от нее, впрочем, от кого ж я только не отстаю?»
Хроника 1777 года: битва за Швейцарию и победа!Январь: Еще три письма к Камни. В них обо всем, больше всего о болотном газе, но заодно о вулканах, землетрясениях и северных сияниях, не спровоцированы ли все эти природные катаклизмы именно газами, вытекающими из земли то бурно, то едва-едва, то со взрывами, то тихо сгорающими в небесах?
Впервые послано письмо маркизу Кастелли с копией собственного труда, потом переписка с Барлетти о газе и об электрической рыбе гимнотусе, уж не трением ли о воду она электризуется? Не забыть бы послать Фирмиану «Тезисы по аэрологии», пусть привыкает начальник к необходимости изучать погоду научными методами.
Февраль: Ну нет, никакой работы, этот месяц личный, от всего надо отрешиться, есть о чем подумать, вспомнить, запланировать.
Март: Тарджони из Флоренции пишет про то, про се, но самое интересное — про огни Пьетра-Малы. Вот бы взглянуть, как горит днем и ночью, словно Вельзевул дышит из земли! Конечно, немало дел с Фирмианом, то о школьных занятиях, то о преподавателях, ведь люди решают всё. Милый Тарджони, надежный друг, сообщает об избрании в Академию наук и изящных искусств Мантуи! Это за электрофор, за старое, а вот к Ландриани в Лондон уходит сенсационная новость про электрофлого-пневмопистоль. Он уже готов: ствол длиной с руку, электрофор дает искру, флогистон вспыхивает, пневма болотная сгорает, пуля летит!
Апрель: Занятия по расписанию. Сверх них письмо к Розье опять про газ. Тарджони с Мошетти делятся впечатлениями про умные насыщенные письма Вольты, читать их — такое удовольствие! Теперь к принцу Карлоди Морена: сделал электрофор, открыл болотный газ, изучил электрические явления, а потому хорошо бы съездить за рубеж, надо ж посетить коллег в Цюрихе. Теперь дружеская раскованная записка к Ландриани. Письмо-статья к маркизу Кастелли «О конструкции пистоля и мушкета на болотном газе»: можно сделать три модификации, в каждой деталей по двадцать, ко всем нужен бачок с «двумя частями металлического горючего газа (водорода) и одной частью дефлогированного воздуха (кислорода)». Ай да Вольта, он же воду советует синтезировать, для тех лет просто гениально!
Кастелли из Милана поощряет, а к Барлетти уходит критика в адрес Фонтаны: «Про воздух нитрогенный сам Пристли думает иначе, он мне писал лично! А мой пневмопистоль можно поставить в Милане, на деревянные столбы натянуть железные провода, на их концы в Комо разряжается лейденская банка, от электрофора заряженная, электричество бежит вдоль линии, пистоль в Милане стреляет, извещая о заранее обговоренном событии».
Вот так, буднично, 18 апреля 1777 года впервые в истории прозвучала мысль об устройстве линии электропередачи. Какой примитив этот болотно-электрический телеграф, но такие игрушки появились в базарных балаганах. Скучающие обыватели за малую плату уже электризовались, для поправки здоровья и щекотания нервов, теперь можно было послать свой «гнев» куда угодно, будто сам Зевс-громовержец!
Май: Еще письмо к Кастелли: хорошо взрывается смесь газа с воздухом, а искра — от электрофора. После стрельбы остаются нагар и испорченный воздух, его состав можно определить «ясноизмерителем», по-гречески «эвдиометром». Толстостенная стеклянная трубка запаяна, сверху вдеты две платиновые проволочки. Спирт, газ, свечи давно умеют поджигать искрами, но то на воздухе, а тут все газы сохраняются.
И вновь как-то буднично родился важный прибор: через три года Кавендиш впервые (про Вольту как-то забыли!) получит в нем воду, через десятки лет Гумбольдт и Гей-Люссак заявят: строгие испытания известных приборов подобного типа показали, что Вольтова конструкция безусловно превосходит качеством любую другую!
Справедливости ради надо сказать, что истинно «первооткрывателей», наверное, не бывает, бац — и что-то совсем невиданное! Идею эвдиометра Вольта подсмотрел у Беккариа. Еще в 1753 году тот подавал искру в П-образную трубку с вином, а жидкость качалась меж коленами от «электрического пара». Нет, поправил через восемь лет Киннерслей, от нагрева бегущим электричеством. А Вольта догадался запаять объем наглухо — просто, но эффектно!
Всю жизнь Вольта будет заниматься эвдиометрами, но, чтобы покончить с их «секретами», достаточно привести несколько слов из статьи Вольты под тем же названием, которая появится через дюжину лет в «Справочнике по химии» Маскье: «Одни уверяли, что при помощи так называемых эвдиометров они могли бы узнавать всякие недостатки и качества воздуха, различать все вредные виды воздуха и т. д., между тем как все сводится к возможности измерять этими приборами только одно из качеств, которыми обладает атмосферный воздух, — насколько он способен поддерживать дыхание, или, что точнее, измерять количество находящегося в нем чистого жизненно необходимого воздуха».
Но эти слова напишет человек умудренный, много узнавший, а тогда, на много лет раньше, дымка незнания придавала прибору немыслимые возможности, сулила чудесные откровения. И Вольта, тоже полный надежд, пытался на них опереться для осуществления маленькой хитрости: он просил графа Батьяна содействовать ему в задуманной поездке на рубеж, но тот уклонился: за копию научного труда спасибо, но с поездками сейчас сложно.
Июнь: Но Вольту так просто с курса не собьешь. Пользуясь поводом рассказать про газ, он соблазняет Спалланцани Швейцарией: вот бы поехать вместе. Тот бурчит что-то, но видно, что заинтересовался, а боец он отменный. Фирмиан тоже поддался уговорам: он шлет князю Каунитцу Ритбергу бумаги Вольты про газ, пистоль, мушкет, мотивируя нужду в научной поездке. Неплохо, отозвался обязательный царедворец, но все же надо двигаться по инстанциям. Вольта послушно «двинулся», срочно отослав влиятельному Спергесу свой новый трактат про пневмоаркебузу. «Вот это да! — заахали вельможи-министры. — С этим чудо-оружием всех одолеем!»
