Леонид Сандалов - Трудные рубежи
Андрей Иванович Еременко поинтересовался планами 3-го Прибалтийского фронта. Я доложил:
- Шестьдесят седьмая армия будет наносить удар вдоль побережья Рижского залива, шестьдесят первая - вдоль железной и шоссейной дорог Сигулда-Рига и первая ударная - с востока, прижимаясь левым флангом к Даугаве.
Я проинформировал также присутствующих о том что войска нашего левого соседа вышли к Балтийскому морю и освободили Палангу.
- Таким образом? - закончил я, - путь в Восточную Пруссию вражеской группировке отрезан.
После совещания вышли на улицу. Была такая кромешная темень, что в двух шагах ничего не было видно. Мы шли с Масловым, осторожно обходя лужи.
За многие месяцы совместной работы я сдружился со своим помощником. Меня привлекали в нем скромность, умение целиком отдаваться делу. Любое задание он выполнял спокойно, обстоятельно и своевременно.
Дойдя до своего пристанища, он остановился и стал прощаться:
- Пойду, часок-другой еще потружусь...
- Отдохнули бы, - сказал я.
- Не до этого, - ответил он.
Разговор наш прервал грохот сильного взрыва, донесшегося со стороны Риги. За ним последовали другой, третий... Небо осветилось багровым заревом.
- Что бы это могло означать? - спросил Маслов, взглянув на меня. - Опять, наверное, что-нибудь взрывают немцы...
Я зажег спичку и посмотрел на часы. Стрелки показывали половину второго.
- Это авиация дальнего действия по нашей просьбе бомбит неприятельские транспорты в рижском порту.
Маслов ушел. Зарево на западе все разрасталось, становилось ярче. Отблески его дрожали на мокрых деревьях, отражались в лужицах на дороге.
Рано утром 11 октября наши войска начали штурмовать вражеские позиции. Гитлеровцы сопротивлялись упорно. Вклиниться в их оборону удалось лишь на отдельных участках, да и то на небольшую глубину.
А. И. Еременко поехал в соединения первого эшелона, а я отправился на командный пункт 10-й гвардейской армии. День был необыкновенно теплый, солнечный, и я невольно залюбовался причудливыми формами белых облаков, величественно плывших по ярко-голубому осеннему небу, красотой пылающего осенним пожаром леса. Темно-серые, коричневые, красные, желто-зеленые листья устилали обочины дороги. Из редка попадались деревья с поредевшими кронами или голыми ветвями. Но их серые краски тут же терялись в карнавальной пестроте ярких тонов.
Я и не заметил, как машина, свернув на проселок, через некоторое время остановилась. Меня встретил начальник штаба армии генерал-майор Н. П. Сидельников. Он доложил обстановку. Сообщил, что в первом эшелоне наступают только две дивизии 7-го гвардейского стрелкового корпуса и левее их латышский корпус.
- Линию укреплений приходится буквально прогрызать.
- Где сейчас находятся передовые части?
- Вышли к реке Кекава. Пятнадцатый гвардейский стрелковый корпус к вечеру выйдет на правый фланг и будет наступать вдоль Даугавы.
- К вам на усиление направлена штурмовая инженерно-саперная бригада, сказал я Сидельникову. - К концу дня подойдет еще и артиллерийская дивизия. Правда, снарядов у нее немного.
Договорившись с Николаем Павловичем о порядке взаимодействия армии с фронтовой авиацией, я направился в 29-ю гвардейскую стрелковую дивизию. Ею теперь командовал полковник В. М. Лазарев. Это соединение было одним из лучших во фронте. После переправы через реку оно приводило себя в порядок, готовилось к выходу на боевой участок. Побывав в части подполковника Игоря Николаевича Чумакова, побеседовав с солдатами, я убедился, что настроение у людей бодрое. В ротах состоялись партийные и комсомольские собрания. Они мобилизовали людей на успешное выполнение поставленной перед войсками задачи.
От гвардейцев проехал на КП 130-го латышского корпуса. Там оказался и командующий 22-й армией генерал-лейтенант Г.П. Коротков. Он обсуждал с генералом Д. К. Бранткалном вопрос о поддержке латышей артиллерией и инженерными средствами.
Возвратившись к себе, я с радостью узнал что на железнодорожную станцию Тауркалне прибыли первые эшелоны 10-го танкового корпуса. Его передавал нам 3-й Прибалтийский фронт. Однако соединение было в таком состоянии, что нуждалось в немедленном доукомплектовании. О вводе его в бой сразу же не могло быть и речи.
До темноты наступающие войска продвинулись еще на 1-2 километра. И хотя первая полоса обороны противника прорвана не была, устойчивость ее заметно нарушилась.
Наши передовые полки вступили в Рижско-Елгавскую низменность, имеющую почти плоский рельеф Лишь кое-где возвышались холмики. В полосе 2-го Прибалтийского фронта местность почти сплошь покрыта лесом, преимущественно хвойным.
Многочисленные болота, небольшие озера, ручейки, глубокие наполненные водой канавы крайне затрудняли движение. Край этот очень малолюдный. Только изредка встречались хутора да отдельные усадьбы.
Вечером поступили сведения от наших разведчиков. Они подтверждали, что в районе Кекавы немцы перебрасывают войска с правого берега Даугавы на левый. Переправляются не только по мостам, но и на катерах, паромах, лодках. В Риге царят террор, аресты, расстрелы. Подготавливаются к взрыву здания, формируются команды факельщиков. В эти дни, несмотря на жестокое преследование, особенно активно действует рижское подполье. На стенах домов каждое утро появляются надписи: "Смерть фашистам!", "Убийцы, вам не уйти от расплаты", "Оккупанты, вон из Латвии!". Повсюду срывались таблицы с немецкими названиями улиц, учреждений, магазинов, ресторанов. По донесению Эльзы, военный комендант Риги держит 1 в постоянной готовности несколько автомобилей и катер. У него много награбленных ценностей. Эльза спрашивала, как ей быть: эвакуироваться вместе с комендантом или оставаться в Риге.
Я дал указание Маслову оставить ее в городе. В последнее время к девушке и так уже присматривалось гестапо, так что рисковать не стоило.
12 октября, в полночь, оперативный дежурный принял от соседей сообщение о том, что восточное Риги и в ней самой наблюдаются пожары.
- Уж не отходит ли неприятель? - высказал я догадку.
Еременко дал указание каждой дивизии провести разведку боем.
Как мы узнали позже от пленных офицеров, фашистское командование, опасаясь как бы мы не совершили более глубокого прорыва и не окружили их соединения, оборонявшиеся перед Даугавой, решило перевести их за реку. Однако сделать это незаметно гитлеровцам не удалось. Как только разведбатальоны установили начало их отхода, командующий фронтом приказал перейти в наступление.
29-я гвардейская стрелковая дивизия, успевшая к этому времени полностью привести себя в порядок, первой атаковала противника. Ей удалось прорвать его оборону южнее Кекавы. Главными своими силами она стала развивать наступление вдоль шоссе Кекава-Рига. Часть подполковника Чумакова с несколькими другими подразделениями ударом с тыла раз громила кекавский гарнизон. В этом селении было уничтожено до батальона пехоты, захвачена автоколонна с различными военными грузами. Большая группа гитлеровцев бросилась к рукаву Даугавы, на деясь переправиться на остров Долее.
