Владимир Чиков - Охота за атомной бомбой: Досье КГБ №13 676
— Ну а теперь, — произнес он, — я хотел бы послушать вас. Сколько времени, по вашему мнению, потребуется на все это мероприятие?
Академик Иоффе вызвал недовольство Сталина тем, что занялся перечислением трудностей, связанных с этим проектом, но он был ученым, а не дипломатом. В этих обстоятельствах он честно высказал свое мнение в отношении предполагаемой длительности работ по проекту. Создание атомной бомбы, по его мнению, могло потребовать от пятнадцати до двадцати лет. Он не видел возможностей сократить этот срок и облегчить достижение цели.
Снова проявив недовольство, Сталин сдержал свое раздражение:
— Нет, товарищи ученые, такой график работы нам не подходит. При любом состоянии вещей вам придется распределить ваши таланты и энергию более рационально. С нашей стороны мы сделаем все возможное, чтобы облегчить вам выполнение этой задачи. Мы можем помочь вам разными способами. Например, мы можем предоставить вам недостающую информацию. Скажите только товарищу Берия, какие сведения вам потребуются и откуда. Это позволит радикально ускорить вашу работу.
Был задан вопрос о том, возможно ли будет получить информацию из-за границы с учетом того, что атомные исследования там засекречены, а научные журналы прекратили публиковать статьи на эти темы.
— Это не должно вас беспокоить, — ответил Сталин спокойно и уверенно. — У нас есть кому заняться такими вещами.
Без сомнения, при этом намеке Сталина Берия почувствовал прилив гордости, хорошо зная, даже если ученые были об этом в неведении, откуда должны были прийти эти сведения.
— Теперь, — произнес Сталин, — нам нужно решить, кто будет научным руководителем проекта.
Он уже решил, что во главе проекта нужно поставить Иоффе, несмотря на высказанные им опасения. Как ни оценивай, но Абрам Иоффе был самый видный физик в СССР. Все его уважали и хорошо бы работали под его руководством, как со многими это уже и происходило в прошлом. А если он будет недостаточно активным, то Сталин и Берия всегда смогут его подстегнуть.
— Это должен быть, — продолжал Сталин, — первоклассный ученый и прекрасный организатор. Именно по этой причине я называю кандидатуру товарища Иоффе. Я считаю, что если мы назначим его научным руководителем, то он сможет преодолеть все трудности проекта. Он энергичен, способен отделить главное от второстепенного и умеет четко формулировать свои требования и решения.
Предложение, выдвинутое Сталиным, должно было обязательно получить всеобщую поддержку. Но, к удивлению всех присутствовавших на совещании, Иоффе попросил отвод своей кандидатуры, сославшись на возраст. Ему был шестьдесят один год. Он рекомендовал вместо себя молодого ученого, который уже достиг многого, а именно Игоря Курчатова.
Сталин долго и упорно смотрел на Абрама Иоффе. За непроницаемым выражением лица диктатора должно было скрываться восхищение смелостью ученого. Не часто случалось, что ему возражали. А кто такой этот Курчатов? Второй очевидной кандидатурой был Петр Капица. Он работал вместе с лордом Резерфордом в Кембридже, а в Москве у него был свой институт, который советское государство щедро предоставило в его распоряжение после того, как аннулировало ему разрешение на выезд за границу из-за того, что он провел там подряд семь лет. Но Курчатов???
— Я не знаю этого академика, — произнес наконец Сталин.
— А он и не академик. Он еще профессор.
— А что, у нас нехватка академиков?
Иоффе замолчал. Прервав тяжелое молчание заговорил Кафтанов:
— В таком случае я предлагаю кандидатуру академика Капицы.
— Что вы на это скажете? — Этот вопрос Сталина был обращен к Капице.
Тот ответил, что согласен, но при одном условии. Сталин, не любивший, когда с ним торгуются, нахмурил брови и поинтересовался, каково же условие.
— Условие заключается в том, чтобы вы мне позволили, товарищ Сталин, пригласить из Англии в Советский Союз ученых-физиков и несколько человек из квалифицированного вспомогательного персонала.
Присутствовавший при этом разговоре Молотов взялся растолковывать позицию своего Хозяина, которую он мог заранее предугадать:
— Ваше условие неприемлемо…
Ситуация показалась Иоффе подходящей и он вновь повторил свое предложение кандидатуры Курчатова.
— Он молод и полон энергии, — добавил он.
Сталин быстро принял решение.
— Очень хорошо, товарищ Иоффе. Но тогда сделайте его академиком, чтобы придать ему больше веса.
Впоследствии Курчатов действительно был избран членом Академии наук, но не без затруднений. Проблема возникла из-за того, что в Академии физикам выделили только одно место и на него уже была согласована кандидатура Абрама Алиханова. Поскольку кандидатура Курчатова была выдвинута дополнительно, то Капица выдвинул возражение в том плане, что при двух кандидатурах на одно место члены Академии должны сделать выбор одного из них двоих. И при этом добавил, что он отдает предпочтение Алиханову. Его мнение имело большое значение, и избрали Алиханова, что означало, что Курчатов избран не был. Узнав об этом, Берия распорядился, чтобы физикам, согласно пожеланию Сталина, выделили еще одно место в Академии. Это было сделано, и Курчатова избрали членом Академии наук.
Главным администратором программы Сталин назначил своего первого заместителя по ГКО и по Совету Народных Комиссаров (так тогда называлось правительство) Вячеслава Молотова. Однако с самого начала было ясно, что Молотов назначен туда только для представительства, а всю работу будет выполнять Берия. И именно Берия Сталин давал свои указания.
Заседание закончилось, когда Сталин заявил, что никакой крайней даты завершения работ назначено не будет. Тем не менее он призвал присутствовавших не забывать о дамокловом мече, занесенном над головой Советского Союза, сказав примерно следующее:
— Вы должны найти возможности защитить страну, отвести от нее угрозу и все это как можно скорее. Я уверен, что вы понимаете важность ядерного оружия для каждого человека в нашей стране, в том числе и для вас. Есть вопросы?
Ученые не произнесли ни слова.
За всех ответил Берия:
— Нет вопросов.
— Тогда я пожелаю вам успеха, — закончил Сталин.
* * *Имеются и другие протоколы об этом заседании или, по крайней мере, о его результатах, причем довольно краткие и противоречащие один другому. Например, протокол Игоря Головина — помощника, а впоследствии биографа Игоря Курчатова, согласно которому события развивались следующим образом. После того как отпали кандидатуры Иоффе и Капицы, Сталин высказал мысль о том, что научным руководителем проекта «мог бы быть кто-либо из менее известных, но более молодых физиков, чтобы эта работа стала делом всей его жизни». Тогда Иоффе порекомендовал Алиханова и Курчатова, и Сталин остановил свой выбор на последнем.
