Мохамад Махатхир - Путь вперед
НЭП проводился в период, предшествовавший началу перехода от командной к рыночной экономике в странах коммунистического блока в конце 90-ых годов. Коммунисты контролировали экономику и общество на протяжении, минимум, сорока лет, так что население этих стран не имело опыта ведения коммерции и управления бизнесом. У людей не было ни капитала, ни технологий, ни знаний в этой области. Пожалуй, наибольший ущерб был нанесен тем, что коммунистический режим предавал анафеме и полностью подавлял индивидуальную и местную инициативу.
В прошлом, коммунистические страны провели реструктуризацию экономики путем экспроприации компаний и имущества собственников «средств производства». К моменту начала перехода этих стран к рыночной экономике бывших хозяев уже не было в живых, частные капиталы был невелики, а руководители, знавшие как функционирует свободный рынок, — отсутствовали. Государственные банки были приспособлены к работе в условиях командной экономики, приватизировать их было сложно, а коммерческих банков просто не было. Могли ли эти страны немедленно создать крупные коммерческие компании и заменить ими старые государственные предприятия?
Правительства эти стран пытались использовать различные методы, но большинство этих начинаний закончилось неудачей. Ликвидация неконкурентоспособных государственных предприятий привела к массовой безработице. Одновременно, стоимость жизни быстро росла, поскольку правительства были вынуждены перейти к свободному ценообразованию и прекратить субсидирование цен на предметы первой необходимости: продовольствие, жилье, транспорт, одежду. Разумеется, стоимость активов потенциально прибыльных приватизируемых государственных предприятий выросла, но, в большинстве случаев, у частных лиц просто не было денег, чтобы приобрести акции этих предприятий.
Попытка перехода от командной экономики к свободному рынку в большинстве бывших коммунистических стран привела не к процветанию, а к регрессу экономики. Безработица выросла, а необузданная инфляция подорвала покупательную способность пенсий и зарплат у тех людей, которым удалось сохранить работу. Фактически, это привело к тому, что многие люди стали испытывать ностальгию по командной коммунистической системе и ратовать за возврат к субсидированию цен на товары первой необходимости. Лишь в некоторых странах, а именно: Чехии, Венгрии и Польше, — переход к рыночной экономике обернулся успехом. Но этим странам повезло больше других: у них имелись необходимые ресурсы, они расположены близко к Германии и центру европейской экономической мощи, а производительность труда их рабочих — выше, чем в других соцстранах. Правительства этих стран привлекали деньги для инвестиций, выпуская облигации, а активы государственных предприятий были проданы по номинальным ценам. Конечно же, лишь немногие граждане смогли приобрести контрольные пакеты акций и стать руководителями крупных предприятий, но большинству граждан при этом удалось приобрести акции компаний или основать мелкие частные предприятия.
Ситуация, сложившаяся в коммунистических странах перед началом перехода к рыночной экономике, сходна с ситуацией, в которую попали малайцы перед началом НЭПа. Среди малайцев не было предпринимателей или руководителей, которые обладали бы навыками, необходимыми для успешной реструктуризации экономики; капиталом малайцы также не располагали. Но было и одно существенное различие. В коммунистических странах все находились в примерно одинаковой ситуации, а в Малайзии коренным жителям приходилось конкурировать с теми, кто уже имел опыт работы в рамках капиталистической системы, располагал значительным капиталом и хорошо разбирался в экономике. Поэтому без посторонней помощи малайцы, которые, в основном, были крестьянами и рыбаками, были обречены на неудачу. Отсюда и вытекала необходимость проведения политики позитивной дискриминации, которая позволила бы вывести малайцев на главный фарватер экономической жизни Малайзии. Малайцам были предоставлены льготы: доступ к капиталу, лицензии, разрешения, контракты, акции компаний. Без этих льгот НЭП потерпел бы неудачу.
Опять-таки, следует подчеркнуть, что целью НЭПа являлось не равномерное распределение богатства между жителями страны, а обеспечение равенства в распределении национального богатства между малайцами и немалайцами. Соотношение между бедными и богатыми среди малайцев должно было быть таким же, что и среди немалайцев, между представителями различных рас не должно было существовать различий в сфере занятости. Малайцы должны были быть представлены в той же степени, что и немалайцы, среди представителей каждой профессии и на всех уровнях экономики.
Поскольку правительство решило, что подобное перераспределение богатства не должно было осуществляться за счет экспроприации собственности, то первым и главным условием успеха был быстрый рост экономики. Это означало, что общий климат для развития бизнеса в стране должен был быть благоприятным для всех: малайцев, немалайцев и иностранцев. Первоначально приоритет отдавался созданию рабочих мест в тех сферах, где малайцы были представлены слабо, например, в обрабатывающей промышленности. Этого удалось добиться путем предоставления льгот иностранным инвесторам, вкладывавшим деньги в развитие обрабатывающей промышленности. В результате, удалось создать множество рабочих мест и для малайцев, и для немалайцев, хотя первые составляли большинство работавших, ибо, в основном, это была низкооплачиваемая работа, требовавшая невысокой квалификации. Со временем, развитие этих трудоемких производств позволило трудоустроить все трудоспособное население страны, что помогло решить первую задачу НЭПа и ликвидировать бедность, независимо от расы. Это также позволило, по крайней мере, в обрабатывающей промышленности, ликвидировать расовую монополию на отдельные виды экономической деятельности.
Тем не менее, чтобы увеличить долю малайцев в национальном богатстве страны до 30 %, необходимо было обеспечить более высокие темпы роста именно той части экономики, которая принадлежала малайцам. Это было нелегко. Вновь создаваемые или расширявшие свою деятельность компании, принадлежавшие немалайцам, естественно, находились в их собственности. Немалайцы уже располагали большей частью экономического пирога, поэтому, даже если бы малайцы получали 30 % акций этих предприятий, это не позволило бы поднять их долю в национальном богатстве до 30 %. Решение этой проблемы было очевидно: даже в тех случаях, когда доля малайцев в капитале компаний была меньше, чем доля немалайцев, эта доля должна была превышать 30 %. Одновременно, следовало создавать больше компаний, которые полностью бы принадлежали малайцам или контролировались ими. Особенно это касалось компаний с крупным уставным капиталом, иначе НЭП не привел бы к серьезным изменениям в структуре собственности.
