Михаил Морозов - Шекспир
Много толковали об этом событии в Лондоне. Рассказывали, что когда-то королева подарила своему любимому Эссексу кольцо как залог того, что исполнит любое его желание. Накануне казни граф Эссекс будто бы просил одну из родственниц своих, пришедших к нему прощаться, передать кольцо королеве. Но эта придворная дама, по легкомыслию или из страха, отдала кольцо одному из министров, который и припрятал его. Другие рассказывали, что у королевы дрожало лицо и что слезы выступили у нее на глазах, когда она подписывала смертный приговор Эссексу. Но все это были только слухи. С внешней стороны Елизавета сохранила полное спокойствие. Накануне казни Эссекса и главных заговорщиков она приказала актерам «Глобуса», среди которых был, вероятно, и Шекспир, явиться во дворец и развлечь ее спектаклем. А на следующее утро, 24 февраля 1601 года, во время совершения казни, королева спокойно играла в своей опочивальне на клавикордах. И все же королева была задета за живое тем, что ее посмели сравнить с безрассудным Ричардом II. «Вы разве не знаете, кто я такая? — не выдержав, сказала она с усмешкой начальнику Тауера: — Я — Ричард II». Так закончилось самое шумное событие в политической жизни Англии 1601 года — того самого года, в августе месяце которого на лондонской сцене был поставлен «Гамлет».
Как же отнесся Шекспир к заговору Эссекса? Он сочувствовал тому, что думали горожане Лондона. В своей исторической хронике «Генрих IV» Шекспир, как мы видели, осудил феодальных лордов, поднявших мятеж против короля во имя своих старинных прав и привилегий. В этой лучшей из исторических пьес Шекспира, написанной в 1597 году, есть сцена, в которой мятежные феодальные лорды, склонившись над картой, предвкушают победу и уже делят страну между собой. Как и все передовые люди своего времени, Шекспир был на стороне монархии в ее борьбе против тех вельможных лордов, которые мечтали вернуть страну к феодальной старине. Об этом говорит и знаменитый монолог Улисса в пьесе Шекспира «Троил и Крессида», написанной в 1602 году. В этом монологе Шекспир сравнивает монарха с солнцем: рухнет солнце с неба, начнут по прихоти блуждать своевольные планеты, и великие наступят бедствия для всего народа.
В том же 1601 году произошло и другое, менее шумное, но не менее значительное событие в политической жизни Англии. Парламент, в котором все сильнее становилось влияние пуритан — этого авангарда крепнущей буржуазии, впервые резко разошелся с правительством королевы. Послышался как бы глухой раскат грома, первый предвестник далекой, медленно приближавшейся грозы — английской буржуазной революции, которая разразилась спустя полвека и в 1649 году заставила короля Карла I сложить голову на плахе.
Но как раз в эти тревожные годы, которыми начался XVII век, — в эти годы, когда в творчестве Шекспира, как мы уже говорили, стали преобладать трагические темы, с внешней стороны жизнь великого драматурга кажется, судя по дошедшим до нас сведениям, особенно спокойной и благополучной.
XVIII. НЕСКОЛЬКО БИОГРАФИЧЕСКИХ ФАКТОВ
Исследователям удалось установить, что в 1601 или 1602 году Шекспир переселился с южного берега Темзы, где находился «Глобус», в центр города, на Сильвер-стрит. Он нанял комнату у некоего Монжуа, дамского парикмахера. Этот Монжуа был француз и гугенот, эмигрировавший в Англию после так называемой «Варфоломеевской ночи», когда в ночь на 25 августа 1572 года католики, руководимые герцогом Гизом, перебили в Париже гугенотов — французских протестантов-кальвинистов. Знакомство Шекспира с эмигрировавшим из Франции гугенотом объясняется, вероятно, очень просто: искусный парикмахер мог поставлять парики для актеров «Глобуса».
У мосье и мадам Монжуа была дочка Мари. А в парикмахерской работал в качестве подмастерья некий Бэлотт, тоже француз родом. Супругам Монжуа очень хотелось выдать Мари за Бэлотта. Но последний не соглашался. Тогда мадам Монжуа попросила своего постояльца Вильяма Шекспира уговорить Бэлотта. «Она уговорила некоего Шекспира, который жил в их доме, — так показал впоследствии на суде Бэлотт, — убедить меня вступить в брак». Но убеждения мало действовали на Бэлотта. И только когда мосье Монжуа обещал внушительную сумму в качестве приданого, Бэлотт согласился. Но старый парикмахер, попросту говоря, надул своего зятя. Когда Бэлотт женился на Мари, мосье Монжуа вместо обещанных денег предложил, как показал на суде Бэлотт, «старую перину, два простых одеяла, две пары простынь, дюжину салфеток из грубого полотна, два старых стула, две пары маленьких ножниц» и т. д. Начались ссоры и скандалы, которые кончились судом. В качестве свидетеля был вызван на суд и постоялец четы Монжуа «Вильям Шекспир, из Стрэтфорда на Эйвоне в графстве Варвикшир, джентльмен».
Вот и все, что мы знаем об этой истории. В воображении возникает перед нами модная дамская парикмахерская того времени, хозяин парикмахерской — полный, краснолицый французский буржуа — и его полная мадам, их некрасивая дочка, по уши влюбленная в красавца подмастерья. Деревянная лесенка ведет из парикмахерской во второй этаж, где находится жилое помещение. Здесь в одной из комнат живет постоялец «некий мистер Шекспир», пожалевший бедную некрасивую Мари… Мы входим в его комнату. За столом сидит человек с высоким лбом и карими глазами. Он что-то пишет. Еще не просох на бумаге только что написанный им стих:
Прощайте вы, пернатые войска… — первый стих грандиозного монолога Отелло.
24 марта 1603 года умерла королева Елизавета. Поэты того времени, согласно обычаю, оплакали ее смерть в стихах. Но некоторые из них, в том числе и Шекспир, завоевавший, как мы видели, в молодости славу поэта, молчали. Поэт и драматург Генри Четль, который некогда опубликовал посмертную исповедь Роберта Грина, жаловался в стихах, что… «медвяная муза» Шекспира не уронила над могилой королевы «ни единой траурной слезы».
На английский трон взошел шотландский король Яков I, сын казненной Елизаветой Марии Стюарт. Шекспир и тут сохранил молчание.
Новый король в значительно меньшей степени, чем Елизавета, считался с мнением пуритански настроенной буржуазии и более откровенно покровительствовал театру. С другой стороны, король решил монополизировать лучшие в столице актерские труппы. Через десять дней после своего восшествия на престол король приказал труппе, игравшей в театре «Глобус», впредь именоваться «Слугами короля». Актеры «Лорда-Адмирала», являвшиеся главными конкурентами труппы «Глобуса», были переименованы в «Актеров принца Уэльского», а труппа, которая играла в старом театральном здании «Куртина» и которая вскоре построила для своих спектаклей новый большой театр «Красный бык», получила название «Актеров королевы».
