Микаил Рафили - Ахундов
Дикий произвол, бесстыдная эксплуатация господствовали и на родине Ахундова. Безотрадная и беспросветная жизнь азербайджанского народа была полна горя, слез и страданий. Забитость, фанатизм, невежество железными цепями сковывали народные массы. Об Азербайджане можно было бы сказать словами великого русского революционера-демократа Добролюбова: "Это мир затаенной, тихо вздыхающей скорби, мир тупой, ноющей боли, мир тюремного, гробового безмолвия, лишь изредка оживляемый глухим, бессильным ропотом, робко замирающим при самом зарождении. Нет ни света, ни тепла, ни простора; гнилью и сыростью веет темная и тесная тюрьма". Это об Азербайажане сказал писатель-демократ начала XX века Джалил Мамедкули-заде: "Когда я впервые в жизни открыл глаза, я увидел мир во мраке". Да, Азербайджан был одним из самых страшных уголков царства мрака.
Ахундов поставил перед собой великую историческую задачу: пробудить свой народ, вырвать его из состояния рабства и варварства. Это была мечта. И эту мечту он мог осуществить, только опираясь на передовых людей России, учась у великих русских демократов, вдохновляясь русским освободительным движением, внимательно прислушиваясь к голосу трудовых масс Азербайджана.
В то время как в типографии наместника Кавказа М.С. Воронцова печатались комедии Ахундова в русском переводе, началась Крымская война. Рука об руку с русскими воинами против турок сражались азербайджанские, грузинские и армянские отряды. К берегам Дуная были отправлены отважные карабахцы, которые не раз отнимали у турецкой армии знамена, беспощадно преследовали врага на берегах Прута и Дуная.
18
В марте 1854 года адмирал Нахимов одержал блестящую победу над турецким флотом в Синопской бухте. Англия и Франция объявили войну России. Вражеская эскадра военного флота вошла в Черное море. Началась героическая эпопея обороны Севастополя, вновь выявившая мужество и патриотизм русского народа.
В течение всей Крымской войны Ахундов внимательно следил за борьбой русской армии против объединенных сил Турции, Англии и Франции. Все его симпатии были на стороне России.
Желая собственными глазами видеть героизм и мужество своих сородичей, он принял решение немедленно отправиться на войну.
Об этом важном факте биографии Ахундова ничего не было известно. Не было обращено никакого внимания на то серьезное обстоятельство, что Ахундов в течение многих лет проявлял особый интерес к турецкой истории и войне России с Турцией. Относясь сугубо критически и даже с некоторой неприязнью к правителям современной Турции, он видел в феодальной деспотической Турции не только противника России, которой он служил, но и злейшего врага своего народа. Героические страницы истории родной страны привлекали пристальное внимание Ахундова. Ему было известно, как часто турецкие султаны с разбойничьими целями вторгались в Азербайджан, разоряли села и города, разрушали и уничтожали культурные памятники азербайджанского народа. Чем глубже изучал он историю, чем ближе знакомился с взаимоотношениями азербайджанцев и турок на протяжении веков, тем больше проникался ненавистью к турецким пашам и султанам.
Крымская война не изменила его взглядов. Он знакомился с рукописными материалами на фарсидском и турецком языках, читал много книг о Турции, перелистывал страницы русских газет и журналов. В результате этих упорных изысканий и терпеливого изучения исторических документов Ахундов написал статью "Положение турецкой армии под Багдадом в 1618 году", которая была опубликована в 1853 году на русском языке в № 53 и 54 тифлисской газеты "Кавказ". В этой очень любопытной статье рассказывается о турецком вторжении на территорию Азербайджана в начале XVII века и последовавшем за этим изгнании и позорном бегстве турок.
Это было в годы царствования Мамед-шаха. "Казалось, недалек был час его политического падения, безначалие и внутренние раздоры подтачивали его. Царствующий шах по слабости характера не в силах был обуздать своеволие полководцев. Каждый из них всевозможными путями добивался первенства и власти и, добившись, теснил других и грабил подчиненные себе провинции. Ханы, которые были посильнее, завладели целыми провинциями, не признавали власть шаха". Так начинает Ахундов свою статью, рассказывая о событиях, предшествовавших нашествию турецких янычаров на Азербайджан.
Внутренними раздорами и смутами в Иране воспользовались турки. "Быстро перешли турки персидские границы, — говорит Ахундов, — и без большого труда завладели всем Азербайджаном и другими пограничными провинциями". Но успехи янычаров были очень непродолжительны. На престол вступил сын Мамед-шаха Шах-Аббас, который вскоре дал сокрушительный отпор турецким захватчикам. "Бедные турки", с иронией отмечает Ахундов, были изгнаны из Азербайджана и бежали. Тем не менее они не оставили своего агрессивного намерения поживиться богатствами чужих стран. В 1618 году турецкие войска во главе с Гафизом Ахмед-пашой осадили Багдад. Но все их козни, враждебные намерения вновь были опрокинуты Шах-Аббасом. Атакованная им турецкая армия была смята и разгромлена. Многие из пеших турок были раздавлены конницей. Другие бежали и пропали без вести. Остальная же часть войска "успела достигнуть лагеря, но была как мотылек с обожженными крыльями и сокрушенным сердцем". Устами "простодушного и правдолюбивого турка", одного из начальников разгромленных турецких частей, Ахундов говорит: "Спина исламской армии согнулась от этих уронов и неудач". Турки уже не мечтали о Багдаде, а думали о собственном спасении, ибо "дела приняли дурной оборот": они настолько были напуганы воинами Шах-Аббаса, что, заметив самого слабого из них, считали его героем Фирдоуси — богатырем Рустамом.
"Эти мнимые храбрецы, которые мечтали нажить себе состояние, отняв при помощи аллаха все имущество персиян, — теперь сами покидают собственные палатки и пожитки и радуются только спасению своей жизни: те богачи, которые на лошадях, покрытых серебряными сбруями, отправлялись в баню в сопровождении целого отряда прислуги, теперь искренне завидуют владельцам ослов с вьючными седлами". Шумный турецкий поход кончился страшным позором и разгромом. "Едва ли наше бедствие не превосходит бедствие страшного суда", — пишет Цитируемый Ахундовым турецкий военачальник.
Статья, написанная с едкой иронией, полная презрения к глупой чванливости и самовлюбленности турецких военачальников, разоблачает миф об их мнимой храбрости.
Желание видеть победу России зародило, видимо, в сознании Ахундова мысль о поездке на фронт. Ярким подтверждением этого может быть стихотворение писателя, посвященное воспеванию русского оружия и переправе русских войск через Дунай. Это замечательное произведение говорит о кровных связях Ахундова с Россией, о глубоком убеждении, что его родная страна может добиться своей свободы и культурного возрождения только в тесной и братской дружбе с русским народом. В этом стихотворении Ахундов совершенно ясно указывает, что писал его не в Тифлисе, а в действующей армии, на Балканах. Стихотворение полно конкретных сведений о ходе военных действий, создано под непосредственным впечатлением каких-то важных событий.
