Наталья Болотина - Потемкин
Проблема монастырей была одной из центральных для русской церкви. Первые попытки ограничить церковное землевладение относятся еще к Ивану III. При Василии III эта проблема поднимается на теоретический уровень в споре иосифлян и нестяжателей, в частности, обсуждается вопрос о том, нужны ли монастыри вообще.
Потемкин как человек, выросший в русской культуре и хорошо разбиравшийся в этих проблемах, пытается вернуться на теоретические основания спора иосифлян и нестяжателей и дать то церковно-догматическое объяснение монастырей, которое существовало в русской церкви. В этом смысле рассуждения Потемкина опережают время.
Говоря о монашествующих, он замечает, что они «объявляют право свое из слов Спа[си]телевых в Евангелии, аще как изречение сие отнюдь не принадлежит к ним, но касалось тех, которые для отцов своих не присоединялись ученикам Христовым. Первые монахи завелись в Египте от сект жидовских… живущих обществами, кои, перейдя в христианство, подали образ общежительства и сие было началом».
Анализируя историю монастырей, Потемкин приходит к выводу, что монашество появилось в России «ни в честь закону, ни в пользу людям, ибо народ наш, присоединя к тогдашней грубости ханжество и лицемерие, был источником ложных чудес и вредных оснований, слава Богу, не допустил Россию к участи греков». По мнению Потемкина, монастыри в том виде, как они существуют, наносят вред. Он считал, что «презрение мира не зависит от обетов; кто убежден в совести о должности, тот сердцем монах, а не помянутые. Собрание монахов по образу нашему — есть собрание тунеятцов. Пример соблазна и общество путаницы». Столь категоричные заявления Потемкина являются революционными не только для того времени, но и сейчас. Высказываясь отрицательно по отношению к существующим монастырям, он, в свою очередь, предлагает «все в городах, а паче в Москве, уничтожить, как несообразные уединению, обрати их в училищи или гофшпитали для бедных и престарелых офицеров и рядовых, облегча устав церковной, но с наблюдением чистоты и благопристойности».
Вероятнее всего, Потемкин сам прекрасно понимал всю революционность своих высказываний и не делал официальных представлений по этому вопросу. Тем не менее в записке он говорит, что охотно бы взялся установить такой монастырь «для примеру». За образец он считает необходимым взять «новые еру-салимския ордены кавалерския» и всех существующих в России орденов кавалеры давали бы «малое подаяние» к содержанию инвалидов в предлагаемых Потемкиным монастырях. Жительствующие в них инвалиды «сверх часа молитвы должны были трудится размножением огородных и садовых, и ботанических растений…». Екатерина II все же ознакомилась с «Запиской» Потемкина. Ее статс-секретарь А.А. Безбородко писал Потемкину 22 октября 1786 г.: «Бумаги о епархиях и монастырях, от вашей светлости мне врученные, на другой день были представлены. Ея величество весьма была ими довольна, особливо удивилась записке о монахах, быв прежде в мнении, что вы исключительно к их пользе представляете».
В силу вышеизложенных причин проект Потемкина не был реализован, но среди его многочисленных предложений Екатерине мы с удивлением встречаем в 1789 г. прошение о строительстве монастыря на Витовке. «Я тут учрежу общество послушническое, — обращается Потемкин к императрице, — из инвалидов офицеров и салдат…» Несмотря на поддержку Екатерины, монастырь так и не был основан.
Неизвестные ранее заметки Потемкина о монастырях в корне изменяют историографическую картину. Они являются свидетельством глубоких размышлений Потемкина, причем очень любопытных, об усилении роли государства в отношениях с церковью и одновременно о решении некоторых социальных проблем.
Возвращаясь к заседаниям частной Духовно-гражданской комиссии, следует указать на присутствие среди рассматриваемых проблем вопросов, касающихся раскола. Скорее всего Григорий Потемкин был знаком с запиской директора Московского университета в годы его учебы И. Мелиссино 1763 г. «Мысли о раскольниках и о средствах к обращению их», и ее содержание могло оказать на него определенное влияние. Мелиссино замечает, что изменения в обрядах не коснулись догматов и основ религии. Далее он говорит, что существует возможность объединения старообрядчества с синодальной церковью и многие раскольники стремятся к этому. Автор допускает разрешить им строить церкви и иметь священников. Высказанные Мелиссино положения нашли свое развитие и реально осуществились при самом непосредственном участии Потемкина.
Особое внимание заслуживает пункт 9 экстракта из «наказов и голосов господ депутатов» — «О праве разных вер людей, живущих в России», непосредственно относящийся к сфере деятельности Потемкина в Уложенной комиссии как опекуна «иноверцов». Можно предположить, что изложенные в нем пожелания депутатов, сформулированные на основе наказов жителей, оказали определенное влияние на политику Потемкина в дальнейшей государственной деятельности. Депутаты просили, чтобы «в разсуждении закона магометанцы отличаемы были от идолопоклонников», «учинить законоположение, чтоб никто не дерзал ругать мусульманскую веру», а если «кто чужой закон дерзнет поносить, то за сие наказывать на публичном месте», о разрешении строить в каждом селении мечети, не крестить насильно «иноверцов» и т.д.
Ожесточенная борьба развернулась в Уложенной комиссии по главным вопросам жизни страны и народа — положении крестьян, крепостном праве, проявлений и порождений крепостничества. При обсуждении Проекта прав благородным» в июле — декабре 1768 г. возник вопрос о предоставлении воли крепостным, который сторонники крепостного права встретили в штыки. Представители просветительской мысли доказывали, что крепостное право — главная причина разорения, нищеты и невежества крестьян и, стараясь улучшить и облегчить их положение, предлагали ограничить и регламентировать крестьянские повинности.
Последовавший за тем роспуск Уложенной комиссии не прекратил обсуждения крестьянского вопроса, как на это рассчитывала Екатерина II и большинство дворянства. Провал затеи претворить в жизнь теоретические построения европейских философов на русской почве становился все очевиднее для императрицы. С началом войны с Турцией у нее появился прекрасный повод для роспуска депутатов. 18 декабря маршал собрания А.И. Бибиков зачитал депутатам указ Екатерины о прекращении пленарных заседаний «Большого собрания». Частные комиссии продолжали работать, но Потемкин, отчисленный 11 ноября от полка как состоящий при дворе, в силу своего понятия о воинском долге не мог оставаться в стороне, когда Россия вступила в войну. Возможно, что на его решение отправиться в армию волонтером повлияла и степень осведомленности о судьбе Уложенной комиссии.
