Орландо де Руддер - Альфред Нобель
Тем не менее, именно в 1887 году Нобель изобрёл баллистит, или «взрывчатый порох Нобеля», или бездымный порох С-89. Новый эксплозив в основных чертах повторял пластический динамит: он состоял из нитроглицерина и нитроцеллюлозы, взятых в равных частях, а позже к этому составу было добавлено ещё 10 % камфоры.
Эта конечная пропорция компонентов была найдена не сразу, так как Нобель достаточно долго определял оптимальное содержание камфоры. До нас дошло объяснение того, как он это делал, а точнее того, к чему он стремился, сформулированное самим Нобелем: «Заменяя камфору нитроглицерином, я наконец-таки получил массу, которая была достаточно пластична для того, чтобы из неё можно было сделать небольшие шарики, и которая при использовании её в огнестрельном оружии воспламеняется не сразу, что позволяет заменить ею чёрный порох. Кроме того, новое вещество имеет следующие преимущества по сравнению с чёрным порохом: оно гораздо мощнее и не даёт (почти не даёт) дыма».
Неподалёку от новой резиденции Нобеля находилось стрельбище французского флота. Там и были проведены первые испытания нового изобретения Нобеля. Одновременно на заводе, построенном обществом Нобеля в Нормандии, неподалёку от города Онфлёр, начали производство баллистита.
Всё могло бы получиться как нельзя лучше. Но увы, в то время и общественное мнение, и власти, одинаково мечтавшие о победе над Германией, были слишком чувствительны ко всему тому, что могло найти военное применение. Контрразведка рыскала в поисках вражеских шпионов. В дальнейшем всё это повлекло ужасные последствия: несколько лет спустя дело Дрейфуса раскололо Францию на две ненавидящие друг друга части. И атмосфера, которая вылилась в эти события, стала причиной многочисленных и не очень приятных происшествий вокруг баллистита.
ГЛАВА 7
Берта Кински, в замужестве фон Зутнер, выбрала себе мужа согласно велению сердца. Их брак был заключён без согласия родителей жениха и бывших работодателей Берты. Молодая пара поселилась на Кавказе, на родине принцессы Дадиани, вдали от Австрии и разозлённых родственников. В то время на Кавказе шла война: Россия воевала с Турцией.
Прошло десять лет, и семья фон Зутнеров была вынуждена признать свершившийся факт. Берта и её муж покинули Кавказ. Они вместе путешествовали, переезжая из одного города в другой, — так, как и подобает путешествовать обеспеченным аристократам. В 1887 году они поселились в Париже. Берта сразу же сообщила о своём приезде Альфреду Нобелю, и тот пригласил чету к себе, на авеню Малакофф. И муж, и жена были одинаково восхищены красотой тех комнат, которые гостеприимный хозяин им предоставил. Несмотря на радушие, с которым Нобель принял своих гостей, и даже радость, которую вызвал их приезд, Берта не могла не заметить, что он совсем не изменился: он по-прежнему был пессимистом и меланхоликом.
Речь Нобеля подействовала на Берту с прежней силой. Но для неё она оставалась лишь источником интеллектуального удовольствия. В своих мемуарах Берта описала Нобеля таким, каким она его застала на этот раз: «Он практически никого не принимал и почти не выходил в свет. Этот необщительный и удивительно трудолюбивый человек испытывал неописуемый страх перед салонной беседой. К его любви к идеальному человеку, который существовал лишь в его воображении, примешивалось немного горечи и разочарования в тех людях, которых он повстречал в своей жизни. А в некоторых случаях поверхностность, предвзятость или вольности в поведении могли вызвать у него приступ гнева или даже ярости. Его книги, его размышления и опыты — вот то единственное, что составляло его жизнь».
Нобель познакомил Берту с Джульеттой Адамс[28]. Эта женщина содержала очень влиятельный салон, который Нобель, не любивший салонов, посещал в течение почти десяти лет. И это говорит нам о том, что отказ от светской жизни был относительным. Сейчас, как, впрочем, и раньше, многие люди очень удивляются, когда узнают, что этот «одинокий отшельник» был знаком практически со всеми знаменитыми людьми своего времени и даже с теми, кто стал известным лишь благодаря своей насыщенной светской жизни.
У Джульетты Адамс можно было встретить всех людей, которые имели хотя бы какой-нибудь вес в мире искусства, литературы, политики или науки. Именно в её салоне Берта познакомилась с Ренаном, Доде и многими другими знаменитостями. Джульетта Адамс, сначала находившаяся под сильным влиянием Леона Гамбетты, который, кстати, сыграл немаловажную роль в жизни Нобеля и Поля Барба, была патриотически настроенной республиканкой и пропагандировала свои убеждения со страниц «Нового журнала».
Нобель посещал также парижский Норвежско-шведский кружок, и царившее там единодушие приходилось по нраву Альфреду, так как гармонировало с направленностью его мыслей, его характером и увлечениями.
После своей новой встречи Берта и Нобель вели постоянную переписку. И каждое своё письмо Нобель непременно заканчивал словами: «принадлежащий и не принадлежащий Вам…»
Во время долгих бесед с Альфредом Берта открыла для себя пацифистские идеалы, которые исповедовал этот торговец оружием. И она несомненно способствовала их кристаллизации — а до сих пор пацифизм Нобеля был достаточно расплывчатым, то есть скорее мечтой, чем убеждением. Берта увлеклась пацифистскими идеями и решила посвятить борьбе за мир всю свою жизнь. Светские знакомства, приобретённые в салоне Джульетты Адамс, помогли ей выйти на мыслителей, которые исповедовали те же взгляды. Кроме того, она узнала, что в Англии существует организация «Peace and Arbitration», которая борется за создание международного суда. К тому времени эта организация — а из её недр впоследствии возникнет Организация Объединённых Наций — приобрела множество сторонников в Англии и начинала утверждаться в Европе.
Нередко случается, что самые благородные идеи в глазах большинства оказываются лишь забавной причудой образованных кругов. А в ту эпоху почти вся Европа мечтала о войне и военные были самыми уважаемыми людьми. Конечно, в социалистических, анархистских и профсоюзных кругах, как и среди обыкновенных буржуа и художников, отыскивались смельчаки, которые мечтали о мире и гармонии. Но во-первых, их было слишком мало, а во-вторых, за ними никто не хотел идти. Берте это внушало сильнейшее разочарование. Но как, как переубедить этот глупый народ?
Берта-романисткаИ тогда Берта вспомнила о «Хижине дяди Тома», романе, принадлежащем перу американской писательницы Гарриет Бичер-Стоу (1811–1896). В момент выхода этого романа в свет лишь немногие были убеждены в бесчеловечности института рабовладения. В основном это были жители Севера и уж конечно не южане, так как даже белые рабочие Юга были солидарны с рабовладельцами. Население охотно выдавало властям беглых рабов. Но противники рабовладения постоянно устраивали побеги, и в 1850 году появился закон, карающий за укрывательство беглых. Это заметно уменьшило число тех, кто открыто выступал против рабства, хотя и не уничтожило совсем движения за отмену рабовладения. Роман Гарриет Бичер-Стоу выражал свободолюбивые идеи этих кругов и в конечном счёте оказался одним из тех факторов, которые повлияли на отмену этого бесчеловечного института. По выражению Линкольна, Гарриет Бичер-Стоу была «женщиной, выигравшей войну».
