Николай Семашко - Кох. Вирхов
Словом «zwei К» («два К») Вирхов уже вменил в обязанность женщине: Kinder und Küche (дети и кухня). А чтобы привить молодым девушкам вкус к этим «К», Вирхов рекомендует обучать этим искусствам в «учреждениях, которые находятся под руками и которые можно создать повсеместно каждой общиной и каждым обществом» (Verrein). Это — ясли и детские сады, «питомники деятельной добродетели». Эти учреждения должны соблазнить девушек пойти по пути материнства и подготовить их быть матерью. Даже назначение кукол Вирхов подчиняет этой основной задаче: «деятельной добродетели» женщин. Оказывается, куклы нужны девочке специально затем, чтобы «подготовить будущую специфическую деятельность женщины, затем, чтобы пробудить чувство женщины, чтобы приучить мамочку к заботам о детской комнате». А мы-то думали, по простоте сердечной, что назначение куклы не разжигать «материнские инстинкты», а образовывать сознание ребенка, развивать его вкусы, внедрять ему начала общественности, организовывать его досуг. «Прогрессист» Вирхов сводит это просто к игре в «мамаши и папаши». Мало того, Вирхов договаривается даже до прямой пошлости, объявляя общественное воспитание детей «гуртовым воспитанием». «Эмансипация женщин, разрушение семейства, гуртовое воспитание детей с пеленок — все это неизбежно ведет к одному: все, что выигрывает при этом женщина, не столько в свободе, сколько в своеволии, то теряет ребенок… Вся будущность человечества была бы поставлена на карту для того, чтобы осуществить произвольно придуманную и притом все-таки только мнимую свободу женщины».
И как бы устыдившись этой проповеди Домостроя, Вирхов готов сделать изъятие из этого правила для «старых дев» (собственное его выражение) и для таких, у которых «судьба» разошлась с их «призванием»: «многим женщинам совсем не суждено сделаться супругами и матерями». Он разрешает и матерям «принимать надлежащее участие в разрешении общих задач человечества». Но эта оговорочка (единственная во всей лекции) — лишь фиговый листок на обнаженной проповеди закабаления женщины плитой и пеленками, проповеди, особенно широко развернутой теперь германскими фашистами. Такова цена последовательности буржуазного демократа даже в элементарных демократических требованиях.
Характерно, что российские радикалы недалеко ушли от германского радикала Вирхова: радикальный критик, защитник «нигилистов», Д. И. Писарев с полным сочувствием цитирует и комментирует эту лекцию Вирхова («Мысли Вирхова о воспитании женщины», тт. III–IV). Он называет ее «замечательной, сжатой и дельной программой последовательного реализма, примененного к воспитанию женщины». И Писарев рад, что «программа Вирхова не возбудит против себя никакого негодования реакционеров».
Так качался вправо и влево буржуазный радикал Вирхов; так качался вправо даже буржуазный радикальный писатель, почти революционер, Писарев.
Лишняя иллюстрация справедливости той характеристики, какую дал буржуазной демократии Ленин.
Одно внешнеполитическое событие оторвало Вирхова от его занятий в разгар научной работы. Это — войны, сначала с Австрией, потом с Францией. Вирхов не был из числа тех «квасных патриотов», которых можно назвать поджигателями войны. Он даже был против войны с Австрией. Но раз войны начались, он счел себя обязанным организовать помощь немецкому войску. Это дало возможность Вирхову внести и в военно-санитарное дело свой талант и свои знания.
Военно-санитарное дело было поставлено тогда более чем неудовлетворительно: больных и раненых солдат перевозили в товарных вагонах, прямо на полу, на соломе. Грязь и вонь стояли в поездах невероятные; врачей нехватало. Ясно, что при таких условиях происходили массовые заражения ран и осложнения заболеваний.
В то время один «патриот», силезский помещик Гэнике, составил образцовый санитарный поезд, который в 1870 году прибыл в Берлин. Вирхов решил по образцу этого поезда организовать другой. Он учредил «Берлинское общество помощи германским действующим армиям», опираясь на это общество собрал нужные средства, сформировал такой поезд и лично поехал во главе его на фронт. Когда Вирхов приблизился к боевой линии, то, к его великому недоумению и неудовольствию, раненых «не оказалось», и ему предложили в прекрасный поезд, специально приспособленный для перевозки раненых, забрать тифозных и дизентерийных. Вирхов должен был сам объезжать фронт у Меца, чтобы искать раненых: так поставлена была тогда эвакуация раненых с фронта. На фронте их оказалось более чем достаточно, и в начале октября Вирхов переполнил ими свой поезд и поехал обратно. Девять ночей провел Вирхов в поезде, работал не покладая рук, кончал работу после полуночи, спал на подвешенных к потолку вагона носилках и 13 октября доставил раненых в Берлин.
Еще в 1863 году, под руководством Вирхова, была выработана система таблиц и форм для применения при осмотре новобранцев. «Вряд ли когда представится, — говорил Вирхов, — случай получения таких широких выводов», относительно санитарного состояния населения, «к тому же еще так веско обставленных, как в отчетах воинских приемных комиссий… Во всех странах призываемый и принимаемый на службу контингент представляет собой группу населения, стоящую на переходной ступени от юности к возмужалости. Она является зеркалом, отражающим картину физического благосостояния народа».
Этот взгляд Вирхова на значение данных воинского призыва для характеристики санитарного состояния населения полностью сохранил свою силу и до настоящего времени: и теперь статистики пользуются этими данными как одним из величайших демографических показателей. На VII съезде советов т. Молотов в своем докладе приводил данные воинских призывов о росте объема груди, росте веса призываемых как один из показателей укрепления здоровья населения СССР.
Говоря о научных работах Вирхова этого периода, необходимо упомянуть о его работах в области антропологии, археологии и этнографии. Вирхова справедливо называют основателем антропологии в Германии. Еще в молодые годы Вирхов изучал форму черепов, наметив ряд типов и дав им соответствующие названия (длинноголовых, широкоголовых, узкоголовых и т. д.). Он усиленно занимался археологическими раскопками, притом не только в Германии, но и за границей: он участвовал в раскопках Трои, посетил Египет, Нумидию, Пелопонес, Сирию, Палестину, побывал на Кавказе. В результате этих археологических исследований он написал целый ряд специальных статей (об урнах, курганах, бронзовом периоде, свайных постройках, развалинах Трои, о мумиях и т. д.). Вирхову принадлежала также мысль о производстве массовых антропологических исследований над школьниками. Вопросы антропологии Вирхов часто соединял с вопросами патологии, устанавливая на ископаемых костях и черепах наличие тех или иных патологических изменений.
