Александр Колпакиди - Суперфрау из ГРУ
Родители Рольфа встретили ее с распростертыми объятиями. После первых радостных приветствий она огорошила их новостью, которую она придумала по дороге, чтобы оправдать свое поведение — они с Рольфом думают переселиться в Советский Союз.
— Но почему именно туда? — недоумевали бабушка с дедушкой. План им явно не очень-то нравился.
— О том, чтобы жить в Германии, все равно не может быть и речи, а в Союзе нужны архитекторы. Я тоже не останусь без работы — буду изучать русский язык и преподавать английский. Я уже договорилась с одной школой…
То, что она говорила, было неправдой только отчасти. Рольф настолько продвинулся в своих политических взглядах, что супруги всерьез обсуждали возможность жить в Советском Союзе. Впрочем, что бы ни думали родители мужа об их планах, они, как всегда, отнеслись к Урсуле дружелюбно и предупредительно и охотно оставили у себя любимого внука. Повидаться с ними приехала из Германии и мать. Урсула была счастлива видеть ее и, особенно, похвастаться ребенком. Однако бабушка, жившая в Германии, ничему уже не могла радоваться.
Прощание было очень тяжелым. Урсула не знала, когда вновь увидит сына. Миша тоже чувствовал, что расстается с матерью надолго.
— Мамочка, останься, прошу, прошу тебя остаться, — жалобно плакал он.
Школа
На этот раз в Москве на вокзале Урсулу встречал товарищ, который отвез ее в гостиницу «Новомосковская», на набережной Москвы-реки. Туда же привезли и ее чемоданы. Общительная женщина не теряла времени даром. Она сразу познакомилась и подружилась с рабочими из Гамбурга, которые приехали в Советский Союз в порядке международной помощи, когда стало известно, что первой в мире стране социализма требуются квалифицированные специалисты. Жену одного из них звали Лизой. Они с мужем оба работали на меховой фабрике, жили в Сокольниках, в старом деревянном домишке. Другие дома на улице были такими же старыми, мостовая не была замощена. Но в доме было тепло и уютно, дети хозяев напоминали ей об оставленном ребенке, тем более что мальчик был ровесником Миши. Урсула часто навещала новых друзей, которые были рады ей от всей души.
Вскоре ее привезли в дом на Арбате, где тогда находился Разведупр. С ней говорили два офицера.
— Как вы себя чувствуете? Все ли вам нравится? — интересовались они.
Урсула чувствовала себя отлично, если не считать тоски по сыну. Но об этом она молчала. Настоящая коммунистка должна быть твердой и не поддаваться слабостям.
Офицеры называли Урсулу Соней. Сначала она несколько удивилась, а потом обрадовалась, узнав, что этот псевдоним выбрал для нее Рихард. На сердце сразу потеплело. Она вспомнила популярную в шанхайских кафе песенку: «Когда Соня отплясывает русского, в нее нельзя не влюбиться. Нет более красивой женщины, чем она. В ее крови Волга, водка, Кавказ. Даже Владимир от нее без ума, отставляет в сторону стакан с водкой, лишь бы видеть Соню…» Имя прозвучало как еще один, последний привет от него.
Урсула хотела сразу же заняться учебой, но ей предложили отдохнуть. Она отправилась на четыре недели в дом отдыха на Черное море. Это означало, что она увидит сына на месяц позже, но отдохнуть очень хотелось.
По сравнению с Дальним Востоком черноморские курорты были недалеко от Москвы — поездка длились три или четыре дня. Урсула наслаждалась морем, жарким и сухим климатом, столь отличным от китайского. Много общалась с русскими, которые сразу ей понравились. В Одесском доме отдыха, кроме Сони, немцев не было. Но неожиданно приехали Макс (Клаузен) и Франц (Вайнгартен), которые вместе с женами осели в Москве — впрочем, в Одессу они приехали без жен. Урсула подружилась и с болгарским товарищем, в прошлом сотрудником Димитрова, а теперь — военнослужащим Красной Армии. С ним она ходила гулять. Они знакомились с достопримечательностями города, посетили болгарское поселение. Впервые она увидела знаменитую одесскую лестницу, которая стала известна всему миру по фильму «Броненосец «Потемкин».
Урсула вернулась в Москву. Занятия еще не начались, и она по-прежнему жила в гостинице. Как-то раз, поднимаясь в свой номер, в лифте она задумчиво следила за движением лампочки, обозначающей этажи — и вдруг кто-то тронул ее за плечо. Она обернулась:
— Агнес! Это ты? Откуда ты здесь?
Да, это, действительно, оказалась Агнес Смедли, с которой так нехорошо они расстались в Шанхае. Американка тоже не знала, что Урсула в Москве, встреча была действительно случайной. Они обнялись, и все обиды тут же были забыты. Агнес приехала в Москву для того, чтобы опубликовать свою книгу, в которой она резко выступала против Чан Кай-ши и его партии. Ее присутствия потребовали внезапные трудности. В то время СССР выступал за единый фронт всех антияпонских сил, и кое-кто считал, что не стоит публиковать книгу, столь резко направленную против Чан Кай-ши. Как и в прежние времена, молодые женщины прекрасно дополняли друг друга. Они часто встречались, и жизнь Урсулы, благодаря Агнес, хорошо знавшей Москву, стала значительно богаче. А вскоре начались и занятия.
Школа, в которой училась Урсула, размещалась в большом здании из красного кирпича на одно из дальних московских окраин — до центра приходилось долго добираться на автобусе, мимо Ленинских гор и парка Горького. Ворота охранял часовой. В этом здании они учились и жили.
Еще в 1932 году в Москве на Ленинских горах, в селе Воробьево, было создано подразделение под открытым названием «Отдельная радиолаборатория Народного Комиссариата Обороны (ОРЛ НКО). Неофициально лаборатория имела более простое название «Воробьевка». Это подразделение размещалось в новом трехэтажном здании, которое находилось в окружении больших вишневых садов (сейчас там ровное место). В последующие годы оно было расширено и преобразовано, получало другие наименования и размещалось уже в других местах. По нынешним меркам здание это было небольшим, но тогда оно полностью удовлетворяло своему назначению. Над частью здания находился куполообразный четвертый этаж, «оборудованный» для размещения прямопередающей радиоаппаратуры ОРЛ. Слово «оборудованный» взято в кавычки, потому что, кроме проходящих через стены изоляторов для ввода приемных и передающих антенн, другого технического оборудования это помещение не имело. На станции были установлены два радиопередатчика. Один мощностью около 500 вт, второй — не более 250 вт. В качестве приемной аппаратуры использовался один радиоприемник фирмы «Телефункен». Это было все техническое оснащение центра.
Урсула училась на радистку. В группе были, вместе с ней, немецкая коммунистка Герта, умная, очаровательная француженка Кэт, немецкий моряк Лутц, чех Марек, грек Нико. Позже к группе присоединилась еще одна француженка Герта. Всем им было по двадцать — двадцать пять лет. Соседкой Урсулы по комнате была немка Герта, с которой они неплохо уживались вместе — но и только. Особой близости между ними не возникало. Герта страдала отсутствием аппетита и страшно боялась холода. Урсуле она казалась не совсем здоровой. К тому же Герта, которая была очень мила, тщательно следила за собой. Урсула еще сохранила взгляды времен своей комсомольской молодости — в те времена им казалось, что невозможно быть хорошим коммунистом и придавать какое-то особое значение одежде, губной помаде, парфюмерии. Однако Герта так не думала, и Урсула считала ее поверхностной особой — впрочем, не лишенной чувства товарищества.
