Фридрих Вильгельм Меллентин - Танковые сражения. Боевое применение танков во Второй мировой войне. 1939-1945
Эти боевые действия решили исход кампании в Западной Киренаике. Роммеля так и подмывало развить свой успех наступлением на Эль-Мекили, отрезав тем самым части 4-й индийской дивизии, находившиеся в районе Бенгази и далее к северу. Наступление через пустыню, южнее «Зеленой горы», Джебель-эль-Акдара, еще в 1941 году принесло успех, а после сокрушительного поражения вражеские бронетанковые части вряд ли были в состоянии сдержать подобное наступление. Но у Роммеля просто-напросто не было горючего для подобного массированного наступления, и он крайне неохотно отказался от этой идеи. Тем временем в Африку прибыл генерал Каваллеро, начальник итальянского Генштаба, и попытался запретить дальнейшее наступление; он даже отказался предоставить Роммелю право передислоцировать итальянские X и XXI корпуса, приказав им оставаться в Мерса-Брега.
Роммель настаивал на продвижении к Бенгази. Он приказал Африканскому корпусу осуществить ложный маневр в направлении на Эль-Мекили – маневр, который полностью дезориентировал Ритчи, сосредоточившего здесь все свои танки. Затем, снова лично приняв командование над 1-й ударной группой, Роммель совершил великолепный марш-бросок в проливной дождь и по весьма трудной местности, атаковав Бенгази с востока. Англичане снова были застигнуты врасплох, и 29 января Роммель вошел в город, взяв в плен тысячу солдат и офицеров 4-й индийской дивизии. За этот успех Роммель был произведен в генерал-полковники. По иронии судьбы, радиограмма Муссолини, предоставлявшая Роммелю право наступать на Бенгази, была получена им уже в захваченном городе.
Генерал Ритчи, командующий 8-й армией, теперь был рад отвести свои силы в Эль-Газалу и оставить Киренаикский выступ. Ослабленная боями, наша танковая армия могла лишь следовать за отступавшим противником, и 6 февраля наши передовые части остановились перед оборонительными позициями неприятеля у Эль-Газалы.
7
Сражения за Эль-Газалу
Подготовка
В марте 1942 года Роммель вылетел в ставку Гитлера, чтобы обсудить с ним будущие операции на Африканском театре военных действий. В целом этот визит мало удовлетворил Роммеля; Верховное командование было целиком поглощено подготовкой летнего наступления в России, а завоевание Египта занимало весьма незначительное место в его планах. В частности, начальник Генерального штаба сухопутных сил Гальдер неодобрительно отнесся к предложениям Роммеля. Сам Гитлер был настроен дружески, но дал понять, что на сколько-нибудь значительные подкрепления для Ливии рассчитывать не стоит.
Тем не менее германское Верховное командование теперь осознало, что необходимо что-то сделать в отношении Мальты. Гросс-адмирал Редер постоянно подчеркивал ее значение, а теперь он смог убедить Гитлера в необходимости во взаимодействии с итальянцами овладеть островом. Генерал Каваллеро решительно настаивал на совместной итало-германской операции, и Гитлер согласился предоставить в его распоряжение немецкую парашютно-десантную дивизию. Высадку десанта на Мальте, которой было присвоено название операция «Геркулес», планировалось осуществить в июне, в полнолуние. В порядке подготовки к этой операции фельдмаршалу Кессельрингу было приказано подвергнуть Мальту массированной бомбардировке. В течение марта на Мальту было сброшено более 2 тысяч тонн бомб и еще примерно 7 тысяч тонн в апреле – эти ожесточенные атаки заставили англичан отвести соединения подводных лодок и подавили действия их авиации. На то время значение Мальты как операционной базы было сведено к нулю, и снабжение танковой армии в полном объеме возобновилось[91].
В конце апреля Муссолини, Каваллеро и Кессельринг посетили Гитлера в Оберзальцберге[92]; целью этой встречи было обсуждение стратегии в Африке. Роммель хотел в мае начать наступление против англичан в Киренаике и взять Тобрук; его беспокоило, сможет ли Верховное командование к этому времени захватить Мальту. Если это не будет сделано до июня, он предпочел бы наступать на позиции у Эль-Газалы, не дожидаясь падения Мальты. Имелось множество свидетельств того, что Ритчи активно готовился к наступлению, и, по своему обыкновению, Роммель предпочел бы нанести удар первым. На совещании в Оберзальцберге Гитлер и Муссолини позволили Роммелю наступать, но с одним условием: как только Тобрук падет, он должен немедленно перейти к обороне, тогда как главные усилия сил стран оси будут направлены против Мальты.
Роммель уверенно говорил о взятии Тобрука, но это была задача исключительной трудности. 8-я английская армия была хорошо обученной и прекрасно организованной силой; командиры ее корпусов и дивизий имели богатый опыт боев в условиях пустыни; штабы могли грамотно решать все проблемы в быстро меняющейся обстановке современной войны, а службы связи и снабжения находились на обычном для англичан высоком уровне. Моральный и боевой дух английских солдат был высок, вопросы взаимодействия с авиацией были прекрасно отработаны, и авиация была в состоянии решительно поддерживать действия сухопутных сил[93]. Фронт 8-й армии от Эль-Газалы до Бир-Хакейма был прикрыт обширными минными полями, масштаб и плотность которых не имели себе равных, а в тылу англичан находились такие мощные крепости, как Тобрук, Найтсбридж и Эль-Адем. Тот факт, что в ходе нашего трехнедельного наступления эта великолепная английская армия была разбита наголову, должен быть занесен в германские военные анналы как одно из величайших достижений на поле брани.
Поражение англичан нельзя объяснить ни их меньшей численностью, ни недостатком техники вооружения. Английские пехотные дивизии были намного сильнее и лучше вооружены, чем пехота итальянских X и XXI корпусов. Хотя они были менее мобильными, чем наша 90-я легкопехотная дивизия, зато превосходили ее по численности и ударной силе. Окинлек признавал, что англичане обладали значительным превосходством в полевой артиллерии, и говорил, что 8-я армия, вне всякого сомнения, имела больше танков и что «в ходе сражения к ней поступали значительно большие танковые резервы, чем к противнику». Против 333 германских и 228 итальянских танков действовали 700 английских танков, а превосходство противника в бронеавтомобилях составляло приблизительно 10:1.
Более того, 8-я армия к тому времени располагала приблизительно 200 американскими танками «грант», вооруженными 75-мм пушками. Они намного превосходили те 220 танков «Т-Ш», которые составляли основу наших танковых сил. Единственными танками, которые мы могли противопоставить им, были 19 специальных машин «T-III» с 50-мм орудиями с большой начальной скоростью снаряда[94]. Даже положение с противотанковой артиллерией у англичан значительно улучшилось после того, как к ним стали поступать 6-фунтовые пушки, превосходящие наши 50-мм противотанковые пушки, хотя и уступавшие русским 76-мм орудиям, которые стал теперь получать Роммель. В этом виде вооружений, однако, баланс был значительно в нашу пользу благодаря 88-мм орудиям, а также нежеланию англичан использовать свои 3,7-дюймовые зенитки против танков.
